С бывшим народным депутатом трех созывов, соучредителем Комитета спасения Украины Владимиром Олейником мы встретились в московском парке. В Россию он переехал более года назад, сразу же после бегства из Украины своего бывшего босса Виктора Януковича. Правда, в Москве они вовсе не общаются. Более того, Олейник открыто критикует и Виктора Федоровича, и свою работу.
По Белокаменной Олейник передвигается без охраны, но, за свою жизнь все же опасается и в Киев собирается только после свержения ныне действующей власти. А пока вместе с экс-премьером Николаем Азаровым усиливают позиции своего детища — Комитета спасения Украины. Но, как утверждает Олейник, в Москве у них пока нет ни офиса, ни даже сайта.
О работе Комитета, урегулировании конфликта в Донбассе, экономическом кризисе, о перспективах перезагрузки власти на Украине, о шансах возглавить страну и о жизни в Москве — наше интервью с Владимиром Олейником.
А.Б. — В 2013 году в эфире «Эра-FM» Вы заявили «В Москве неплохо. А вот в России очень плохо». Где Вы сейчас проживаете? Там также плохо живется, как в России?
В.О. — Не помню такой цитаты. Я говорил, что в Москве неплохо, а в России очень плохо?
А.Б. — Да, «В Москве неплохо, а вот в России очень плохо». «Эра-FM», 2013 год.
В.О. — Нет-нет, может быть, это с контекста, потому что общая оценка по России, все знают, что Москва — это не вся Россия. Понятно, что глубинка живет другой жизнью. Поэтому, может быть, в этом контексте было мое суждение.
А.Б. — В построении своей политической карьеры, Вы часто меняли свой окрас. Вспомнить только «Каневскую четверку», где вы тоже собирались стать президентом, потом была «помаранчевая кампания», после — работа с Тимошенко, затем с Януковичем и сегодня Москва.
В.О. — Насколько я знаю, Вы тоже менялись. Тільки дурень не міняється (только дурак не меняется — перевод авт.). Умный человек постоянно анализирует ситуацию. Ведь ситуация, безусловно, влияет на человека. Если бы люди не менялись, то та же Тимошенко должна была бы остаться в комсомоле, а Янукович в компартии.
Эти переходы от партии к партии дали мне более глубокое и фундаментальное представление, и я пришел к выводу, что все политические проекты у нас созданы под личность.
Например, я был уверен, что Юля Тимошенко — альтернативная демократическая сила, которая может навести порядок. Когда присмотрелся — уровень коррупции не изменился. Я не говорю о своей святости, но, будучи мэром 8 лет, я себе не то, что завод или фабрику, я даже ни одного магазина не «приватизировал».
Когда я состоял в партии Тимошенко, я увидел вещь, которая мне была неприемлема как политику и как государственнику. Там были представители бизнеса. И когда в стране возникал дефицит, например, сахара, они предлагали его закупить. У Януковича были хозяйственники, они предлагали самим все вырастить и производить на Украине. У «Партии регионов» была более государственная позиция.
Еще пример: до оранжевой революции курс доллара был 4,8 грн. Только пришли «демократы» — стал 8 грн. «Партия регионов» держала этот курс, но после евромайдана Порошенко и компания гривну в 3 раза обвалили.
А.Б. — Пришли «демократы»? Это Вы Ющенко имеете в виду?
В.О. — Да.
А.Б. — Но в 2004 году вы же были на стороне этих «демократов».
В.О. — Да. Я был доверенным лицом Ющенко. Мы выиграли выборы и я потом полтора года был вообще без работы.
Удивительная вещь, да? Доверенное лицо Ющенко, который убеждал граждан в том, что эта политическая сила правильная, она будет более демократична и будет больше думать о народе, в конце концов, не мог себя реализовать, будучи до этого уже дважды мэром.
А.Б. — То есть, что-то произошло?
В.О. — Все очень просто. Несколько раз было предложение в Минюсте на уровне заместителя министра юстиции, было предложение возглавить «Укртрансгаз». Но везде сказали, что «он нам не нужен». А знаете почему? Говорили: «Да он любит правду». Со мной некомфортно работать. Я юрист и считал, что те схемы, которые они предлагали, преступны. Да и сам Ющенко обещал реформы судебной, правоохранительной системы и так далее, но став президентом, начал ездить в поездки и все.
