Сегодня на Донбассе снова идёт война. Реальность последних месяцев — состояние «ни мира, ни войны», которое, тем не менее, продолжало уносить жизни людей каждый день, снова сменилось масштабными артобстрелами, бомбардировками и встречными боями в условиях самой плотной городской агломерации Европы. Политики, так и не сумев договориться даже о худом мире, снова передали управление военным. На улицы Донецка, Горловки, Ясиноватой, Авдеевки снова пришла война. Почему же все стороны конфликта, говоря о мире на словах, снова стреляют друг в друга, попутно убивая ни в чём не повинных мирных жителей? И как выйти из этого порочного круга смертей и разрушений?
Обе стороны — и Киев, и Донецк, — вроде бы говорят об одном и том же: о выполнении пресловутых Минских соглашений и о прекращении военных действий на условиях статей этого документа. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что понимание «мира» у сторон конфликта отличается практически диаметрально.
С одной стороны, повстанцы Донбасса, понимая всю незаконченность Минских соглашений, являющихся не более чем документом, временно приостановившим военные действия, обоснованно настаивают на продолжении мирного процесса. В любом формате, в любом составе, в любом месте. В Минске, в Астане, в Берлине — да где угодно. Лишь бы не гибли люди и не взрывались дома.
С другой стороны, киевский режим рассматривает Минские соглашения с совершенно иных позиций, понимая их как документ, окончательно фиксирующий свою политическую и военную победу над восставшим Донбассом. Смириться сейчас с тем, что ополчение и республики Донбасса имеют уже собственную политическую субъектность, которую они успешно защищают с оружием в руках, для Киева — смерти подобно. Киевский режим чётко осознаёт, что в случае признания за ополчением Донбасса и за политическими, и государственными структурами республик хоть минимального значения, отличного от ноля, — процесс дальнейшего мирного урегулирования уже не остановить.
Это на ноль «делить нельзя», а любая, отличная от ноля сверхмалая величина — уже даёт бесконечность на выходе из операции деления.
Пока для мирового сообщества ДНР и ЛНР являются не более чем группой маргиналов, имеющих нулевой политический вес, украинские радикалы, в начале прошлого года захватившие государственный аппарат Украины, могут делать с Донбассом всё что угодно, оправдывая это «защитой конституционного строя», «борьбой с терроризмом» или же «усмирением сепаратистов». Сколь угодно большая группа граждан, не организованная в политическую или государственную структуру, остаётся лишь толпой, которую можно разогнать или упрятать за решётку. Остаётся нолём. И не может выступать субъектом политического урегулирования. Тем более, что Киев всегда может сказать впоследствии: «Никаких переговоров с террористами!» И может даже провести силовую ликвидацию всех неугодных. Да ведь и не было ничего. Был ноль.
Поэтому-то сами Минские соглашения написаны столь поспешно и коряво. И подписи со стороны республик Новороссии в них — это просто люди с фамилиями Плотницкий и Захарченко, которым отказано не просто в каком-либо официальном статусе, но против фамилий которых Киев вообще ничего не поставил. Там опять-таки ноль. Зияющая пустота.
Однако в реальном мире, а не в мире неживых политических документов, ситуация уже совершенно иная. Киевский режим уже давным-давно не контролирует ни Донецк, ни Луганск. Начиная с июля месяца «двоевластие» в ЛНР и ДНР уже окончательно закончилось, а в конце августа республики даже нанесли ощутимое военное поражение киевским карателям.
То есть Киев сегодня фактически пытается вернуться от бумаги образца сентября 2014 года, зафиксировавшей военное поражение Киева, к состоянию начала апреля 2014 года, когда и в самом деле донбасские повстанцы только планировали штурм административных зданий Донецка и Луганска и ещё не объявляли никаких республик или референдумов.
Прямым и симметричным ответом Донбасса на такое фактическое игнорирование Киевом существующей субъектности ЛНР и ДНР может быть встречное предложение — ну, например… вести переговоры с Януковичем как полномочным представителем государства Украина и гарантом конституционного строя. «Откатив» при этом политическую ситуацию не просто в апрель 2014 года, а даже куда-нибудь в ноябрь 2013, когда все до единого «президенты», «премьер-министры» и «спикеры» киевского режима, были не более чем заговорщиками, которые впоследствии свергли законно избранного президента Украины.
Но, в отличие от Киева, в Донецке, в Луганске и в Москве сидят политические реалисты. Которые прекрасно понимают всю несовершенность Минских соглашений, но и одновременно осознают, что выходов из текущей патовой ситуации всего два: либо продолжать военные действия и постоянно получать новые жертвы и разрушения, либо же продолжать мирный процесс, начатый в Минске.
Да, сегодня путь мирного урегулирования уже не будет простым ни для одной из сторон гражданского конфликта на Украине. Более того, очевидно, что и киевский режим, и республики сегодня находятся в глубоком кризисе, унаследовав все беды и проблемы бывшей Украины. И, конечно, в ожидании такого неясного будущего у обеих сторон присутствует соблазн решить все проблемы одним ударом, снова затянув ситуацию в мясорубку гражданской войны.
Однако военный выход из конфликта — это последнее, самое страшное решение. Поскольку тут уже будет именно ситуация «деления на ноль». Либо Киев обратит в ноль ополчение и республики — либо же республики дойдут-таки до Киева и обратят уже в ноль киевский режим.
Так действуют военные. Их так учили — и ничего с этим поделать нельзя. А вот политиков обучали иному. В частности, объясняя, что предложение «поделить себя на ноль», сделанное второй стороне переговоров, — неудачный шаг. Поскольку в политике делить на ноль нельзя. И Киеву это ещё предстоит осознать. К сожалению, уже на полях новых сражений. Под грохот пушек и систем залпового огня.
