В Оболонском суде Киева слушается дело в отношении бывших бойцов милицейского батальона «Торнадо», обвиненных в военных преступлениях против гражданского населения. Суд проходит в закрытом режиме — часть эпизодов дела, утверждает обвинение, связана с преступлениями полового характера. Кроме того, подсудимым инкриминируют похищения людей в зоне АТО и пытки. В клетке — группа добровольцев во главе с командиром. В СИЗО они содержатся уже больше года, с момента расформирования «Торнадо» и начала следствия. А процесс переносят последние шесть месяцев.
Последние несколько дней у здания суда проходят стычки между людьми в форме добровольческих батальонов и милицией.
«Мы стоим перед глубокой бездной бесконечного ужаса, от которой нас отделяют только несколько шагов прозрения. Мы еще по-прежнему верим, что все добровольцы, все солдаты — святые, даже те, которые убивают добровольцев, других наших солдат. Мы по-прежнему ничего не хотим знать об изнасилованных, униженных, оскорбленных в зоне боевых действий. Нам проще назвать их всех сепарами, лишь потому, что им не повезло жить в Киеве, Львове или Днепре. Нам вообще кажется, что война все спишет, и что после войны останутся только герои. Война — страшная штука. Но еще страшнее безумная толпа, которая в своей неистовой любви возводит на пьедестал не героев, а мерзавцев, растаптывая в своем усердии безвинных жертв войны»
Это цитата из фейсбука Юрия Касьянова, лидера мнений, одного из самых известных волонтеров Украины. Подчеркну — милитарных волонтеров, то есть, тех, кто с первых дней помогает бойцам на передовой и знает обстановку не из телевизора. Запись появилась на следующий день после заседания Оболонского районного суда Киева, пусть и не имела прямых на него указаний.
Военный прокурор Матиос еще в июне 2015-го, в эфире «Шустер LIVE», зачитал с листа часть показаний пострадавших и свидетелей. Подробности слишком натуралистичны, чтобы их приводить. Рефреном — реакция жертв: «Мужчины сильно кричали…» Тогда же в сети появились шокирующие видео. Кажется, адвокатам на этом процессе делать нечего…
Но Касьянова одергивают голоса из тыла: «Я вас по-прежнему считаю патриотом. Однако война имеет свои правила. Это по-сталински, но для меня нет мирных жителей Донбасса. Кровь и боль не позволят мне поменять полюса сигналов в мозге».
Так что же, украинское общество готово принять своего полковника Буданова? Мой ответ — нет.
Просто хотела бы знать, кто в МВД (спецподразделение «Торнадо» находилось в структуре ведомства) разделит ответственность со старшим лейтенантом Русланом Онищенко, уроженцем донбасского города Торез, командиром с пятью судимостями по тяжким уголовным статьям, включая насилие, в прошлом. Последнее обстоятельство до сих пор не опровергнуто.
Конечно, ужасаться, что в роте, названной милицейской, куда пошли воевать за Украину добровольцы из Донецкой и Луганской областей, кроме бизнесменов или, например, студентов, оказалось немало людей, отсидевших в тюрьмах — чистоплюйство. Стигма региона… Ирония лишь в том, что местные, «довоенные» менты массово очутились в противоположных окопах — в рядах ДНР- ЛНР. Вместе с криминалитетом, который Россия снабдила политическими лозунгами и оружием. Так внутривидовая борьба обрела беспримерную жесткость.
Об Онищенко я нашла несколько упоминаний в региональной прессе, и это вряд ли фальшивки свежей выделки, поскольку публикации относятся к началу 2000-х. В Торезе он считался авторитетом, имел интерес к угольному бизнесу, что означало связи с силовиками, прокуратурой и другими звеньями пищевой цепочки. С наступлением «русской весны» потерял все, кроме желания мести. Командир был не одинок…
А теперь послушайте заместителя комроты Николая Цукура.
Цукур, взятый под стражу позже остальных, успел дать ряд интервью украинским телеканалам и печатным изданиям. Плюс показал снятый на телефон сюжет — как «Торнадо» задерживал составы с металлом и углем, следовавшие из оккупированного Луганска через «серую» зону на территорию, подконтрольную Украины, и поезда с крепежным лесом, идущие в противоположном направлении. Цена вопроса — десятки миллионов гривен ежедневно, не говоря уже о «мелочах»: машинах, груженных элитным алкоголем и сигаретами. «Торнадовцы» писали рапорты: в МВД, в Администрацию президента, но ответов, по их словам, не получали, — в отличие от угроз. Перед очередной «охотой на контрабас» роту срочно передислоцировали на другую базу. Потом залили гноем фальсификаций и клеветы.
В прямом эфире лейтенант милиции Цукур обвинил непосредственного шефа, генерал-лейтенанта Анатолия Науменко, в ту пору — начальника ГУ МВД в Луганской области, не только в крышевании контрабанды, но и в государственной измене: «Он сдал ДНРобвцам 30 тысяч автоматов, личные дела работников, и даже не попал под следствие!» Пищевая цепочка не прерывалась? Науменко, разумеется, обвинения отверг.
Открытый для прессы процесс — вот что требует сегодня «Торнадо» и несколько народных депутатов-комбатов. Возможно, добьются. Но драма в том, что при любом исходе дела общество останется недовольным.
Потому что не реформированной судебной системе оно не верит в принципе.
Ольга Мусафирова
