Если взять за основу мнение протоиерея Димитрия Василенкова о том, что Украина является операцией прикрытия, и под этим углом посмотреть на расклад сил, противостоящих сегодня России, то просматривается рисунок масштабной, хорошо подготовленной и упорно осуществляемой стратегии Запада.
Цель её очевидна: ударить в тыл объединительным процессам России и Китая. При всём том, что объективно интеграцию остановить нельзя, можно сбить её темп, оттянуть ресурсы, обескровить Россию, как наиболее уязвимую сторону этих отношений.
Заделы к этому существуют ещё с Афганской войны. Но есть и новые условия. Это криминализация Афганистана, практически подчинённого экономике наркотиков, концентрация в наркобизнесе колоссальных средств, необходимых для оплаты отрядов возможных наёмников. Получение оружия в неведомых количествах, которое остаётся после скорого ухода войск НАТО. А также, предположительно, наличие сети боевых групп, до времени пребывающих как бы в спящем режиме.
Опыт украинских событий показывает, что Запад работает методично и стратегически. В Незалежной двадцать лет переформатировались мозги сорокамиллионного населения. И сейчас проявляется результат этой огромной работы.
Нетрудно увидеть, что стратегией Запада на среднеазиатском направлении должно быть проникновение латентных боевиков в массе мигрантов на территорию Россию, что хотя бы в части проникновения мигрантов уже свершившийся факт. Имеются ли в этих массах вкрапления террористов, можно определить лишь по факту боевых действий.
Но для масштабного наступления на Россию, конечно, одних «засланцев» недостаточно. Нужны постоянно работающие базы подготовки боевиков, обеспечивающих непрерывный поток пополнения их отрядов, которые, как предполагается, могут воевать по схеме, применяемой в Сирии; нужны склады с оружием, центры духовно-идеологической обработки, финансовая нарко-экономическая система и много чего ещё.
Однако всё это требует прочного тыла. А вот с этим у проекта не так просто. Если граничащий с Афганом Пакистан традиционно поддерживает моджахедов, то иная позиция у соседнего Ирана. Иметь такого потенциального противника в тылу будущей базы вторжения в Россию недопустимо по всем канонам стратегии. Нейтрализовать же Иран пока не получается…
Поэтому, если попытаться встать на точку зрения Запада, естественным решением проблемы было бы создать угрозы для тыла. А тылом Ирана является Сирия. Хотя здесь нет большой общей границы, но лежащий между ними Ирак, со снижением суверенитета, препятствием не является. Особенно после вывода американских войск.
На сегодня Иран и Сирия — естественные союзники со всеми вытекающими формами взаимной поддержки. В этом смысле неслучайным, не только результатом эффективных действий сирийской армии и не только следствием снижения финансирования боевиков из США выглядит недавний уход с сирийского фронта большой группы боевиков-исламистов, начавших беспрепятственно захватывать города Ирака, вплоть до угрозы Багдаду.
С одной стороны, это ослабление давления на Сирию, а с другой — создание между ней и Ираном трудно преодолимой, глубоко эшелонированной территории хаоса. Ведь если в той же Сирии боевики уже несколько лет как увязли в пограничных районах страны, то проникновение тех же боевиков в Ирак создаёт иную ситуацию. В частности, она выражается в неспособности Ирака противостоять методам так называемой, сетецентричной войны. Иран и Сирия оказываются перед необходимостью отвлечения сил на противостояние хаосу на территории Ирака.
Но даже это, несмотря на то, что ослабляет возможности Ирана в тылу афганских баз, в целом угрозы этому тылу не снимает. Западными стратегами решающая роль отводилась падению власти Асада в Сирии, которое, по очевидным их планам, должно было состояться ещё осенью 2013 года.
Но Россия за Асада встала, по сути, насмерть. Мы ещё не осознали до конца значения того решения нашего стратегического командования и, вероятно, в существенной части личного решения президента. Но если бы синхронно начавшийся той же осенью шабаш-переворот на Украине закончился в феврале после падения Асада, то мы бы уже имели Иран, лишённый тыла, неспособный создать угрозы террористам наступать на север в направлении России.
Легко представить, что спровоцированная западом война на украинском Юго-Востоке, существенно отвлекая наши ресурсы и военные силы с южного направления, уже сегодня создала бы условия для давления банд исламистов на наши южные границы.
Говоря проще, то, что мы сейчас имеем общую картину, не соответствующую стратегии Запада, то, что нет войны, и на наших южных рубежах и не пылает Средняя Азия, это, в первую очередь результат того, что маленькая Сирия сегодня бьётся насмерть, перемалывая международные банды боевиков у своих границ.
Теперь посмотрим — чего это ей стоит, какую цену она платит за победное противостояние нашим врагам? При двадцатимиллионном населении, живущем в основном вдоль границ страны, десять из которых на сегодня беженцы. Из них два миллиона в Иордании, в лагерях для беженцев, а восемь миллионов — внутренние беженцы, ушедшие из разрушенных городов.
Разрушение городов есть признак сетецентричной войны, черты которой проступают и на Украине. Но в чистом виде здесь это проявиться не может, так как действуют регулярные войска, не приспособленные для уничтожения населения. А именно это и является сутью такой войны.