А.Б. — Я бы не хотела, чтобы мы во время нашего разговора говорили о ком-то, кроме Вас. Выражали свое отношение к Ющенко, Порошенко, Януковичу, я имею в виду. Вернемся к Вашей личности. Судя по тому, что Вы только что сказали, Вы человек бескомпромиссный, честный, принципиальный, не берете взяток. Можете продолжить этот ряд?
В.О. — Со стороны виднее. Я лишь отмечу, что на компромиссы я шел, и в этом были мои ошибки. Если говорить о честности, то даже Вы такой не являетесь, поскольку по своей природе все люди грешны. А взяток не только не брал, но и не давал. Я трижды был депутатом ВРУ, но ни разу не платил за место в списке. Даже когда был в списке «ПР» под номером 17 не платил ни копейки. Я заслужил это своей позицией, но, как я уже говорил, она была неправильной, надо было больше критиковать.
А.Б. — Какой ваш бюджет для работы по Украине, и какой Ваш личный бюджет для проживания в дорогой Москве?
В.О. — Когда я заполню декларацию, тогда станут известны все суммы.
А.Б. — Но Вы же хотите стать президентом, зачем начинать с загадок?
В.О. — Я здесь нахожусь как лицо, которое получило разрешение на работу юрисконсультом. Работаю очень серьезно и системно в юридической компании, которая занимается имущественными правами. Я получаю достаточно для того, чтобы содержать здесь себя и свою семью.
Относительно бюджета Комитета спасения. Мы сейчас с Вами встречаемся не в рамках офиса, у нас пока нет даже своего сайта. Пресс-конференцию с Николаем Яновичем мы профинансировали с ним вдвоем. Поэтому посудите сами, о каком бюджете мы можем говорить. Руки Кремля, здесь тоже нет, иначе был бы уже и офис, и сайт, и все остальное.
А.Б. — Разве у Комитета нет сайта? А это что? И почему здесь указан заведомо неправильный номер телефона и адрес бывшего офиса «ПР»? (Показываю сайт http://ksua.org)
В.О. — Красиво, но фейк… Минстець работает (смеется). Мы сейчас заканчиваем работы над моим сайтом, и буквально вчера-позавчера обсуждали с Азаровым работы над сайтом Комитета.
А.Б. — Этот сайт не похож на фейк. Здесь Ваши цитаты и заявления. Дизайн скопирован с издания «Украина.Ру».
В.О. — Наверное, это помощник Азарова выложил тестовую версию.
А.Б. — Кто был инициатором создания Комитета?
В.О. — Это была идея и моя, и Николая Яновича. Мы долго размышляли, как быть каждому из нас и увидели общий подход: если совершил ошибку, ты можешь ее исправить. Вот в этом мы и сошлись. Остальные наши коллеги, которые находятся в Москве, заняли позицию выжидания.
А.Б. — Вы о ком?
В.О. — Не буду называть фамилии, поскольку как юрист придерживаюсь позиции конфиденциальности относительно третьих лиц.
А.Б. — Вы же не показания даете, а интервью. Вы называете фамилии Януковича и Порошенко, назовите и этих людей, пожалуйста.
В.О. — Не буду.
А.Б. — Клюев и Сивкович имеют отношение к Комитету?
В.О. — Сегодня Клюев и Сивкович не являются членами Комитета.
А.Б. — Финансирует ли Клюев комитет?
В.О. — Не финансирует.
А.Б. — Мой бывший сотрудник Юрий Кот сообщил нам, что является главой Вашей администрации. А кроме главы АП, кто еще в Вашей команде?
В.О. — Впервые слышу такую информацию. Спросите у Юры, что он имел в виду. А для Вас дам официальное заявление. В Комитете никаких должностей никто не делил. И это моя категорическая позиция. Кстати, еще говорили, что Марков — министр экономики в Комитете, это тоже неправда.
А.Б. — Вы говорили, что большая часть членов Комитета находится на Украине. Кто эти люди?
В.О. — Если Вам сейчас озвучу их имена, то сайт «миротворец» быстро ими займется.
