Сергей Жадан, писатель из Харькова, пригласил на конференцию «Debates on Europe 2015» Елену Заславскую, поэтессу из ЛНР. Елена приехала, выступила, пусть и не слишком удачно; впрочем, о какой удаче, о каком успехе может идти речь в тотальной изоляции ненавистью? Тут важен сам факт присутствия на конференции, которое должно воспринимать как гражданский подвиг и не иначе. От публичных дискуссий, между тем, Елена воздерживалась, но в кулуарах оказалась осуждена и бита.
Досталось и Жадану. Часть украинской общественности сочла приглашение Заславской ошибкой, другие — провокацией, третьи — предательством. Последних оказалось немало. Как результат — травля обоих, волны смрада и нетерпения в их адрес, обвинения в предательстве и сепаратизме. И если с Заславской, личностью одиозной, не скрывавшей своих взглядов, всё понятно — она оттуда, с кем Украина ведёт войну, — то с Жаданом сложнее.
Он был активным участником евромайдана, он сделал для европейского курса Украины больше, чем, наверное, 99% людей в стране, но вот теперь: Сергей один из тех, кого украинские интеллектуалы решили если не бросить на костёр, то хотя бы всласть постращать факелами. На время Жадан оказался паршивой овцой, как было уже — правда, в куда большей мере, — к примеру, с Олесем Бузиной или со мной.
Презрение, диктат однозначности, переходившие в неприкрытый фашизм, властвовавшие над умами интеллектуалов в начале евромайдана, забыть сложно. Они в памяти навсегда; как меткое напоминание того, что демократических, либеральных свобод в зарождении новой Украины не было и априори быть не могло. Зато после ваялись доносы в СБУ на меня и мои книги, клевета и поклёпы. Олеся же Бузину вообще убили. Вечная ему память. Ему и его правде. Убили лишь за то, что он посмел иметь иное, нежели официальная Украина, мнение.
Кроме скандала с Жаданом и Заславской недавно случился и ещё один. Ведущая «Громадского ТВ» Анастасия Станко, в своё время отсидевшая в плену у ополченцев/боевиков ЛНР, дала мастер-класс по журналистике во Львове. «Как преодолеть язык вражды» — данным вопросом задалась Анастасия и выказала определённое недоумение относительно происходящего в украинских СМИ. В ответ журналистка получила такой поток вражды, на таком языке, что, наверное, плен в ЛНР показался ей куда более добродушным. Хотя там были чужие, а здесь как бы свои. Станко устроили травлю украинские коллеги. Оксана Забужко, например, объявила её пособницей российских террористов. Да уж, знакомый расклад.
Но таков ужас современной мутации сознания: люди неспособны видеть в других людей, они оперируют исключительно лозунгами и идеями, изъясняются языком телештампов. Патриотизм превратился не только в прибежище мерзавцев, но и в их тренировочный центр. Сотни и тысячи запатентованных безумцев-патриотов нападают на любого, кто заикнётся даже не об альтернативной точке зрения, но о зрении как таковом. Россия и Украина превратились в концлагеря отупения, где немеет сам ум. И колоссальную роль в этом играют интеллектуалы.
Да, мы говорим, слышим: политики виноваты в том, политики виноваты в этом. В российско-украинском вопросе подобное звучит особенно часто. Одни винят хунту и Порошенко, другие — гэбешню и Путина. Политика разрушила нормальный быт миллионов и отняла жизни у десятков тысяч. Это справедливо, конечно. Но, говоря подобное, мы забываем другое: не менее важное — политика работает лишь со следствием, но не с причиной. Политики используют и направляют, как им удобно, ту грязь и отвратность, что уже есть в нас.
Цветы же зла сеют другие. Те, кто работает с первопричиной, с основой человека и его бытия. Люди эти — те, кто отвечает за душу и сознание: писатели, журналисты, художники, актёры, философы, публицисты — интеллектуалы, через идеи управляющие миром; вот они есть фундамент будущих зданий.
Неслучайно, когда Украина выходила из состава СССР усилиями «РУХа», основу и мозговой центр его составили писатели. Это, впрочем, так и для всего развала Союза, почву которого подготовили интеллектуалы, так же, как раньше, они стали предтечами большевистской революции. Неслучайно столь массовое присутствие интеллектуалов и на Болотной площади, и на двух майданах. Они не только питаются энергией данных протестов, переломных этапов в жизни стран, но и продуцируют их.
Иначе они не могут — такова их жизненная конституция: быть против, быть на стыке, и удивляться тут нечему: вся история литературы, искусства рождается из страдания, из отрицания окружающей действительности и попытки воссоздания рая на земле, здесь и сейчас. Достоевский начал революционером, Толстой им закончил.
Но чтобы, так или иначе, не делалось ими или кем-то другим, писателями, художниками прошлого, зачастую всё же делалось, исходя из чувства личной ответственности за происходящее, за свой народ, а не из конъюнктурных соображений. Да, в этом есть некая идеализация прошлого — любить, как писал классик, легче мёртвых, — и, в общем-то, невозможно узнать подлинную картину, но раскаяние деятелей прошлого мы можем отследить по их дневникам, записям. Личная ответственность — вот что отличало их.
В нынешние же времена раскаяния, признания ошибок нет. Писатели и журналисты, художники и режиссёры стали на одну из сторон агитпропа, добровольно превратившись в слуг режима. Так легче, так выгоднее — и сотни работают на заказ. Те, кто по своей сути должен генерировать новые смыслы, новые идеи, отдал себя на откуп толпе, стадному инстинкту, и это тот страшный случай, когда пастырь слеп и ведёт за собой слепую паству, руководствуясь её выкриками и подсказками. Диалог между теми, кто диалог создавать обязан, оказывается невозможен.
Люди, умные люди, вышедшие на евромайдан и очень быстро перенявшие там идеологию разрушения, высказывались смачно, высказывались часто, но сейчас, когда их неосторожные, агрессивные — намеренно или нет — речи привели к крови, к гражданской войне, подняв или вызвав в людях животное чувство ненависти к любому инакомыслию, они, не готовые нести какую-либо ответственность, делают вид, будто они ни причём. Трусливое малодушие, обретшее на смерти тысячи людей.
Толпа разучилась думать, и в этом заслуга тех, кто пытался говорить от лица толпы. Культура окончательно перестала быть средством коммуникации и превратилась в инструмент пропаганды. Агитаторы попали в плен своей агитации. Потому выход из сложившегося крахового положения лежит там же, где был вход. Через покаяние интеллектуалов, через смену их риторики, через противоборство беснующейся толпе возможно не примирение, нет, но шанс на таковое среди будущих поколений. Это действие наперёд, действие на выработку надежды. Прошлое оболгано. Настоящее потеряно. Остаётся лишь будущее, которое должны заложить интеллектуалы, прозревшие и покаявшиеся, уже сегодня во искупление собственных грехов.
И здесь градация чужих и своих уже не будет зависеть от флагов, идеологий и политических симпатий. Разделительная черта пройдёт по лини зла внутри каждого сердца. Все эти крики «я за Украину!» или «я за Россию!» останутся не более чем криками, болезненными, невротическими, а реальное служение Родине станет возможно лишь через взыскание правды, через поиск здравого смысла, которые возможны лишь при конструктивном диалоге, отметающем ненависть как метод.
Таково наше — российско-украинское — будущее. И замолчать, утонуть в кровавом океане ненависти и твердолобости, маркируя каждого не понравившегося языком вражды, значит предать и свою страну, и шанс на какое-либо будущее.
