Джо Байден высказался в пользу федерализации Украины, или по крайней мере не видит в ней ничего страшного. Об этом после визита вице-президента США в Киев сказали или написали многие эксперты из самых разных лагерей: и те, кто за федерализацию; и те, для кого она кошмарный сон; и те, кто считает, что в политике Америки в отношении Донбасса происходят реальные перемены; и те, кто видит в этих словах коварный маневр. Однако никто не задается вопрос: «А был мальчик?». То есть говорил ли Байден, что ему приписали? А зря.
Начнем с того, что речь вице-президента США существует в двух видах. В украинском переводе, в котором ее слушали все, кто находился в Верховной Раде или смотрел трансляцию оттуда, и в английском оригинале, в котором она обнародована на сайте Белого Дома. Кстати, полный текст речи Байдена ни в одном из украинских СМИ не опубликован. Все публикации, именуемые полными, на самом деле таковыми не являются. В основном, в них вырезаны куски, связанные с американской историей. Впрочем, ознакомиться с украинским текстом несложно, ибо видеотрансляции речи в изобилии есть в интернете.
Вот как выглядит ключевой для нас момент этой речи в дословном переводе с украинского на русский (при сохранении всех огрехов синхронного перевода, который делали члены американской делегации): «Когда свободные выборы состоятся и люди решат (а я уверен — они решат), что они хотят остаться в составе Украины, что они прежде всего — украинцы, именно это пугает Россию именно это пугает Путина
Вы все наверно знаете, что борьба за свободу Украины не ограничивается полями битвы на востоке. Конституционные реформы, которые включают реформу судебной системы и децентрализацию, что имеют целью использование наилучшей европейской практики, не являются отказом от демократических принципов (курсив мой — авт.) и не являются подрывом суверенитета. Это важно для будущего Украины в Европе.
Очень важно, что то же самое происходило и в нашей стране, очень похожая ситуация, очень важно, чтобы были автономные независимые штаты, которые решают свои собственные силы, которые определяют собственную образовательную систему, правительство в рамках объединенной Конституции».
Если сравнивать с оригиналом, то первый абзац абсолютно ему соответствует по смыслу (только на английском мысль выражена не коряво), а во втором абзаце отсутствует фрагмент, выделенный курсивом. Это весьма странно. Добавлять отсебятину никак не в интересах синхрониста — иначе он отстанет от оратора. Теоретически это допустимо только в том случае, если сам оратор запинается или повторяется, а в переводе это естественно лучше не воспроизводить.
Если же Байден произнес этот фрагмент на самом деле, то смысла его удалять не было — он никак не противоречит американской политике. К тому же, текст его речи воспроизведен в оригинале без исправления допущенной в ней фактической ошибки. Так из публикации видно, что Байден сказал «впервые со времен Средневековья забил набат Свято-Мариннского собора», а в примечаниях говорится, что имелся в виду Свято-Михайловский собор (кстати, синхронист это учла и ошибка украинским слушателям была невидна).
А вот последний абзац в оригинале выглядит так: «Проблема федерализма — это то, что едва не помешало нашей стране состояться. Автономные независимые штаты, их решимость иметь свои собственные полицейские силы, их решимость иметь свою систему образования, иметь свое правительство в рамках общей Конституции».
То есть в оригинале не призыв к Украине, а лишь констатация американского опыта, изложенная явно нечетко и недоговоренно — в последней фразе сказуемое отсутствует. Именно эта недоговоренность работает против предположения о том, что Байден-таки призвал Киев создавать «автономные независимые штаты», а потом уже эти слова скорректировали в стенограмме. Ведь при корректировке появилась бы четкая фраза. Скорее всего, синхронист устала и недопоняла вице-президента, ведь вскоре после этих слов Байдена озвучивала уже другой синхронист (они менялись на протяжении всей речи).
Впрочем, сама констатация американского опыта в контексте такой речи, конечно неслучайна. Вот как оценила этот момент речи наша бывшая соотечественница, а ныне преподаватель риторического анализа в одном из университетов США: «Байден сказал эти слова, потому что федерализм решает проблему разности. Особенно эта трактовка имеет смысл с учетом слов о конституционной реформе. В принципе, людям, знающим американскую историю, невозможно интерпретировать эту фразу по-разному.
Но мне очень интересно, почему он фразу эту оборвал, и что же там было такого написано (наверное, не написано, а задумано, ибо Байден говорил без бумажки — авт.). Пишут, что на видео он в этот момент отворачивается и смотрит на правительственную ложу (на самом деле Байден повернулся туда еще в конце фрагмента о конституционной реформе, но завершая фрагмент об американском опыте федерализма, вновь повернулся к залу — авт.).
Политик такого уровня просто так не будет отворачиваться на одном из ключевых моментов речи, чтобы недоговорить — он это сделал специально. То есть, он как раз, наверное, и видел задачу таким образом, чтобы сказать, но не договорить. Его поведение, скорее всего, говорит о том, что он специально смазывал эффект федеративной идеи для каких-то политических целей. Но просто так такие вещи не делаются. Вообще, в американской политической культуре риторике придается огромный смысл».
Однако смысл пары фраз Байдена об американском федерализме целесообразно анализировать, опираясь, прежде всего, не на жесты, а на три других момента: 1) цели американской политики относительно Украины; 2) контекст всей речи Байдена относительно урегулирования в Донбассе; 3) специфика американских представлений об истории и географии.
