«Окно брякнуло с шумом; стекла, звеня, вылетели вон, и страшная свиная рожа выставилась, поводя очами, как будто спрашивая: а что вы тут делаете, добрые люди?» (Гоголь Н.В. Сорочинская ярмарка).
10 июня 2015 года президент Порошенко, выступая на юбилее Киевского национального военного госпиталя, построенного российскими императорами, заявил, что на Украине продолжается первая и, как он надеется, последняя отечественная война. Обращение к узнаваемому и понятному термину преследуемой нынче «тоталитарной эпохи» Порошенко использует часто. Конечно, что взять с «циничного бандеры», как он сам себя назвал, подтвердив сказанное еще и пришитым к туловищу тавром-нашивкой.
Порошенко именовал эту войну и российско-украинской, а после толкал своих министров договариваться с «агрессором» об уступках в цене на газ и продвижении украинских продуктов на рынок «агрессора».
И всё же такое словоупотребление подчёркивает, что терминологии столпы киевского режима уделяют немалое значение. Поэтому стоит внимательно отнестись и к термину «гражданская война», которым сегодня также обозначают бойню на Донбассе. Причем обозначают с обеих сторон.
На первый взгляд, действительно, происходящее очень похоже на гражданскую войну, в которой соотечественники, разведенные по разным углам общего дома идеологиями и взглядами, ведут борьбу на взаимоуничтожение. Поэтому журналисты часто обращаются к аналогиям Гражданской войны в России 1917-1922 годов, проводят параллели, находят новые воплощения старых героев и антигероев.
При этом о гражданской войне на Украине говорит не только бандеро-порошенковский Киев, но и его западные хозяева. Это понятно — на примерах собственных войн (скажем в США или Испании) ситуацию рассматривают по схеме: «Да, у нас тоже была гражданская война, но после всё пришло в норму, все помирились, и страна осталось в своих границах». То есть мировому сообществу преподносятся в одном пакете внутренний конфликт, его виновник в лице России, мысль о том, что давление на Россию приведет к окончанию гражданской войны, которая в такой трактовке уже не выглядит трагедией.
Нечто подобное было испробовано на Югославии, где конфликт цивилизаций был подан как межэтнический. И мир молча смотрел, как бомбят Белград и как торгуют выпотрошенными органами сербов албанские дикари.
Гражданская война без крови и пожарищ велась на Украине с 1991 года, а то и с «горбачевской переделки». Здесь были конфликты и языковой, и социальный, и национальный, и религиозный. Дети не умирали под бомбами Авакова и Турчинова, они погибали прямо за школьными партами, где им изменяли сознание. Русские школы не горели, как сегодня, они просто исчезали, превращаясь в школы украинские. Телевидение также формировало образ врага и бытовой бандеро-нацизм, просто без нынешней истерики.
Эти конфликты не тушили, а напротив — поддерживали их тление, дожидаясь удобного момента для начала настоящей войны. И такой момент наступил.
Воинствующие украинцы, до сих пор потрясающие в прямом эфире кто скакалками, а кто и автоматами, убеждены, что это они своей гиднистью (достоинством), доставшейся им от мифических непобедимых козаков, сломали шею Януковичу и могут перебить Донбасс.
«Мы — украинцы!» — вопят они с экранов, на уроках и площадях и упорно не видят, что ими рулят Мустафа Найем и Миша Саакашвили, Коломойский и Абромявичус и наконец чёрный парень из Белого дома и его европейские подголоски. Это они, а не украинский народ подготовили почву для бунта, оплатили «национальное достоинство» на майдане (причем уже второй раз) и, наконец, заставили украинство начать необходимую Западу войну с русскими у границ России.
Вся якобы самостоятельность украинства заключена лишь в его ненависти. Других достоинств у него просто нет. Даже массовое ношение вышиванок, превращающее гниющую Украину в бесовской карнавал, выполнено по инструкциям заморских пиар-менеджеров. Вся «борзость» Яроша, Березы, Авакова и Наливайченко прекращается мгновенно после натягивания поводка. Они лишь исполнители черной воли, они — инструменты, вроде вантуза, который ждет своего применения в грязном чемодане сантехника.