А.Б. — Вы же проводите там митинги…
В.О. — Да, люди, которые проводят митинги, они существуют, и мы будем наращивать эту деятельность. Но фамилии я называть не буду. Хотя нет… Я назову Вам одного человека. Это… (длительная пауза — авт.) Давайте, все-таки чуть позже…
А.Б. — Вы планируете вернуться к власти в Киеве к концу года, и планируете это сделать через митинги и забастовки.
В.О. — Я все-таки хочу вернуться к предыдущему ответу. Членом Комитета был Олег Калашников, Царствие ему небесное. Он провел несколько очень осторожных акций под Кабмином, мы планировали акции на 23 февраля, на 9 Мая… Но перед 9 Мая его убили… Калашников был членом нашего Комитета.
А.Б. — Руководители Комитета находятся в Москве. В безопасности. Олег Калашников на кладбище, другие активисты могут, как минимум, оказаться в тюрьме. Вы не считаете, что это не совсем честно?
В.О. — Во-первых, не в такой уж и безопасности мы находимся. Как только мы провели с Николаем Яновичем пресс-конференцию, реакция Порошенко была такова: «порвать на крест», «закопать», «разорвать» и так далее… Сразу же возбудили уголовное дело по 109 статье — призывы по свержению существующего строя насильственным путем. Если Вы считаете, что это не угрозы, то Вы ошибаетесь. Или, может, Вы не знаете о том, что пытались выкрасть Андрея Портнова?
А.Б. — Я не знаю о попытке выкрасть Портнова. Но он не член Комитета. Мне кажется, что получить информацию о возбуждении уголовного дела, или быть расстрелянным возле собственного дома имеет большую разницу.
В.О. — Скажите, пожалуйста, допустим, я приеду на Украину. Вы знаете, какая будет моя судьба? Убьют, посадят, скажут, что выпрыгнул из окна? Это хороший результат? Нет. Как только ситуация будет меняться на Украине, я буду там. Я буду там первым. Но сегодня власть зачистила Украину от лидеров, от больших до маленьких. Например, в Харькове полностью «зачистили» тех, кто организовывал людей на протесты. А что такое акции массовых протестов без лидеров? Люди как бы и хотят выйти, но за кем, за какие предложения? Так вот, исторически так бывает, что если в стране нет лидеров, то они появляются извне.
А.Б. — Да, но все равно странно, что Вы из Москвы организовываете какие-то митинги на Украине…
В.О. — А что Вы предлагаете? Если Вам странно, то для меня нет…. Если Вы считаете, что было бы правильно, чтоб мы приехали на Украину и нас арестовали, то Вы тогда проводите политику аналогичную Порошенко. Что б все сидели в тюрьме или молчали. Это мое право избрать модель для достижения цели. И никто не имеет права мне указывать. Потому что кроме политических задач у меня еще есть задача сохранить семью, детей и внуков. Ведь известно, что происходит, если гибнет отец. Все, кроме близких людей и друзей, сразу забывают об этих семьях. Поэтому я знаю свою ответственность и поступаю так, как подсказывает мне моя интуиция.
А.Б. — Вы говорите о возвращении во власть, заявляете о себе, как о кандидате в президенты. Но президентские выборы через 4 года. Почему Комитет не принимает участие в местных выборах в октябре?
В.О. — Какие 4 года? Сегодня на Украине политический и экономический кризис. Выход из кризиса единственный — это досрочные парламентские и президентские выборы. Выборами на местном уровне кризис не будет разрешен. Если президент и премьер не выполняют обещания, то рано или поздно — в этом или следующем году — досрочные выборы будут. Есть еще второй вариант — военный. Это как Порошенко и компания пришли к власти, ведь они расстреляли майдан, цинично поглумились над убитыми. Мы на это не пойдем. Мы выбираем мирный путь с силовым, но юридически обоснованным вариантом. В преамбуле Декларации прав человека написано, что если в стране тирания и установлен режим угнетения, то народ имеет право на восстание.
А.Б. — А Вы действительно верите в то, что если сейчас будут досрочные президентские и парламентские выборы, то Вы станете президентом, а Комитет пройдет в Раду?
В.О. — Мы находимся в ситуации, когда может быть беспощадный бунт. Тот же Порошенко, да и все политики сбегут из страны.
