Валдайскую речь Путина уже разобрали на сочные цитаты, которые сами по себе достойны тщательного анализа, однако наблюдая за реакцией российской оппозиции, западных СМИ и особенно американского экспертного сообщества, возникает подозрение в том, что адресанты путинских месседжей упорно игнорируют самый главный смысл его выступления. Он им до такой степени не нравится, что они предпочитают его не замечать. Не критиковать, а именно не замечать по принципу «а вдруг никто не заметит».
Что же их так напугало? Дело в том, что речь российского лидера — это не просто набор обвинений в адрес Вашингтона и набор предложений по предотвращению глобального хаоса. В самое ближайшее время станет очевидно, что мир нужно делить на «до Валдая» и «после Валдая». В своём выступлении Путин изложил принципы архитектуры поствалдайского мира. Новая геополитическая архитектура повлияет не только на внешнюю политику, но и окажет сильнейшее влияние на то, как будет развиваться внутренняя политика России.
Прежде чем перейти к изложению этих принципов, нужно проанализировать причины, по которым именно президент России озвучил новые принципы мироустройства.
Очевидно, что политик, который берет на себя смелость открыто бросить перчатку американской гегемонии, принимает на себя огромные риски. Позволить себе такое может только лидер, который консолидировал вокруг себя всё общество и окружение которого готово идти за ним до конца. Став навсегда врагами для русофобского сегмента американского истеблишмента, они намертво сплели своё будущее с будущим России.
В этом смысле Путин восхищает своей последовательностью. Однажды сказав, что Россия — не проект, а судьба, на Валдае президент укрепил этот месседж, сформулировав короткое, ёмкое и сильное политическое кредо настоящего национального лидера: «Для меня Россия — это вся моя жизнь». Именно так должен говорить идеологический лидер процесса изменения глобальной архитектуры. Смотря на Путина, граждане России и жители планеты чётко понимают, что он пойдёт до конца.
Ещё одна очевидная причина заключается в том, что Путин сейчас является самым высокопоставленным и влиятельным консерватором на мировой арене. Для того чтобы бросить вызов американскому неолиберально-постмодернистскому порядку, требуется предложить сильную идеологическую альтернативу. Такая альтернатива сейчас есть только у России, а Путин является её символом.
Индия, Бразилия и Китай пока не могут предложить идеологий, которые могли бы успешно конкурировать с продуктами американской «фабрики смыслов» на главном «театре идеологических военных действий». Битву за Европу вряд ли может выиграть конфуцианство 2.0, а вот современный, здравый, русский консерватизм вполне может побороться за коллективную душу Старого Света. Жители Европы выходят на многотысячные акции в поддержку традиционной семьи. Политические партии, придерживающиеся консервативного подхода к вопросам семьи, побеждают на выборах.
Россия взяла на себя роль лидера глобального консервативного ренессанса. При этом подконтрольные Вашингтону СМИ пытаются приравнять консерватизм к самоизоляции. Реальность оказывается диаметрально противоположной. Путинский консерватизм — это ключ, который откроет дверь к построению Европы от Лиссабона до Владивостока. Именно этим он и опасен для американского истеблишмента, который будет стараться максимально дискредитировать саму идею русского консерватизма, прежде всего, в самой России.
А перед экспертным и политическим сообществом встаёт задача построения сильного консервативного государства, которое станет привлекательным цивилизационным проектом для россиян и для всего мира. По этому поводу Владимир Путин чётко и ясно дал понять: «Для того, чтобы общество существовало, нужно поддерживать элементарные вещи, которые человечеством выработаны в течение столетий: это бережное отношение к материнству и детству, это бережное отношение к своей собственной истории, к её достижениям, бережное отношение к нашим традициям и традиционным религиям.»
На Валдае Путин представил стране и миру более сильную, более консервативную и более уверенную в себе Россию — страну, которая будет активно переделывать миропорядок в соответствии со своими идеалами и интересами. Российский лидер обозначил базовые принципы этой новой, поствалдайской архитектуры.
Принципы
1. Отказ от однополярности
Президент чётко обозначил невозможность сохранения однополярного мира в контексте явной неспособности Вашингтона разумно распоряжаться тем непропорционально большим влиянием на геополитические процессы, которое он получил после окончания «холодной войны».
Сравнение США с «нуворишем» должно быть особенно обидным для американцев и особенно приятным для наших китайских друзей. Слегка ироничное отношение к американцам, как к выскочкам на мировой арене, является визитной карточкой пекинской дипломатии, а обвинения в провинциальности и вторичности по отношению к Старому свету является идеальным раздражителем для американского истеблишмента.
Занятно, что именно этот аспект выступления Путина оказался понятным западному экспертному сообществу, а вот об остальных принципах поствалдайской архитектуры они предпочитают не говорить вслух.
2. Отказ от «холодной войны» 2.0
Путин неоднократно подчеркнул, что Москва будет всеми силами противостоять реализации сценария новой «холодной войны», в которую некоторые вашингтонские стратеги упорно загоняют Россию, КНР и даже Иран.
Не секрет, что достаточно влиятельный сегмент вашингтонского истеблишмента считает, что для восстановления американской экономики и для оздоровления трансатлантических отношений, США нужно срочно вернуться в парадигму «холодной войны». В контексте нового, глобального, «холодного» конфликта можно будет вернуться к мобилизационной модели отношений с Европой и даже с собственным населением.
