Захарченко сделал буквально два замечания
«Я сначала выезжал на Донбасс как военкор, а потом занимался там самой разнообразной деятельностью поначалу на территории ЛНР, а потом и ДНР, где получил возможность работать в административном аппарате Донецкой республики. Я заметил, что многие вещи, происходящие в Донбассе, о которых я знаю, не попадают в новости, и не потому, что кто-то хочет это скрыть. Новая государственность в Республиках еще не зацементирована, она живая, она складывается на глазах. Какие-то вещи, которые ты там наблюдаешь, через год, через два о них не будут говорить. Поэтому я и решил не откладывать это дело в долгий ящик и написать о том, что видел, сегодня и сейчас».Книга охватывает события, происходившие в шахтерском крае за два последних года, начиная от времени Евромайдана, заканчивая событиями буквально двухмесячной давности. Прилепин написал ее за месяц, хотя фактически работал над ней все это время.
Писатель перед публикацией дал почитать рукопись самому Захарченко.
«И он сделал только два минимальных замечания, сказав мне: ты неправильно назвал возраст моего секретаря. И еще там был один какой-то комический момент.
Кстати, я иногда думал: а, может, не писать о некоторых моментах, но все равно написал, как есть. И вот книга вышла, что и является для меня большой радостью.»
В свою очередь сам Захарченко назвал книгу захватывающей. Её он прочел за ночь. По его словам, знакомясь с нею, он иногда улыбался, а иногда жалел, что не может что-то изменить в прошлом. Вообще он, читая ее, смотрел на описанные в ней события и на себя глазами стороннего человека. «Я смотрел на себя как на Захарченко-персонажа».
В донбасской войне воплотились образы русской литературы
Прилепин, делясь своим опытом пребывания на войне в Донбассе, сказал, что если раньше многие образы русской литературы от «Слова о полку Игоревом» и до Блока он воспринимал исключительно литературными, то в ДНР и ЛНР он увидел их воплощенными в реальности.
«И это меня совершенно потрясло. Я понял, что Донбасс — это точка сборки Русского мира. Думаю, что эта книга не последняя, потому что о Донбассе я думаю больше, чем о чем бы то ни было. Я болею этим, как главным своим жизненным делом. Для меня это и мука, и страсть, и радость.»
Хотел защитить Донбасс от наветов майданной интеллигенции
Захар не собирался первоначально писать книгу о Донбассе, просто записывал для себя и проговаривал многие вещи. Когда он узнавал, что происходит на Донбассе, узнавал людей, которые там воюют, то ему сразу же хотелось вступить в полемику с теми представителями промайданной интеллигенции, которые видели в Майдане восстание среднего класса и интеллигенции, а в Русской весне — восстание охлоса, людей, ни к чему в жизни непригодным, и которые просто завидуют промайданным товарищам.
«Пообщавшись с теми, кто принимал участие в войне на Донбассе, я понял, что это те же самые представители среднего класса. Многие из них были обеспеченными, многие из них были успешными, хотя я и не люблю этого слова, но они поступились своими материальными благами, потеряли свои деньги, я уже не говорю о том, что это был риск своей собственной жизнью.
Я каждый день для себя делал открытия человеческого и идеологического толка и понял, что не могу о них молчать. Для меня был неприемлем социал-дарвинистский подход: там восхитительные и чистые люди, а там — нет. В Донбассе есть люди, которые вписаны в средний класс, они могут отлично воевать и быть успешными в жизни».
Когда журналисты спросили писателя, интересна ли ему Надежда Савченко и не может ли она стать персонажем его книги, Прилепин ответил, что пусть ею занимаются украинские писатели.
Бойцы и донецкие артисты получали в день по банке тушёнки
Захарченко в ходе презентации рассказал интересные подробности из жизни военного Донецка.
«Когда шла война, мы взяли на пищевое воинское довольствие артистов донецких театров. Наши бойцы получали в день по две банки тушенки. У нас было чуть больше 200 артистов, и воинское подразделение их кормило, отдавая по одной банке от каждого бойца им.