А.Б. — Оппоблок останется…
В.О. — Пускай люди послушают, как мы будем решать вопросы, и как Оппоблок. Например, вопрос мира. Имеют они программу решения этой проблемы? В отличие от них я четко говорю, что сразу после инаугурации я поеду в Донбасс вести прямой диалог.
А.Б. — Кстати, а Вы давно были в Донбассе?
В.О. — Года три-четыре назад.
А.Б. — То есть во время боевых действий Вы не ездили в Донецк?
В.О. — Я должен был туда попасть. Но оказалось, что визит надо согласовать. Там есть определенное невосприятие «бывших» из-за беспредела тех, кто был в Донецке. Поэтому сегодня в статусе члена Комитета нам надо согласовать визит в Донбасс.
А.Б. — Но Вы же могли поехать туда до создания Комитета.
В.О. — Ни один из политиков, который имел отношение в «Партии регионов», в Донбассе сегодня не был. Ни Бойко, ни Колесников… И что бы я там делал? С оружием в руках бегал? Это не безопасно.
А.Б. — Я была несколько раз в Донецке, Луганске. Снимали фильмы. Смотрела, как живут там люди. Это не безопасно для детей, которые там живут, но не для нас, журналистов и политиков. Это наш долг, там катастрофическая гуманитарная ситуация. Вы могли бы отвезти людям помощь, как это делает Кобзон.
В.О. — Мы помогаем Донбассу, но для этого не обязательно личное присутствие там. К сожалению, сегодня ситуация такова, что там не хотят видеть бывшее руководство «Партии регионов». Мы ведем переговоры с руководством ДНР. Первая реакция была, мол, мы вообще не знаем, что это за Комитет. Сегодня мы уже ведем переговоры о возможном подписании рамочного соглашения о федеративном устройстве, втором государственном русском языке, принятии Конституции на референдуме…
А.Б. — Насколько мне известно, пресс-конференция должна была пройти в Донецке.
В.О. — Это слухи, которые, я не знаю, откуда, появились.
А.Б. — У меня надежный источник.
В.О. — Назовите фамилию. Еще раз повторяю, уж Олейник и Азаров точно знают, где у них должна была проходить конференция. Никакой пресс-конференции в ДНР и ЛНР даже не планировалось.
А.Б. — Почему вы не взяли в комитет Царева, Болдырева? Ведь они публичные люди, во многом разделяют Ваши позиции. Более того, Цареву позвонили из Комитета и сказали, что ему у вас не место.
В.О. — Кто ему звонил? Я пользуюсь официальной информацией от Царева, и в последнем интервью он заявил, что еще изучает свою возможность стать членом Комитета. Относительно Болдырева — впервые слышу. Если он согласен — будем обсуждать. Единственная наша принципиальная позиция — в Комитете не будет Януковича.
А.Б. — Клюева, Сивковича возьмете?
В.О. — Они пока такого желания не изъявили.
А.Б. — Ваша цитата 2012 года: «С одной стороны, вступая в тот или иной союз, мы теряем часть суверенитета. Но в ЕС мы являемся равными, там консенсус принятия решений, а в Таможенном союзе есть старшие и младшие. Этого принципа мы уже не воспринимаем, потому что там потеря реального суверенитета. Поэтому мы говорим — не разрывайте Украину, Европа — наш дом, а Россия — соседи». Майдан случился из-за отказа Януковича подписывать соглашение. Исходя из Вашей цитаты, если бы Вы были президентом в ноябре 2013 года, Вы бы подписали соглашения?
В.О. — До определенного момента я имел очень хорошие личные контакты с Квасьневским и Коксом, которые приезжали на Украину. У нас было более 20 встреч за ужином, как говорится «по душам». Находясь с ними в контакте, плюс сама Европа дала нам сигнал, я понял, что никакого членства нам не видать. Мы стали перед дверьми, а нас в дом не пускают! Мы приняли политическую часть соглашения, а вот когда появилась экономическая составляющая, нам сказали: «Ребята, а вы не равноправные члены». Вот тогда у нас возникли экономические вопросы — а как компенсировать убытки?
А.Б. — Так Вы на месте Януковича подписали бы эти документы с ЕС?
В.О. — Нет, не подписал бы.
А.Б. — А майдан разогнали бы, который собрался из-за не подписания соглашения с ЕС?
