Всё большее количество украинских семей, получая повестки сыновьям, а тем более — побывав на похоронах у родственников или знакомых, получивших груз «200», начинает роптать: «Уж лучше бы та несчастная федерализация, чем «єдина країна» за такую цену». Даже до обработанного зомбоящиком народа потихоньку начинает доходить, что если кто-то на востоке ценой страданий военного времени держится за собственную идентичность, значит, имел право хотя бы на культурную автономию.
Но рассчитывать на то, что украинские власти, в надежде на сохранение под собой хотя бы юга (а это не только временно усмирённые огнём Причерноморье с Приазовьем, но и пробуждающаяся Подкарпатская Русь с Буковиной) согласятся на федерализацию, не приходится. Не для того задумывался проект «Украина», чтобы кому-то там позволять корней своих исторических держаться. А для того, чтобы историческую память стирать.
Как пишет лучший исследователь предмета Александр Каревин, «в данном проекте просто не было позитива. Он и задумывался-то не «за», а «против» кого-то. Образно говоря: не на пользу себе, а во вред соседу». Отсюда и щенячьи восторги от того, что «у соседа корова сдохла» вместо радости взращивания собственной кормилицы.
Следовательно, если любовь к Украине измеряется степенью ненависти ко всему русскому, проект исконно шовинистичен, а, значит, агрессивен. То есть, без агрессии, без духовной оккупации он нежизнеспособен. Вот почему любое отстаивание объектом агрессии (в том числе и в форме федерализации) своих духовно-культурных потребностей воспринимается «свидомым украинцем» как угроза.
Отсюда понятны дичайшие с точки зрения нормальной — «несвидомой» — юриспруденции последние определения минюста хунты о том, что защита прав русскоязычного населения, гражданский мир, взаимопонимание между проживающими на Украине народами, поддержка канонического Православия призывают к (держитесь за стул) смене конституционного строя насильственным путём, незаконному захвату государственной власти, пропаганде войны, насилия, разжиганию межэтнической, расовой и религиозной розни, покушению на права и свободы человека и — для завершения картины — покушению на здоровье населения!
Минюстом руководит ставленник «Батькивщыны» — крупнейшей из правящих на Украине партий. Разумеется, его понимание права полностью разделяют также представленные в высшем законодательном органе (да и в исполнительной ветви власти) социал-националисты. Так, на стол генпрокурора Украины 12 августа было положено депутатское обращение «свободовца» Мищэнко «Относительно поддержки московской церковью террористических движений на Украине». Донос начинается с того, что «средства массовой информации сообщают большое количество материалов (авторский штиль украинского парламентария оставляем без изменений — Д.С.), свидетельствующих о поддержке частью духовенства Украинской Православной Церкви (Московского Патриархата) сепаратистских террористических организаций «Донецкая народная республика» и «Луганская народная республика».
Поддержка эта, по мнению украинского парламентария, заключается не только в том, что «согласно сообщениям СМИ, отдельные клирики УПЦ МП хранят оружие в храмах УПЦ МП на Донетчине» (полностью на русском языке с высоким образцом «свидомой» «мысли» можно ознакомиться здесь), но и в Обращении Священного Синода УПЦ МП от 6 июля 2014, «отдельные утверждения и призывы которого могут трактоваться как призыв к свержению конституционного строя в Украине»: «Так, в частности в указанном Обращении содержится следующий призыв: «Сегодня, перед гробом почившего Предстоятеля Украинской Православной Церкви мы обращаемся к нашим братьям и сестрам и просим ради Христа всех тех, кто держит в руках оружие, сложить его и сесть за стол переговоров, чтобы больше не пролилось ни капли человеческой крови».
Таким образом, обращаясь к верующим УПЦ, которые являются военнослужащими или сотрудниками правоохранительных органов, участвующими в антитеррористической операции, высшее руководство УПЦ в лице ее Священного Синода призывает их сложить оружие и отказаться от защиты суверенитета и территориальной целостности Украины.