То есть бандиты заходят в город, врываются в дом, убивают всех без разбора, заходят в следующий дом, где также убивают всех, и так далее…. Если это подъезд, убивают всех в подъезде, в каждой квартире и заходят в следующий, где продолжают тупо убивать. Население бежит, город пустеет и подвергается тотальному грабежу.
Так, из Алеппо были вывезены все станки на всех заводах, линии электропередач, все оборудование больниц, предприятий, вырваны оконные рамы, двери, сняты все деревянные и металлические конструкции — ограблено все! Регулярные войска выбивали террористов артиллерией, танками. Боевики оставляли квартал за кварталом по мере их разрушения. И так освобождается город, в котором уже невозможно жить как по причине его тотального разграбления, так и в силу его полного разрушения.
Потом эти развалины, поскольку находятся в приграничье Сирии, могут неоднократно переходить из рук в руки, так как на широком фронте, который естественно не может быть сплошным, никакой армии не хватит держать под контролем всю границу.
Целью такой войны является освобождение территорий от населения. САР на сегодня владеет разведанными запасами углеводородов колоссальных масштабов, что пояснений не требует…Те же цели мы видим и на Украине, где также происходит выдавливание населения с месторождений газового конденсата.
В этих условиях для нас важнейшее значение имеет выживание людей и экономики Сирии. Народ, терпящий неимоверные лишения, сегодня мужественно заслоняющий собой русских, вправе рассчитывать на нашу помощь. И она оказывается.
Но страдания половины населения страны, превращённых в беженцев, требуют экономических решений, особенно в части срочного строительства быстровозводимого жилья. Из правительственных кругов Сирии неоднократно приходили сигналы российскому бизнесу включаться в этот процесс на территориях внутренней Сирии, недоступной террористам.
Но при всей привлекательности этого рынка с точки зрения его ёмкости, гарантиях оплаты бюджетными средствами, движение началось только после недавнего в июне сего года визита в Сирию вице-премьера правительства РФ Дмитрия Рогозина. По сообщениям СМИ он подписал важные документы о сотрудничестве двух стран, и, что не менее важно, с ним пришли средства в несколько сот миллионов евро. Привлекаются средства других союзников и собственно бюджета САР.
Однако воз и ныне там. Проходит информация, что на строительный рынок Сирии активно заходят индийские компании, пошли некоторые государственные фирмы России. Но масштабы разрушений таковы, что это пока капля в море.
Интересно представить наших магнатов от строительства, спокойно пилящих бюджеты, в ситуации, когда в их города, в дома будут врываться такие банды, тупо убивать всех, выполняя план, некогда озвученный М.Тэтчер по снижению нашего народонаселения до 15 миллионов.
Просто так ведь такое не говорится! Это именно план, и он упорно выполняется! Сейчас, в связи с самостоятельной политикой послеельцинской России, отказавшейся добровольно вымирать, этот план переходит в военную фазу. И куда тогда со своими спокойными бизнесами побегут наши осторожные строительные волки? На Запад, к своим кубышкам? Но там, есть мнение, их тоже станут уменьшать… вместе с кубышками. Рассчитывать же попасть в выжившие 15 миллионов не приходится. Под ними подразумевались не бизнесмены, а обслуга нефтепроводов.
В контексте сведений о новом типе войны приобретают особое значение наши представления о методах её ведения. Так как война эта напрямую касается населения, участия в ней никому не избежать. Следует понять простую вещь. Никакая армия охрану вашего дома не обеспечит, город сплошной линией войск не окружит. Будут действовать мобильные военные группы при поддержке соответствующей техники, прибывающие к месту появления банд либо на опережение, если сработает разведка, либо по факту, когда жители уже убиты или бежали, а здания захвачены.
Здесь важнейшее значение имеет сетевая самоорганизация населения по принципу дружин самообороны, под руководством бывших военных. Их взаимодействие с войсками. Опыт Сирии показывает, что наличие у населения структур самообороны позволяет людям выжить при нападениях банд до прибытия групп спецназа. Конечно, такие дружины будут нуждаться в оружии… Вопрос это тяжелый, но при соответствующих условиях он вынужденно будет решаться…
Нам пора понять, что мы живем если не в выраженно военное, то точно уже в предвоенное время и будущее выживание каждого из нас зависит отнюдь не только от Путина и правительства, от армии и спецслужб. Здесь каждый должен решить для себя чего он хочет. Пожить еще немного спокойно и потом быть стертым с лица земли, или беспокоиться уже сейчас, чтобы выжить.
Сегодня стержень, удерживающий ситуацию от глобально трагедийного развития, — это сопротивление Сирии. Страна при 20 миллионов населения содержит армию в 600000. Для сравнения мы при семикратно большем населении, содержим армию около 1000000…
Но сколько может продержаться население, лишенное условий существования, бездомное? Не начнет ли оно разбредаться по миру, что, собственно, и входит в планы захватчиков нефтеносных земель. Принять участие в восстановлении сирийской экономики, в том же жилищном строительстве, это не только вопрос большей или меньшей прибыльности российского бизнеса, большего или меньшего комфорта при ведении дел, а это, буквально, вопрос продления нашей жизни, существования в мире и развитии.
Сегодня наша сосредоточенность на украинских событиях как на операции прикрытия, не должна отвлекать внимание от основной опасности, которая грядет с тыла, с южного направления.
