Самое удивительное в сводках из Донбасса — это даже не абсолютная, тоталитарная информационная позиция каждой из сторон. Мы не виноваты ни в чем, во всем виноваты они. И даже не то, что установки залпового огня, кажется, стреляют просто так — как пьяный ковбой в салуне или горячий кавказский гость на свадьбе.
Удивительно и не то, что ни у кого из воюющих, кажется, нет стратегической цели.
Удивляет же вот что. Я, как и каждый человек на Земле, много раз видел Рим. На открытках видел, в кинофильме «Римские каникулы», в школьных учебниках и в военных хрониках. Красиво, конечно, но совершенно не отвечает действительности. И только попав в Рим впервые в том возрасте, когда, кажется, уже ничему удивляться не должен, я был потрясен.
Казалось бы, вот те же самые строения, что я видел на картинках и в кино, — что же в них удивительного?
Масштабы. Вот что меня потрясло. Я к тому времени объездил довольно много городов, увидел много зданий средневековой Европы и имел вполне сформировавшиеся представления о том, какого размера в этой Европе улицы и дома. И какого размера миф вокруг них. Я видел Кносский дворец, в подвале которого жил Минотавр, — эти жалкие 200 кв. м новодельных руин. Я видел римские амфитеатры размером со школьный стадион. Римские виллы размером с кооперативный гараж.
И, видев всё это, я представить себе не мог, насколько грандиозен сам Рим. Если бы мне кто-нибудь сказал, что Колизей по размерам сравним с «Олимпийским», я бы рассмеялся такому человеку в лицо. Фундаменты со стороной в 100 м. Колонны высотой с пятиэтажный дом. Древние улицы с двухполосным движением и стоящие на них 500-летние дома размером с горком партии каждый.
Вот то, что больше всего удивляет во всех этих сводках с Донбасса, — полное отсутствие отражения в этих сводках масштабов происходящего. Для подавляющего большинства праздных наблюдателей за войной в центре Европы Донбасс — это какой-то бесконечный сонм деревень вокруг городка под названием Донецк. Горловка, Макеевка — даже названия какие-то несерьезные. И такое представление коренным образом искажает восприятие происходящего.
Потому что установки залпового огня лупят по жилым кварталам города с населением в миллион человек. В Макеевке живет почти 400 тыс. В Горловке — 300 тыс. И по ним тоже лупят установки залпового огня. Из четырех с небольшим миллионов жителей Донецкой области почти четыре миллиона живут в городах. И совершенно понятно, что при такой плотности населения катастрофа, по сравнению с которой сбитый Boeing или взорванный автобус покажутся несущественной мелочью, — это лишь дело времени.
Ракета от «Града» — в прямом смысле слова дура, и однажды мы увидим на YouTube, как эти ракеты не вспахивают девственный снег в чистом поле рядом с блокпостом под Волновахой, а кучно ложатся на жилой микрорайон со школой и парой детских садов в окружении панельных шестнадцатиэтажек. Вот тогда, поверьте, будет уже совершенно всё равно, с какой стороны прилетели эти ракеты. Потому что война на этом, скорее всего, прекратится. И высокие переговаривающиеся стороны начнут, наконец, делить территорию и полномочия.
Собственно, именно эта подспудная мысль и не дает мне покоя. У нас нет никакой достоверной информации ниоткуда — один сплошной информационный шум, в который сливаются все эти сводки и сообщения заинтересованной прессы. Кто и куда стреляет, где это всё происходит, в какой обстановке — мы не знаем, а делать хоть какие-то выводы на основе информационного шума никак невозможно. Тем не менее, выводы делаются, версии высказываются и даже аргументируются — и все эти выводы, версии и аргументы, так же как и военные сводки, сливаются в один единый информационный шум. Так же было и летом: шум-шум-шум, а потом раз — и Boeing. И сразу же шум затих. И начались переговоры.
Взорвавшийся непонятно от чего автобус — слабый повод для переговоров. Но вот для активизации действий это повод достаточный. И вся вот эта вот лицемернейшая «Я — Волноваха» — она ведь тоже работает на ту самую подспудную мысль. Вот почему «Я — Волноваха», а не «Я — тот мальчик, которому неделю назад оторвало ногу»? Ну, хорошо, ладно там мальчик. Почему «Я — Волноваха», а не «Я — Boeing»-то?
А потому что технологическая задача иная. «Я — Волноваха» нужна для того, чтобы оправдать в глазах уставшего уже от войны населения очередную волну наступления. Разумные и внимательные комментаторы совершенно не понимают — зачем? Ведь ресурсов у украинской армии не прибавилось. Никакое НАТО на помощь украинской армии не придет. Попытка очевидно обречена на провал (что мы сейчас, собственно, видим). Никакого практического военного смысла у того, что началось в Донецке третьего дня, нет. Так — зачем?
И очень не хочется думать об этом, потому и пытаюсь я прятать свою циничную догадку под спудом. О том, что любая интенсификация беспорядочной стрельбы из самых страшных орудий совершенно неизбежно приведет к катастрофе. А когда эта катастрофа произойдет и вина будет, как обычно, свалена на противника, — начнутся переговоры.
А именно такие, основанные на катастрофе, переговоры Киеву очень нужны. Потому что война, в общем, им проиграна.