В.О. — Не будьте наивными, что майдан собрался из-за не подписания соглашения. Этот майдан был давно спланирован на 2015 год, но начали его в 2014-м. Януковичу надо было действовать по закону. Надо было арестовать зачинщиков государственного переворота, это первое. Второе — надо было немедленно принять ограничения на въезд тех, кто разжигал конфликт и вмешивался во внутренние дела: маккейны, польские депутаты, европейцы… Надо было действовать. Почему Янукович бездействовал, у меня есть предположение. Если у вас есть активы за пределами страны, особенно в еврозоне и Америке, всё — вы уже зависимы. Посол звонит — и сразу любое решение меняется.
А.Б. — Где будет Ваша администрация: в Москве, Киеве или Донецке?
В.О. — Какая администрация?
А.Б. — Президента.
В.О. — В Киеве.
А.Б. — В какую сумму может обойтись Ваша избирательная кампания и откуда такой источник финансирования?
В.О. — Об источниках финансирования говорить еще рано, поскольку, безусловно, будут те, кто будет выделять деньги на избирательную кампанию. Но я Вам скажу сразу — от некоторых денег мы откажемся. Есть деньги, которые неприемлемы для нас. Это преступные деньги и деньги, которые подразумевают под собой какие-то обязательства.
А.Б. — А сумма какая нужна?
В.О. — Хорошая программа и искренний разговор с избирателями больше стоят, чем сами деньги. Я, например, не тратился бы на билл-борды, нас и так с Николаем Яновичем знают хорошо. Вопрос в ином: какие мы, и как мы изменились. Вот это надо будет рассказывать, в том числе и через СМИ. Но деньги это будут не большие. Если у кого-то бюджет миллиардный, знайте, кандидат уже что-то продал, например, должности. Моя же цель не стать президентом, моя цель — через президентство изменить страну.
А.Б. — Вы действительно верите в то, что станете президентом?
В.О. — Да. Когда Господь Бог возложит миссию на человека, он (человек — авт.) ее либо исполнит, либо погибнет. Я добросовестный исполнитель того плана, который на меня возложил Господь Бог. Хотя вот после таких острых интервью, я задумываюсь, а надо ли все это? Подумаю и понимаю, это искушения, надо двигаться дальше по Божьему плану.
А.Б. — Скажите, какая сейчас минимальная пенсия и зарплата на Украине?
В.О. — 30 долларов минимальная пенсия, а минимальная зарплата около 1500 гривен, это где-то 50-60 долларов.
А.Б. — Сколько стоит хлеб на Украине?
В.О. — Не помню. Хотя ранее, живя на Украине, я сам всегда покупал продукты питания. Приезжая в другой город, я также первым делом шел на рынок, кладбище и старался проехаться в такси. Таким образом, можно было узнать конъюнктуру рынка, культуру города и все о начальстве города.
А.Б. — Такси это хорошо, а проезд в метро сколько стоит?
В.О. — Я в метро сейчас не езжу. Вы хотите спросить, насколько я народный?
А.Б. — Нет, я зачитываю Вам вопросы от пользователей соцсетей. Вот есть еще такой вопрос, какой сейчас в Украине ВВП?
В.О. — Это надо посмотреть.
А.Б. — ВВП с 2013 года сократился в два раза и составляет 2000 долларов на душу населения. Самое главное для восстановления украинской экономики сейчас — цена российского газа. Сегодня она составляет 343 доллара за кубометр. Как вы планируете, став президентом Украины, снизить цену на газ?
В.О. — Цена газа — это составляющая экономики Украины. Той Украины, которая была до 2014 года, больше не будет. Это, как и между людьми. Если между супругами произошел большой скандал с дракой, то любовь в этой семье уже будет не та. Поэтому с Россией после прихода к власти и решения вопроса мира надо подписать большое соглашение. По газу это будут договорные отношения.
А.Б. — То есть Вы что, сможете договориться о скидке с Газпромом?
В.О. — Вопрос не о Газпроме. Алена, что вы все коммерциализируете. Это Ющенко и Тимошенко перешли на коммерческие отношения с Газпромом. Мы говорим о межгосударственных отношениях. Если убрать посредников между странами, то будет и цена хорошая на газ.
