Западу важно нанести России последний, решающий удар. Это как в уличной драке: надо сильно ударить поднимающегося соперника, чтобы добить его окончательно.
России уже не простят попытку добиться геополитической самостоятельности. Запад понял, что в том состоянии, в каком Россия была до войны в Новороссии, она опасна. Надо столкнуть ее в более глубокую яму, из которой ей не выбраться.
Так что, хотим мы того или нет, но драться России придется. Даже если Россия не примет вызов и сдастся, ее никто не пожалеет. Наоборот, ее будут добивать. Ее будут больно бить ногами, разрывать на куски ее тело, выкалывать ей глаза, отрезать руки, чтобы довести до состояния геополитической реанимации, из которой Россия, если выживет, выйдет инвалидом.
Пришло время личной ответственности за судьбу Родины, потому что Родина — в осаде. В осаду ее взяли не сегодня и не вчера, а в те годы, когда первые базы НАТО стали появляться у наших границ. Нас обкладывают со всех сторон, это факт. Если мы покажем зубы, мы выживем. Если нет, останемся, вообще, без зубов.
России нужен свой Ликург. Этот легендарный полководец и мудрец предрек спартанцам, что они сгинут тогда, когда погрязнут в роскоши. Ликург связал местную элиту клятвой не изменять его законов, а сам удалился в пустынную местность, где намеренно умер от голода. С его смертью спартанцы оказались связаны клятвой навсегда, и еще 600 лет Спарта жила по законам Ликурга. Минимум роскоши, постоянное совершенствование воинских навыков, уважение младших к старшим — таковы были предписания Ликурга.
А потом Спарта расслабилась. Забыла его советы и законы, обрюзгла, духовно поизносилась и… бесславно сошла с исторической сцены. Сейчас о спартанцах остались только вспоминания. И вспоминают не тех дряблых спартанцев последних веков существования Спарты, а тех, кто был до Ликурга и с Ликургом — доблестных, мужественных, энергичных.
Все дохлое и квелое истории не нужно. Оно надолго на земле не задерживается. История — женщина, и любит сильных и мужественных. Если твой народ не таков, история от него отвернется.
Мы должны быть спартанцами по духу, доблести и потребностям. В этой фразе есть доля преувеличения, но читатель поймет ее смысл. Не надо спать на твердых циновках вместо кроватей (хотя, если кто желает, никто не может ему помешать). Надо понимать, что счастье и стабильность государства не измеряется количеством съеденного сыра.
Вряд ли России удастся избежать экономических последствий давления Запада. Западные столицы хотят экономическими диверсиями снизить жизненный уровень в России, возмутить население, и умелыми махинациями толкнуть народ на свержение собственной власти. Украина уже так поступила, теперь катится в пропасть. Россияне не должны быть наивными, и не должны в мещанском ослеплении бежать под улюлюканье западных пропагандистов протестовать на городских площадях.
Многие заговорили о грядущем экономическом кризисе в России. Но планка, отделяющая кризис от не кризиса, у каждого своя. Кто-то вместо трех раз в год слетает на заморский курорт один раз, и для него это кризис. Кто-то, вообще, туда не полетит, и не считает, что столкнулся с кризисом.
Планка понятия «кризис/не кризис» все время поднимается выше. В СССР у нас была стабильность, отсутствие войн на нашей территории, но к концу 1970-х многие думали, что они живут критически плохо.
Потом настали 1990-е, и мы узнали, что можно жить еще хуже. Теперь в нашем сознании критическими считались не 1970-е, а 1990-е! 1970-е мы уже воспринимали как само проявление стабильности и сытости!
Мы поняли, что насчет «критических 1970-х» мы ошибались. Сейчас на пороге — 2015 год, и то, что считалось стабильным уровнем жизни в 1970-е, сегодня воспринимается как бедность и экономический кризис. Т.е., дело не в самой ситуации, а в отношении человека к ней. Поднимается планка наших запросов, и вместе с ней, наши требования к окружающему миру. Если что-то из наших запросов мы не получаем, мы начинаем воспринимать это как кризис.
В качестве примера: мне пришлось беседовать однажды с человеком в его теплом 2-этажном доме, и он раздраженно обвинял российские власти в неумении бороться с кризисными явлениями в экономике, ругал и костерил их разными словами. Оказалось, он заработал в этом месяце на миллион меньше, чем ожидал, и воспринял это, как кризис.
Единство российского общества сегодня важно как никогда. Если Россия не преодолеет выставленные на ее пути геополитические барьеры, а гулко шлепнется об асфальт головой, жить станет в несколько раз хуже, чем сейчас. Получается замкнутый круг: мы обвиняем власти в невеселой экономической ситуации, и, при этом, многие сопротивляются необходимости напрячься и продемонстрировать гражданское единство, чтобы сплоченная Россия могла предпринять ряд шагов на повышение своего политического и экономического авторитета, что повлечет за собой и повышение уровня жизни. Мы хотим жить лучше, но не хотим понимать, что без усилий этого не добиться. И забываем, что рядом с нами — слишком много доброхотов, готовых вставить нам палки в колеса.
Российское общество должно позаботиться о своем здоровье, потому что только здоровый, а не больной организм, способен отстоять свои позиции во внешнем мире. Мы должны быть здоровы идеологически, экономически, военно-политически, духовно и физически. Верность курсу на обретение Россией большей геополитической самостоятельности, внутренняя готовность всегда дать отпор внешнему врагу, готовность сплотиться и преодолеть трудности, хорошая физическая и военная подготовка — вот к чему должно стремиться российское общество.
Сегодняшняя ситуация напоминает ситуацию накануне Великой Отечественной. Нас обкладывали со всех сторон, мы старались сдерживать врага на дальних подступах (участие советских добровольцев в войне в Испании, помощь советских войск монгольским собратьям в битве у о. Халхин-Гол), но враг все равно вломился в наш дом в 1941 году.
История повторяется, и мы будем трижды дураками, если будем слушать чужие увещевания о том, как нам жить.