Однако призывы к «сложению оружия» украинскими воинами являются (всё еще держитесь за стул?— Д.С.) не чем иным, как призывами к насильственному изменению или свержению конституционного строя в Украине, поскольку Вооруженные Силы Украины и органы внутренних дел Украины являются неотъемлемой частью конституционного строя нашего государства. Их функции направлены на защиту конституционного строя страны, борьбу с преступностью, защиту правопорядка и безопасности Украины, защита Украины от внешнего врага и т.п.
Таким образом, Обращение Священного Синода УПЦ (МП) от 6 июля этого года подпадает под действие части 2 статьи 109 Уголовного Кодекса Украины.
Как видим, даже украинский законодатель признает, что призыв к миру является угрозой государству Украина.
А вот ещё одно новшество в теории права от украинского законодателя: «В указанном обращении Синода никак не осуждается российская оккупация Крыма и действия пророссийских сепаратистов в Луганский и Донецкой областях…
В связи с вышеизложенным, руководствуясь ст.16 Закона Украины «О статусе народного депутата Украины», прошу проверить законность Обращения Священного Синода УПЦ МП от 6 июля этого года и при необходимости зарегистрировать уголовное производство в Единый Реестр Досудебных Расследований о совершении преступления, предусмотренного частью 2 ст. 109 УК Украины для проведения следственных действий по данному уголовному производству».
Итак, молчание, в попирание презумпции невиновности — краеугольного камня правой системы еще со времен Юстиниана — рассматривается как вина. Впрочем, в украинском «праве» это уже не прецедент. Вспомним, что на основании того факта, что парламентская фракция компартии не голосовала за постановление о крымском референдуме, минюст подал иск на запрет КПУ. Неголосование квалифицировалось главой Минюста Пэтрэнко как «мовчазна згода» с нарушением территориальной целостности Украины. «Большего абсурда в столь серьезном (каким, казалось бы, он должен быть) документе и придумать нельзя, — писал тогда обозреватель «2000» Сергей Лозунько. — В Минюсте умеют расшифровывать, что означает чье-либо молчание? Что это за юридический термин — «мовчазна згода»? А это, еще раз замечу, не полемическое сочинение, а официальный документ Министерства юстиции».
Следовательно, возвращаясь к украинскому депутату, у него есть все шансы получить положительный ответ от генпрокуратуры и на требование уголовного преследования членов Священного Синода УПЦ МП.
Ненависть профессиональных украинцев к Русской церкви объясняется всё тем же инстинктом самосохранения: УПЦ МП последний действенный институт на территории современной Украины, свидетельствующий о её общности с остальной частью исторической Руси. Поэтому свидомиты (как доказано — сознательные или подсознательные униаты) небезосновательно рассматривают Церковь как истинное представительство Третьего Рима на Украине. Отсюда и грезы «Чтоб корова сдохла» уже по отношению к УПЦ МП.
Чем ещё можно объяснить обращение нардепа с поэтической фамилией Брыгынэць к «премьеру» и к тому же «генпрокурору» (все трое — от вышеупомянутой «Батькивщыны») с требованием отменить и расследовать «разрешение Азарова» на восстановление в Киево-Печерской лавре строений, разрушенных ещё большевиками. Брыгынець, впрочем, лукаво именует воссоздание исторического сооружения «застройкой на территории буферной охранной зоны Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника, внесенного во всемирный охранный реестр ЮНЕСКО».
В Инспекции госархитектурного контроля депутата заверили: работы в Лавре ведутся на основании зарегистрированной и одобренной ими декларации. Но, оказывается, «то, что они трясут разрешениями… ровно ничего не означает, потому что обращаю ваше внимание на то, кем и когда именно были выданы эти разрешения — преступной командой Януковича и за несколько дней до начала Революции Достоинства (о том, что это была «Еврореволюция», её творцы сегодня предпочитают не упоминать, — Д.С.).
