В Латвии начался суд над жителем г. Даугавпилса Артемом Скрипником, которого обвиняют в участии в боевых действиях на стороне республик Донбасса. По одной из статей обвинения 26-летнему Скрипнику грозит пожизненное заключение.
Летом 2014 г. десятки добровольцев из Латвии отправились на помощь народу и ополчению Донбасса. Главными эмоциональными импульсами стали «Одесская Хатынь» и героическая оборона Славянска. В основе же принятого решения — понимание варварской природы радикального украинского национализма. Это понимание пришло не из книг, а из жизненного опыта. По своей сути, прибалтийские национализмы ничем не отличаются от украинских — те же воинствующие русофобия и антисоветизм, разве что правовые стандарты ЕС диктуют местным «нацикам» более осторожные методы, без прямого насилия.
Многие поехали в Донбасс, трезво понимая, что обратной дороги нет. На тот момент в уголовном законе Латвии не было статьи, карающей за самовольное участие в боевых действиях за пределами страны (она появилась в феврале 2015 г.). Но было ясно, что всех воевавших за ДНР и ЛНР латвийские спецслужбы постараются упрятать за решетку, либо — что еще хуже — выдать на расправу Украине.
Скрипник все-таки решил вернуться. В феврале 2016 г. он был задержан латвийской полицией безопасности и помещен в Центральную Рижскую тюрьму, где и находится по сей день. Ему была предложена сделка: он признает вину, раскаивается в содеянном и рассказывает на телекамеру о присутствии российских войск в Донбассе, а за это ему гарантируют, что наказание будет условным. Скрипник сделку отверг.
С правовой точки зрения, обвинение против Скрипника является очень шатким. Осенью 2014 г. он получил под Луганском тяжелое ранение в голову, после чего просто физически не мог воевать и перебрался в Россию. А статья, по которой его арестовали и сейчас судят, вступила в силу лишь в феврале 2015 г. Закон, как известно, обратной силы не имеет — это фундаментальный принцип права. Представляю, какой грандиозный гвалт подняли бы либеральная общественность РФ и западные СМИ, если бы подобное происходило в России…
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Аваков поверил в реальность нелегального оружия из Донбасса
Чувствуя зыбкость своей позиции, прокуратура дополнила обвинение еще одной статьей: якобы Скрипник в составе преступной организации (под которой подразумевается ополчение ЛНР) добивался подрыва территориальной целостности Украины с целью присоединения Луганской и Донецкой областей к России. Обвинение юридически абсурдное: даже если Скрипник этого добивался, латвийский закон не защищает территориальную целостность Украины.
Словом, несмотря на угрожающий пожизненный срок, и адвокат, и независимые юристы считают, что дело небезнадежно.
Как сложились судьбы других жителей Латвии, поехавших помогать Донбассу? Понятно, речь идет только о тех, кто не скрывает своего участия и уже попал в поле зрения латвийских спецслужб. Одним из первых поехал в Донбасс доктор из Риги Сергей Матасов. Работал как хирург, оперировал раненых, в том числе и во время боев в Славянске, занимался гуманитарной помощью населению. Сейчас живет в Донецке.
В самые горячие дни обороны Луганска в ней принимали участие мои близкие товарищи, нацболы из маленького латвийского города Лудза Вячеслав Высоцкий, Валентин Милютин и Григорий Косниковский. Высоцкий (был ранен) и Милютин впоследствии перебрались в Россию, Косниковский остался в Донбассе. Одним из первых иностранных добровольцев получил паспорт ЛНР, сейчас служит в батальоне, где политруком Захар Прилепин.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Донецкий спецназ русской литературы
Продолжают службу в вооруженных силах ДНР рижанин Анатолий Матюковский и знаменитый Бенес Айо, «черный Ленин», как его называют в СМИ. В 2015 г. в боях под Донецком погиб наш земляк Родион Кушнир.
Пока неизвестна судьба еще одного гражданина Латвии — Ивара Келлийса. По имеющимся сведениям, он арестован и содержится в одной из латвийских тюрем. Полиция безопасности скрывает его местонахождение, изолирует его от контактов с «волей».
Многие из тех, кто отправился из Прибалтики в Донбасс, имели хорошо оплачиваемую профессию или бизнес, позволявший, по крайней мере, держаться на плаву и содержать семью. Но чувство солидарности со страдающими братьями и сестрами взяло верх.