Вы бы видели глаза наших артистов во время выступления. Для них это было как самое настоящее сражение, в котором они побеждали. Культура пошла в народ. Она, по-настоящему, стала народной. Поэтому я счастлив, что живу на этой земле, я счастлив от того, что я русский»
Пленных в боях за Иверский монастырь не брали
Глава ДНР вспомнил о боях за Иверский монастырь, который находится рядом с аэропортом.
«Я глубоко православный человек. Вся моя семья и все мои родственники глубоко православные люди. Но как глава государства я никогда не запрещал ислам или католицизм. Считаю, что все религии имеют право на существование, но только те, которые являются традиционными, а не всякие там секты.
Мы два раза освобождали Иверский женский монастырь, причем врукопашную. Когда увидели, что наши противники сделали с алтарем, глядя на это даже неверующие становились верующими, мы больше там пленных не брали».
Прилепин добавил к рассказу Захарченко, что в книге, которая все же больше посвящена войне и военным, чем духовности, приведена очень характерная цифра: в ходе войны на Донбассе было разрушено 73 храма.«Многие из них были разрушены осмысленно. По ним били прямой наводкой».
Запад не хочет знать правду о Донбассе
«Моя личная правда о Донбассе купирована в большинстве западных стран. — констатировал Прилепин, — Что там переводят? В основном украинского писателя Куркова. Издают свои книжки публицисты антидонбасского толка. Правда с нашей стороны воспринимается крайне неохотно. При этом в Италии, во Франции, в Восточной Германии, когда я выступал со своей позицией, то подавляющее большинство зала выходило после этих встреч, поддерживая Донбасс.
Мы выступали с одним писателем, который не поддерживал Донбасс, в одном немецком городе. И весь зал на все 100% аплодировал мне и кричал на него, когда говорил он. Мой коллега удивлялся: они что, все агенты ФСБ? Почему они все за Захара? Что произошло? ».
На низовом уровне на Западе, считает Прилепин, сторонников Донбасса очень много, а вот медиасфера и истеблишмент настроен против.
«Поэтому переводы этой книги я не ожидаю, кроме нескольких стран. Скорее всего, Франции и Сербии, где традиционно переводят все, что я пишу, они выйдут. В Германии никогда, в США никогда».
Куба должна брать пример с Донбасса
На пресс-конференции у Прилепина спросили: согласен ли он с тем, что Захарченко сейчас стали называть Че Геварой Новороссии, а Донбасс — Кубой Новороссии, помня, что в свое время Куба для политиков и революционеров левой ориентации из стран Латинской Америки стала своеобразной Меккой?
«Это на Кубе, как я считаю должны сейчас говорить: у нас, у кубинцев, огненный дух как на Донбассе. Они должны равняться на Донбасс, а не Донбасс — на Кубу. Хотя с исторической, культурной и литературной точки зрения такие прямые ассоциации, конечно же, есть. Но я все равно считаю, что главное сегодня происходит вот здесь, на Донбассе, а не на Кубе».
Ополченцы и офицеры русской литературы
«В связи с событиями на Донбассе возникла тема, которую постоянно педалируют мои коллеги по литературному ремеслу: мол, русская литература всегда была гуманистичной и не позволяла поддерживать себе военные мероприятия и вся бегала на тонких ножках и плакала по любому поводу. Я настолько устал всю эту ахинею читать, что я решил написать книжку «Взвод. Ополченцы и офицеры русской литературы».
То, что было раньше, по словам писателя, абсолютно накладывается на все нынешние события, в том числе и на войну в Донбассе.
«Это такие писатели, как Державин, Катенин, Батюшков, естественно, Лермонтов, Бестужев-Марлинский. Русским писателям и поэтам никогда ничего не мешало сесть на лошадку, взять пику или пистоль и помчаться и не на Отечественную войну, как меня любят укорять, а куда угодно: в Финляндию, на подавление польского восстания, на Кавказ, в Сербию, куда угодно ехали и воевали. Всех этих наших «гуманистов» надо немножко поправить. На самом деле, русская литература состоит из бойцов, из людей, которые могли отвечать за свои слова. Они отличались не только тем, что сочиняли прекрасные, гениальные тексты, но и прямым действием».