Так, если Байден действительно за федерализм, он должен быть против конституционной реформы в нынешнем виде, а выступать за более глубокую реформу. А таковая, в частности, может быть предложена в случае ее разработки с учетом мнения ДНР и ЛНР, как того предполагает Минское соглашение. Но до сих пор никаких намеков по этому поводу у американцев не звучало. Допустим, для озвучивания такого поворота в американской политике необходим как раз вице-президент, а не спикер госдепа или Белого дома. Но если бы поворот имел место, эта идея после визита Байдена была бы безусловно развита на уровне ниже, и развита публично, например в ходе визита Джона Керри в Москву.
Но никаких намеков такого рода госсекретарь не делал, несмотря на немалую степень взаимопонимания со своим российским коллегой по другим вопросам. И понятно почему. Изменение отношения американцев к украинской конституционной реформе может произойти только в случае изменения их целей в конфликте в этой стране. А цели остались прежними — по возможности мирное урегулирование конфликта на максимально выгодных для Киева условиях.
Такая цель — это долгосрочная программа-максимум. А в качестве промежуточной программы-минимум сойдет и создание ситуации, когда США и Европа будут считать: Украина выполнила свои обязательства по Минским соглашениям, а Россия не выполнила (да, в самом документе обязательств России нет, но Запад не изменит своего убеждения о том, что они есть). Но в таком случае необходимо, чтобы Украина приняла изменения Конституции, где достаточно упоминания в переходных положениях об особом порядке местного самоуправления в Донбассе — без какого-либо определения этого порядка.
Но сомнительно, что в нынешней Раде найдутся 300 голосов под такие изменения Конституции (а под более радикальные они точно не найдутся). Тем не менее, вопрос будет вынесен на голосование. И Байден должен был понимать, c одной стороны, что эти изменения компромисс для огромного числа депутатов, а с другой стороны — что он как раз способен повлиять на депутатов в этом вопросе.
О том, что цели США не изменились, говорит и сама трактовка Байденом конфликта в Донбассе. Он проводит мысль что «организованные и руководимые Москвой сепаратисты» — это «бандиты и уголовники», которые «крадут жизненно необходимые лекарства, чтобы продавать их на черном рынке». Естественно, у Байдена не считает возможным обсуждение с ними каких-либо компромиссов относительно конституции и выборов. Ибо трактовка Минских соглашений у него такая же, как и у Киева, возврат границы под украинский контроль ничем не обусловлен.
Зачем какие-то компромиссы, если нужно провести свободные выборы и — Байден в этом уверен — жители Донбасса «решат, что они хотят остаться в составе Украины, что они прежде всего — украинцы». Кстати в этом фрагменте может показаться, что Байден считает эти выборы фактическим референдумом и теоретически готов согласиться с отделением Донбасса от Украины, если решение об этом примут люди под наблюдением ОБСЕ.
Но даже журналисты с параноидальными страхами по поводу того, что Запад может сдать Украину, не восприняли эти слова так. В этом случае им было бы понятно, что налицо просто риторический жест. Но может, все же говоря об «уголовниках крадуших, лекарства» Байден просто мягко стелил депутатам, чтобы эффективней призвать Украину усвоить опыт американского федерализма? Ведь он говорит об опыте США, а не Южного Тироля.
Но когда речь идет о американских политиках, и об американцах вообще, надо иметь в виду, что их страна для них — центр мира. Об истории и географии остальных государств они часто имеют отдаленное представление и легко допускают ошибки, особенно когда на таких ошибках можно обосновать выгодный для себя тезис. Для обозначения такого невежества в сочетании с манипуляциями русский язык в прошлом году породил слова «псаки», превратив в имя нарицательное фамилию спикера Госдепа.
Байден, конечно, отнюдь не Псаки по интеллекту. В феврале в речи на Мюнхенской конференции он цитировал великих поэтов Шимаса Хини и Уильяма Батлера Йейтса. Впрочем оба этих поэта — ирландцы, как и сам Байден, и из того, что он знает культуру страны предков, никак не следует, что он хорошо знает об остальном мире. А главное, что Байден как американец должен говорить именно о достоинствах опыта своей страны. И потому, что этот опыт он как раз знает, и потому, что для него это патриотично, и потому, что он считает — призвать Украину равняться на американский опыт, значит сделать ей честь.
Но реально нигде в речи он не говорил об американском опыте как об опыте компромисса. В той же истории гражданской войны он обращает внимание, прежде всего, на изменения Конституции. Но эти поправки (и в первую очередь та, которая запретила лишать избирательного права по расовому признаку) как раз углубили разрыв между Севером и Югом. А неформальный, но прочный компромисс между ними был достигнут лишь тогда, когда на Юге был найден способ обойти эту поправку. Об этом опыте американской истории мы как раз подробно писали, но Байден закономерно на него не ссылается. Для него главное представить Верховной Раде такую схему: американцам, чтобы решить свой кризис, понадобились изменения Конституции, значит, и Украине надо для решения своего кризиса изменять свой основной закон. Ничего иного кроме завершения изменения конституции в том виде, в каком он начат, вице-президенту не нужно.
А если конституционные поправки проголосуют, то в США не просто их расхвалят, а легко могут сказать что порошенковская децентрализация — это и есть создание «автономных независимых штатов». Кстати, обратим внимание, что ни одно западное издание не говорило, что Байден призывал к федерализму. В освещении его речи СМИ сосредоточились на теме украинской коррупции. И это еще раз подтверждает, что никакого мальчика федерализма в речи Байдена вовсе не было. Это лишь мираж. И он показывает, прежде всего, как сильно в одном лагере надеются на прозрение Запада (вопреки фактам), и как смертельно в другом лагере боятся, что Запад оставит Украину.