Сегодняшняя война на Донбассе (никто не знает, поглотит ли она всю Украину) — это война не граждан, а культурно-исторических принципов, столкновение цивилизаций. После того как вместо переговоров, турчиновская банда начала бомбежки и обстрелы, граждане Новороссии перестали быть гражданами Украины, чтобы там ни считали представители киевского ансамбля аналитической самодеятельности.
Не секрет, что тысячи людей, оставшихся «под Порошенко», не считают себя гражданами «такой Украины», даже имея тризубые паспорта. Кстати, и скачущее украинство не раз заявляло, что тоже отказывает в гражданстве «всякой вате, колорадам и сепаратистам», а то и вовсе предлагает их уничтожить.
Вот военно-полевой губернатор Луганщины Геннадий Москаль заявляет, что «террористическая организация ЛНР и кремлевский проект «Новороссия» в ближайшее время будут уничтожены». «Мы проводим празднование под девизом «Луганщина — это Украина». Не «Новороссия», не «вата», не разного рода «ЛНР» и тому подобное. «Все это временное и будет сметено с лица земли», — цитирует Москаля его пресс-служба.
Это говорит не полупьяный бездельник с майдана, это говорит человек, призванный нести мир. Можно ли назвать согражданами жителей горящей Горловки и Москаля, который сметает город с лица земли?
Вот недобитый в свое время Юрий Шухевич старчески шипит: «Не нужны были минские соглашения, надо было давить сепаратистов, бросив все силы. А наши хотели показать, что хотят мира. Но мир не просят, мир завоевывают».
В своем маниакальном стремлении уничтожить жителей Донбасса киевские правители дошли до отказа выполнения обязательств международной Конвенции о защите прав человека, а карманный порошенковский карлик Климкин уже вручил недоумевающим европейцам это решение убивать, пытать и жечь без контроля со стороны мирового сообщества.
Сегодняшнюю войну ведёт агрессивное свидомое украинство, характеристику которому дал еще во второй половине XIX века один из его создателей Н.П. Драгоманов. Он признал: «Наше национальство [украинство] вовсе не такое уж мирное. Послушайте, с какой ненавистью говорят иногда наши люди про москалей, поляков, и подумайте, что сталось бы с этими нашими соседями на Украине, если бы удалось нашим национальникам взять власть на Украине в свои руки!.. такое человеконенавистническое национальство вредит тем, что пробуждает к нам враждебные чувства у наших соседей, тогда как даже на войне нужно уменьшать ненависть между людьми» (статья «Чудацькі мысли об украинском национальном деле» 1891 год). Драгоманов как в воду глядел.
Год непрекращающейся войны, оболганной, облитой лживыми помоями, облепленной слухами и вымыслами, не приблизил мира. Напротив, стороны все больше ожесточаются. Украинская свидомая интеллигенция и СМИ настраивают общество на воспроизводство хаоса, поощряют, подхлестывают войну. Малолетние украинские дети, так и не научившись любить, уже умеют и хотят крепко ненавидеть.
Враг назван: это Россия и все, кто является ее сторонниками или хотят остаться русскими в языке, истории, традициях, вере. По другую сторону фронта этих людей лишили права жить гражданами, а потому и объявленная война не является гражданской. Украина могла очень просто обойтись без войны и нынешней территориальной гангрены. Стоило лишь дать возможность Крыму говорить по-русски, а Донбассу — оставлять у себя часть заработанных доходов. Можно было сохранять существующую карту конфессиональных предпочтений, а не рассаживать униатов и денисенковских самосвятов по всему Левобережью. В конце концов, можно было начать аккуратную федерализацию. Однако всё это противоречит возбуждению, выпущенного из шкатулки бандеровского тролля, готового лишь ненавидеть, завидовать и убивать.
А коли так, надо ли удивляться решимости донетчан и луганцев сопротивляться до последнего и заявлять о своей независимости от Украины? Американцы, которые свою первую гражданскую войну, обернувшуюся войной за независимость, возвели в культ, должны понимать: если люди хотят стать свободными, они ими станут.
