Вышедший из праха в прах обратится. Древние со свойственной им мудростью не ошибались. Причинно-следственные связи действуют неумолимо — год, два, тридцать, сто, пятьсот лет, но они неизменно берут своё. И коллапс, происходящий сейчас в Украине, конечно, логичен. Он и чудовищен-то, прежде всего, своей предсказуемостью.
Когда сжигаешь своих граждан, когда давишь их танками, бомбишь и расстреливаешь из артиллерийских орудий, когда устраняешь инакомыслие, проводишь аресты, когда заглядываешь в рот каннибалам и вязнешь во лжи, а топкость её максимальна, то жди беды. Скоро или чуть позже, но жди. И не говори, что не знал. Был шанс что-то да изменить, но ты не стал, а теперь — расхлёбывай, вычерпывай поток зловонной массы, что заливает твоё жилище.
Украина вдруг захотела многого и сразу, хотя народ её, по большей части, всегда отличался терпеливостью, трудолюбием, но тут, видимо, подсказали из-за океана, и выдался чудный шанс не только взять штурмом рай, парадайз, но и отомстить давно мучавшим неньку бесам. Двойной удар — такой, что и Жан-Клод Ван Дамм позавидует.
Однако на хромой козе в мечту не въедешь. Нужно что-то солидное, основательное, эффективное.
В Украине же последнее время больше заботились не об эффективности, а об эффектности. Проповедовали новую жизнь, вещали о рае, который сразу наступит, стоит только раздавить мешающего счастью монстра. Искали его извне, а надо было в себе. Страна, спаянная большевиками, привязанная к ресурсам России, не могла существовать в мифическом ванильном режиме, придуманном для неё западными идеологами. Необходимо было совмещать возможности с желаниями, но этого не произошло.
Ключевым в новой истории независимой Украины стало её нежелание консолидироваться, объединяться, вести диалог со своими же, весьма разными, гражданами.
Вместо этого была предложена идеология превосходства одной группы над другими с усилением реваншистских настроений. Украинцев предпочли пичкать историями об их избранности, уникальности, но реальность противоречила этим с приветом «Аненербе» фантазиям.
В сладко пахнущем конверте оказался смертельный вирус. Евромайдан, ставший дорогой благих намерений, вытащил все украинские беды. Иллюзии разбились, и образовавшиеся осколки, как в фильме ужасов, пронзили, ранили тех, кто грезил новым прекрасным миром.
Я не из тех, кто называет Украину «окраиной», используя сумасбродные дефиниции вроде «укроп» или «майдаун». Тем обиднее, больнее то, что происходит с когда-то благодарной и благодатной страной. А происходит обратное тому, чего так хотели. И причиной — гордыня, поразившая сотни тысяч людей.
Украина сегодня — хаос. И скачки Майдана были, во-первых, структурированием этого хаоса, а, во-вторых, борьбой с комплексами и страхом.
Побороли. На время. Стали бесстрашны. Настолько, что опьянели от безнаказанности. Жги, уничтожай, разбивай. Каков результат?
Минус шесть миллионов человек. Минус десятки тысяч квадратных километров, а с ней — ресурсы, заводы, фабрики. И доллар по 30 гривен. И бензин по 28. И конфликт, и междоусобица, и неразбериха. И возвращающиеся с войны никому не нужные вооружённые люди. И желающие продолжать бойню. И всеми брошенное государство. Ради чего? Ради призрачной идеи чужой жизни. Ради желания быть выше, чем есть.
Происходящее, как я уже не раз говорил, имеет, прежде всего, психологические причины. Пассионарный взрыв, произошедший в Украине, по извечному закону «где-то убудет — где-то прибудет» дал обратный балансирующий эффект, и метафизический верх уравновесился материалистическим низом.
По данному поводу слышатся радостные, ликующие, торжественные крики. Люди — те, кто ненавидел ранее, и те, кто возненавидел теперь, — умиляются происходящим в Украине, выплясывая на крови. Считают, что так и должно быть, что апокалипсис для отдельно взятой страны неизбежен, и факт этот насколько отрадный, настолько и закономерный. Если локально перефразировать старый латинский вопрос, то он будет звучать так: «Стоит ли Украине погибнуть, чтобы свершилась справедливость?». Для многих ответ утвердителен.
Страна, уничтожающая своих граждан и саму себя, во много обречена. Она сама выбрала такой путь. Таков обвинительный тезис.
Но разве выбирала подобный путь та учительница, которой сняли все надбавки и доплаты? Та пенсионерка, которой за квартиру необходимо платить сумму большую, чем её пенсия? Разве виноваты и заслужили обречённость тысячи, миллионы людей, протестовавшие против такого бездарно-кровожадного рода перемен? Они не ходили на Евромайдан, но их и не спрашивали.
Ханна Арендт, размышляя о нацистских настроениях в гитлеровской Германии, предлагает различать подчинение и поддержку. В случае постевромайдановской Украины справедливо и то, и другое. И есть опасный искус: равнять всех украинцев под одну дьявольскую гребёнку. Мол, агрессивные, злые, ненавидящие. Это глупость, конечно, но глупости всегда, а сегодня особенно, популярны. От того с ними, как с ядовитыми жёнами, надо быть как можно более осторожными.
Летальная проблема Украины заключается в том, что её курс определяют группки людей, которые настойчиво пытаются доказать, будто их патологии — настроения всего народа. Конкурирующие безумцы тащат страну в пропасть, а несогласных, осмелившихся возразить — в тюрьмы. И это одна из главных украинских трагедий сегодня.
Год назад я писал, что Украина, эта замечательная страна с великим народом, находится в плену у кучки мерзавцев. Ничего не изменилось, заложников не отпустили. Более того, мерзавцы, науськанные сатанинскими мудрецами, инфицировали чумой безумия многих своих заложников, заставив поверить их, что они любят своё рабство и готовы погибать, страдать за него.
Но всё же морок постепенно развеивается, а за ним — неприглядные руины. Их надо латать, укреплять. Чтобы миллионы людей не рухнули в пропасть. И тут украинское правительство совершенно бессильно. Это, впрочем, не только его вина. Просто хаос не структурировался.
И Западу давно плевать на происходящее. Украина одна. Более, чем когда-либо.
Есть лишь одна страна, которая, признав ошибки, покаявшись, и в то же время строго спросив, призвав к ответу, должна остаться с Украиной — это Россия. Она может, она должна помочь. Ведь по обе стороны российско-украинской границы сегодня, как и раньше, как и всегда — прежде всего, братья и сёстры. Да, их разделили огнём и мечом, окропив сепарацию кровью, но зов, воля сильнее.
Росси и Украине быть вместе. Или не быть вообще. Через сто, двести лет. Неважно когда, но так будет. Вместе или в небытие. Так стоит ли терять время и жизнь?