А.Б. — Какие у вас будут аргументы для Российской Федерации, чтобы нам сбросили цену на газ? У России есть свои экономические интересы.
В.О. — Во-первых, давайте посмотрим, ведь у России сейчас разная ценовая политика в отношении разных стран. Посмотрите на Белоруссию, на Казахстан. Россия является и нашим стратегическим партнером. Тут большие рынки, тут наши интересы, и исторически Россия неоднократно Украине подставляла плечо.
А.Б. — Но Вы же сами говорили, что наш дом — это Европа.
В.О. — Европейская территория от Урала. Или Вы считаете, что здесь дикари живут? Я считаю, Россия и Москва — это европейская территория. Только кому-то это невыгодно. Американцам не выгодно, чтобы мы все вошли в европейское сообщество. Была же концепция «От Лиссабона до Владивостока», но это не выгодно американцам. Им нужен конфликт. Самый лучший конфликт — это между братскими народами.
А.Б. — То есть, когда Вы были в «Партии регионов», Вы говорили о Европе, как о доме вместе с Россией?
В.О. — Конечно.
А.Б. — Ваша цитата: «Как только люди поднимаются, как только начинается акция общественного протеста, митинг, то мы обязательно там будем, и дальше будем развивать успех этих акций в других городах. Будем ехать на автобусах, пешком, как угодно, будем двигаться и разъяснять людям. Другого выхода у нас нет». Зачем на автобусе, зачем пешком? У Вас прекрасная 222-я модель «Мерседеса». Может на нем поедете?
В.О. — Может быть и на нем. Это будет зависеть от ситуации. Я готов ехать и на автобусе, и в поезде, и идти пешком. Не думаю, что «Мерседес» — это самый лучший метод передвижения в сторону Киева.
А.Б. — А я думаю, что на «Мерседесах» и «Роллс Ройсах» хорошо передвигаться.
В.О. — Нет, «Роллс Ройса» у меня нет.
А.Б. — А Вы знаете, как Комитет в журналистской тусовке называют? «Чип и Дейл спешат на помощь». Чип — это Николай Янович, Дейл — Вы, Гаечка — Марков.
В.О. — Вы же, знаете, что любая информация это пиар. Если о нас говорят, значит, мы двигаемся в правильном направлении.
А.Б. — Вы готовы отдать жизнь за Украину?
В.О. — Да. И я Вам скажу, почему. Потому что такая жизнь, как сегодня, а особенно будущее детей, внуков — это страшно. Поэтому в бой идут одни старики. Мы должны исправить ситуацию.
А.Б. — Дай Бог. Но я Вам хочу сказать, может это будет личное, и Вам не понравится. Я не верю в Ваш проект. Вы сказали, что я изменяла своим политическим взглядам. Это не так. К счастью, я не была членом какой-либо партии. Поддерживая курс Януковича, я поддерживала самые простые истины истории своей страны. Мои идеологические взгляды не изменились. Первый раз я приехала в Киев, после переезда в Москву, на похороны своего коллеги и друга Олеся Бузины. После этого ужасающего убийства у меня пропал страх.
В.О. — Я Вам не советую ездить в Киев. Это не безопасно, Алена.
А.Б. — Каждый день я засыпаю и просыпаюсь с ужасной тоской по Киеву. Как журналист, я была вынуждена приехать сюда и здесь работать. Получится у Вас или нет — не знаю. Но верю в то, что по Воле Божьей русские и украинские народы смогут быть близкими и родными. Произойдет это через Вас или не через Вас — не знаю. Наверное, если бы мы, были более искренними и настоящими, как Олесь Бузина, то больше было бы результата.
В.О. — Алена, я благодарен Вам за искренность. Ваша искренность чувствуется, и это приятно. Я надеюсь, что у Вас есть альтернатива, когда Вы говорите «я не верю». Потому что без предложений и альтернативы мы можем лишь мечтать. Осилит дорогу идущий.
А.Б. — Это да.
В.О. — Поэтому, если вы где-то услышите, что кто-то предложил реальный путь, бескомпромиссный и более честный, я стану в ряды обычным членом этого движения. Меня интересуют изменения на Украине. Я хочу вернуться в Украину, но в иную, не бандеровскую. Но если никто ничего не предлагает, то я не прошу поддержать, я прошу хотя бы не мешать.