Более того, внешняя угроза должна стать тем самым инструментом внутриполитической борьбы, которая позволит промышленному капиталу, американскому ВПК и примкнувшей к ним части вашингтонской бюрократии «призвать к порядку» окончательно вышедший из-под контроля финансовый сектор.
В качестве пугала для Уолл стрит и населения международный терроризм уже не работает, да и практика показывает, что его «мобилизационный потенциал» крайне ограничен. Понимая, что вторую волну экономического кризиса невозможно оттягивать бесконечно, Вашингтон активно старается создать условия даже не для сохранения абсолютной гегемонии, а для того чтобы посткризисный мир оказался в состоянии новой «холодной войны», в которой США займёт привычное место лидера одного из двух враждующих геополитических блоков.
Именно этим желанием объясняются некоторые внешнеполитические действия США и даже некоторое подыгрывание сближению по линии Москва — Пекин в надежде на то, что Россия и КНР захотят сформировать коллективную «империю зла 2.0», борьбой с которой можно будет занять весь западный мир.
В этом смысле, речь Путина это не «Фултон-2014» как пишут некоторые аналитики, а скорее «анти-Фултон», что очень расстраивает некоторых американских экспертов. Путину «холодная война 2.0» не нужна!
Российский лидер дал понять, что Москва и Пекин не заинтересованы в таком сценарии. Полицентричность означает именно наличие множества центров силы и не предполагает формат конфронтации по формуле «США + ЕС против БРИКС и остального мира». Россия и её союзники пытаются добиться реальной полицентричности, и именно в этом заключается самая страшная угроза в адрес Вашингтона. Без врага, который может послужить для консолидации американского общества и мобилизации экономики, США просто не переживёт вторую волну экономического кризиса. Путин не пытается выиграть войну против США, он пытается оставить США без войны, которую можно выиграть.
3. БРИКС как прообраз глобальной архитектуры
Западные эксперты любят ставить в упрёк БРИКС некую лёгкую аморфность и явное нежелание, да и неспособность превращаться в полноценный военный или экономический блок по западному образцу. Сейчас, анализируя выступление Путина, который явно говорил не только от своего имени, но и в значительной степени от имени БРИКС, становится очевидным, что эта аморфность — скорее плюс, чем минус.
БРИКС, как формат взаимодействия, предлагает миру схему, по своей природе радикально отличающуюся от американского формата, который так ярко описал президент: «Союзникам Штатов всегда говорили: «У нас есть общий враг, он страшен, это центр зла; мы вас, своих союзников, защищаем от него, и, значит, у нас есть право вами командовать, заставлять жертвовать своими политическими и экономическими интересами».
С этой точки зрения, сам факт существования и развития БРИКС как формата сотрудничества между странами является угрозой для Pax Americana, который живёт по другим принципам и для которого жизненно необходим внешний враг. По сути, БРИКС стал первый глобальным союзом, который доказал свою жизнеспособность без наличия внешнего врага. И эта ситуация явно не нравится нашим партнёрам из Вашингтона.
4. Дедолларизация и деглобализация
Путин говорил о разочаровании в американской модели глобализации, и упоминание о потери доверия к доллару должно быть прочитано именно в этом ключе. Экономический аспект слома существующей модели глобализации проявляется в дедолларизации, о начале которой президент говорит как о свершившемся факте: «Так, уже сейчас всё большее число государств предпринимает попытки уйти от долларовой зависимости, создать альтернативные финансовые, расчётные системы, резервные валюты.»
Излишне объяснять, что подрыв статуса доллара как мировой резервной валюты является нокаутирующим ударом для американской экономики и особенно для американского бюджета. Именно этот удар и будет использоваться в качестве инструмента укрощения американских геополитических амбиций.
5. Даунгрейд США
Поствалдайская глобальная архитектура опасна для США именно тем, что она не предполагает создание двух конкурирующих блоков. Это неизбежно приводит к тому, что статус США падает до уровня очень мощного, но фактически регионального центра силы. В этой архитектуре, в силу чисто экономических причин, максимальный уровень, на который может претендовать Вашингтон — «второй среди равных», ибо обогнать КНР по ВВП у нынешней Америки не получится никак, она слишком привыкла «жить на вэлфере», «жить в долг», занимаясь грабежом всего мира через экспорт инфляции и грабежом будущих поколений американцев через государственные заимствования.
Очевидно, что Вашингтон будет отчаянно сопротивляться такому сценарию, но его «окно возможностей» сужается с каждым днём и каждым новым межгосударственным контрактом с расчётом не в долларах, а в национальной валюте.
Валдайской речью Путин окончательно застолбил за собой роль спикера и лидера свободного мира. Более того история запомнит его как одного из архитекторов той мировой системы, которая придёт на смену однополярному миру под контролем США. После Валдая, будущее можно описать формулой: «Россия с Путиным — сильная Россия. Консервативная Россия — успешная и современная Россия.»
Над её строительством нам всем ещё предстоит много работать, но перспективы у нас отличные, и чем сильнее они раздражают вашингтонских «ястребов», тем лучше.
