— Психические болезни не зависят от национальности или страны проживания, они биологически детерминированы, — говорит Семен Фишелевич. — Конечно, ситуация в Украине очень тяжела: идет война, социальные программы уничтожаются, население обнищало до крайности, но это не означает, что врачи откажутся от выполнения долга перед своими больными. Сегодня сложилась парадоксальная ситуация: в нашей стране никто не считает, сколько стоит в стране медицинская услуга, при этом моральная сторона в медицине для наших чиновников давно стала чем-то вроде китайского языка, который они не понимают или делают вид, что не хотят понимать. Если мы до сих пор не знаем, сколько же стоит содержание пациента в психиатрической, да и любой другой больнице, то о чем можно говорить?
— Столь частая сменяемость власти на Украине вредит медицинской сфере? И как выходят из ситуации люди, которые должны принимать дорогостоящие психотропные лекарства?
— Да, безусловно, смена власти влияет. Каждый раз все нужно объяснять новым людям, по-новому доказывать очевидные для нас и родственников больных вещи. В Украине, по сути, свернуты все фундаментальные исследования в области медицинской науки, идет развал социальной сферы и сферы образования. Сегодня родственники психически больных вынуждены ездить за нейролептиками в Польшу, потому что там лекарства стоят в разы дешевле, нежели в Украине. Конечно, есть препараты по тендерам, которые действуют на подавление тех или иных психических отклонений, однако нейролептики второго и третьего поколения у нас не производят. Так, к примеру, только одна упаковка на тридцать дней терапии может стоить от 5 до 10 тысяч гривен, а такие лекарства нужно пить не просто курсом, как при гастрите, а постоянно. К счастью, наши украинские рецепты принимают в Польше, поэтому люди кооперируются и едут туда. И пока поляки, зная нашу ситуацию, не отказывают.
— Как обстоят дела с медицинскими кадрами в психиатрии? Будет ли кому у нас работать в системе реабилитации психических больных, когда зарплата медицинской сестры составляет 1,5 тыс гривен?
— До прошлого года в медицинских колледжах готовили 300 тысяч медицинских сестер. Это огромная цифра, но есть и другая статистика: уже буквально через три года работы из профессии «медицинская сестра, фельдшер» уходят порядка 67% специалистов. Это говорит о неумении и нежелании государства использовать интеллект и образование своих граждан. Для реабилитационной работы очень важно, чтобы в ней принимали участие специально обученные люди. У нас три года назад был такой опыт, когда в Киев приезжали специалисты из европейских стран и обучали наших медицинских сестер по европейским стандартам: из трехсот конкурсанток, отобранных по программе, осталось работать в профессии лишь тридцать, а потом и вовсе осталось две, причем, обе ушли из психиатрии.
— Мы еще ни разу на этом брифинге не произнесли страшное слово «интернат». Что с ними?
— Там мало человеческого, а ведь среди массива пациентов, находящихся там, многие могли бы жить с нами, в обществе. В советское время в СССР преобладал один на всех диагноз — умственно отсталый, а для тех, кто не хотел «строить» светлое коммунистическое будущее, был другой диагноз — вялотекущая шизофрения.
Наша Ассоциация многие годы ломала этот стереотип. Огромные усилия, и, по сути, свою судьбу положила для изменения подходов к оценке личности Ирина Пинчук, директор Украинского НИИ социальной и судебной психиатрии и наркологии МОЗ Украины. Ее при каждой украинской власти пытались снять с должности, убрать с работы. А что ей инкриминируют чиновники? Ей инкриминируют ее борьбу с коррупционными схемами в Минздраве. Сейчас ее положение еще больше осложнилось, а я хочу, чтобы Ирина осталась жива, поэтому не могу всего рассказать.
К сожалению, Украина сегодня такова, что убить человека у нас стало невероятно просто, как это ни страшно может прозвучать. Сегодня врачи очень боятся, многие не хотят говорить открыто о вопиющих проблемах в медицине, потому что не хотят быть снятыми с должностей, не хотят быть уволенными. Каждый рядовой врач думает о том, что завтра с ними будет в нашей стране и оставят ли того на работе.
— Семен Фишелевич, что происходит с социальной службой?
— Никому не хочется сегодня вспоминать, но ведь при таком «ужасном» премьер-министре, как Азаров, нам выделили официально 12 тысяч ставок социальных работников, которые уже при действующей власти просто исчезли, их ликвидировали и сократили. Нет, я, конечно, не исключаю, что Украина в ближайшее время оправит космонавта на Марс, но ее медицина и психиатрия особенно с этими ужасными интернатами такой и останется. С питанием пациентов на две гривны в день! Вы только вдумайтесь в эту цифру! К сожалению, наша медицина превращается в место, которое способствует ускоренному уходу человека на кладбище. Из-за войны на Донбассе в стране становится все больше детей-сирот, детей, переживших травмы войны, с которыми необходимо тонко и ежедневно работать, а работать-то некому! Из детской психиатрии бегут. Это не значит, что все дети из зоны АТО нуждаются в психиатре, но то, что каждый из них требует работы психологов — неоспоримый факт.
— Поможет ли нашей медицине отставка Яценюка и его кабинета, которую все ожидают?
— Ну что такое Яценюк? Ну не хочется даже обсуждать его. Мелкий человек. Я очень боюсь, что уже скоро будет третий Майдан, и тот будет куда более страшный и беспощадный. Общество очень поменялось, оно уже ничего не боится, а власть это осознала и очень спешит. К счастью, у большинства украинцев сформирован довольно сильный иммунитет к социальным катаклизмам.
Если говорить о Майдане как о событии, то надо в первую очередь понять — зачем туда люди вообще приходили. Они пришли за переменами, пришли наказать власть или пришли на тусовку? Сегодня люди поняли, что наша власть по-прежнему безнаказанна, она уходит от ответственности, однако и наши люди просто выплескивают там свою энергию, без всякого конструктива, конкретики.
— На третий Майдан люди придут, чтобы наказать власть, которая их обманула, так?
— Сложно сказать. У нас обиженных всегда было много. Есть люди, которым нравится ныть и страдать, а есть те, кто действует каждый день.
Наше общество неоднородно, не объединено какой-то идеей, оно по-прежнему очень индивидуалистично. Даже в трагические периоды жизни человек может найти себя и не сдаться. Да, сейчас у многих — близкое к настоящей депрессии состояние, при этом в обществе нет психической культуры, а культивируется агрессия, жестокость, которые стали нормой.
И при этом люди стали умнее. Мы уже не живем в условиях железного занавеса, и навязать какую-то идеологию, которая подходит не всем, совершенно невозможно. Если наши граждане ищут путь, то они его обязательно найдут, а на этом пути непременно найдут «своих». Надо просто идти.
Беседовала Полина Орловская
