28 стран объединились в Евросоюз не по любви, а по расчету. Между ними множество противоречий, которые то и дело прорываются на поверхность, как лава сквозь трещины в земной коре. Украинский конфликт стал очередным генератором раздоров.
«Солидарность европейцев под угрозой», предостерег бывший вице-президент Конституционного суда Германии Винфрид Хассемер.
После кризиса в конце 90-х общеевропейская идеология отступила на задний план. В фокусе политики ЕС оказалось распределение богатств, констатировал Хассемер. Это обострило разногласия. На севере Европы сложилось представление о «халявщиках с Юга», а страны средиземноморского бассейна возмущаются «надзирателями и агрессорами с Севера».
В конце нулевых целый ряд европейских государств оказался на грани дефолта. Труднее всех пришлось Греции. Ее внешний долг превысил 300 миллиардов евро. Дефицит госбюджета достиг 15% от ВВП. В роли спасителей выступили более богатые члены ЕС во главе с Германией. Они выделили Греции миллиардные кредиты. Но помощь была своекорыстной. Во-первых, новые займы пошли в основном на обслуживание старых, то есть гарантировали прибыли международным кредиторам. Во-вторых, платой за помощь стало слепое следование Афин трансатлантическому курсу ЕС, во многом чуждому национальным греческим интересам.
Польза от такой поддержки была сомнительной. От банкротства Греция спаслась. Но предписанные ей жесткие меры экономии лишили население доходов, подкосили платежеспособный спрос и задушили всякий промышленный рост в зародыше. На волне общего недовольства на выборах победил левый блок «Сирица». Новый премьер- министр Алексис Ципрас шокировал лидеров ЕС. Он отказался от навязанных либеральных реформ, требуя реструктуризации и частичного списания греческих долгов. А кроме того — и это был шок вдвойне — поставил под вопрос антироссийскую линию Евросоюза.
Ципрас всегда выступал за взвешенный подход к украинскому конфликту. Он призывал не винить во всем Россию и не пытаться изолировать ее. В сентябре 2014 года шестеро депутатов Европарламента от блока «Сирица» голосовали против соглашения об ассоциации ЕС и Украины. Придя к власти, Ципрас себе не изменил. После вступления в должность первым делом встретился с российским послом. На встрече с председателем Европарламента Мартином Шульцем тут же обратил внимание на «фашистов и правых радикалов», представленных в нынешнем правительстве и парламенте Украины. А еще дистанцировался от «совместного» заявления лидеров ЕС, где России грозили новыми санкциями.
«Совместным» оно стало лишь на словах. Особое мнение Греции просто не учли.
Меж тем оно существует. Новый греческий министр иностранных дел Никос Коциас выразил его так: «Греция стремится к восстановлению мира и стабильности на Украине, а также к тому, чтобы предотвратить разрыв между ЕС и Россией».
Афины крайне заинтересованы в хороших отношениях с РФ. Между двумя странами — тесные исторические, культурные, религиозные связи. Кроме того, до введения санкций процветал интенсивный товарообмен. Греческие крестьяне продавали в Россию четверть всего урожая фруктов и овощей. В свою очередь, страна импортирует из РФ 60% нужного ей природного газа. Прежде более миллиона россиян каждый год отдыхали в Греции, поддерживая туризм, важнейшую отрасль экономики страны. Эксперты подсчитали, что санкции против России обходятся Афинам в 4% национального ВВП. Это много.
Греция более-менее дипломатично дала понять европартнерам, что выступает против ужесточения санкций. И может поставить под вопрос продление уже введенных, которые вскоре истекут. В ЕС действует принцип единогласия при принятии решений. То есть — если Афины против, санкции не будут продлены.
И России есть что предоставить взамен. Министр финансов Антон Силуанов обещал помочь Греции деньгами, «если поступит соответствующая просьба». Не исключено также снижение цен на поставляемый из России газ. А после краха проекта «Южный поток» Греция может стать важным транзитером, «энергетическим мостом» на новой линии поставок газа через Турцию.
В Брюсселе и Берлине опасаются, что Греция станет «троянским конем» России в ЕС. По сути хватило бы одного самостоятельного и упрямого члена союза, чтобы рассыпался весь так тщательно сбиравшийся антироссийский фронт. Ведь многих загоняли туда против воли.
Если, например, поляки и прибалты с одушевлением выступают в роли «борцов с кремлевским влиянием», то на юге и юго-востоке континента настроения иные.
К примеру, Австрия, Чехия и Словакия относятся к числу тех, кто отменил бы санкции лучше сегодня, чем завтра. На днях главы правительств трех стран, поставляющих значительную часть своей аграрной продукции в Россию, встретились, чтобы согласовать общую линию. Она в том, что санкции не приносят желаемой цели, но причиняют вред обеим сторонам, и Москве, и ЕС. «Санкции не остановили убийств», заявил премьер-министр Словакии Роберт Фико, в прошлом уже грозивший наложить на ограничительные меры против России вето. «Санкции никогда не смогут заменить план мирного решения конфликта», вторил австрийский канцлер Вернер Файманн. На его взгляд, необходимо возобновить политическое и экономическое взаимодействие с Россией.
Поддержка такой позиции сильна и во Франции, и в Италии. Значительное большинство французов против того, чтобы не поставлять России вертолетоносец «Мистраль» из-за введенных Западом санкций. И даже комиссар Евросоюза по иностранным делам, итальянка Федерика Могерини открыто сомневается в успехе санкций и призывает к их «дифференциации».