Напомню, Брыгынэць — тот самый вышиваночный дидух, что бросался под колёса, защищая «историко-архитектурную памятку» — киевский Гостиный двор. На подобном выпендрёже и сколотил себе политический капитал. Но если бы участвовавший в защите Гостиного двора (а затем и в «еврореволюции»), офисный планктон Киева, разбирался хотя бы в новейшей истории города, то знал бы, что эта самая «памятка» — новодел 1980 г. Да и не сносила «преступная власть» его, а лишь дала разрешение на внутреннюю реконструкцию.
На таких вот «продвинутых» невежд и возлагали надежды польско-австрийско-германские творцы проекта «Украина». На их же отмороженные на майданах мозги рассчитаны и тиражируемые нэупэрэджэными СМИ россказни разного рода брехунцов об уничтожении «украинских святынь» — Лавры (заложенных и возведенных на самом деле теми, кто и не догадывался о своем «украинстве»). Если бы «акулы пера», разместившие истерику мытця на своих сайтах, поинтересовались, в соответствии с нормами журналистской этики, и мнением обвиняемой им стороны (а именно госзаповедника «Киево-Печерская лавра»), то узнали бы, что строительство указанного на фото Брыгынца корпуса ведётся на остатках фундамента потерянной в середине ХХ в. здания фоновой застройки.
Как рассказал «Украине.ру» главный архитектор заповедника Александр Романченко, упомянутая нардепом документация рассматривалась не только «злочинной владой», но получила положительные заключения на научно-методических советах, в состав которых входят специалисты из Нацуниверситета архитектуры (истинным киевлянам более известного как КИСИ), УкрНИИпроектреставрации, НИИ теории и истории архитектуры, НИИ памятникоохранных исследований, украинским отделением Международного совета по вопросам памятников и достопримечательностей ІСОМОS. Если всё это — злочынна влада, пусть поэт-борец, проскочивший возраст 37 пятнадцать лет назад, убьётся об стену хотя бы сейчас. Два раза. Потому что документация получила одобрение и такого признанного эксперта международной мониторинговой миссии Центра всемирного наследия ЮНЕСКО как профессор Тодор Крестев.
Более того, строительство (пусть так), не ограничивается просто восстановлением утраченного. Как пояснил Александр Дмитриевич, в рамках подготовки строительной площадки «разработан проект шпунтового ограждения, которое является по своей сути подземным противооползневым сооружением. Дополнительно, по требованию Заповедника, разработан проект дополнительной дренажной системы для отвода грунтовых вод от Ближних пещер».
Кстати, именно необходимостью проведения «противооползневых мероприятий, инженерных и противоаварийных работ» обусловлена также и реконструкция овощехранилища на территории монастыря (а не его «возведение», как сказано в доносе Брыгынца). Геологи — не иначе как под дулами автоматов, задействованных затем злочынной владой на майдане — в течение нескольких лет фиксировали на территории Лавры активизацию оползневых процессов. Да и невооружённым взглядом были видны проседания дневной поверхности. «В частности, — уточняет главный архитектор, — было зафиксировано разрушение бетонных подпорных конструкций, расширение трещин, провалы и оседания дневной поверхности у склона Лаврского оврага, прилегающего к участку монастырского овощехранилища. Состояние склона возле корпусов — памятников культурного наследия №№49, 51, 52, 53 было классифицировано как чрезвычайная ситуация».
Постоянная комиссия по вопросам техногенно-экобезопасности и чрезвычайных ситуаций КГГА обязала монастырь как пользователя территории и памятников Нижней Лавры провести обследование прилегающих к склону зданий и принять безотлагательные меры по недопущению развития чрезвычайной ситуации. НИИ памятникоохранных исследований по заказу монастыря разработал историко-градостроительное обоснование «Реконструкция подземного хранилища с проведением противооползневых мероприятий, инженерных и противоаварийных работ». А УкрНИИпроектреставрация при участии НИИ строительных конструкций разработал проект укрепления аварийного склона с реконструкцией овощехранилища». Также по заказу монастыря.
И ещё справка от истинных защитников наследия великих киевлян прошлого нынешним омандаченным недоучкам: столь беспокоящее их овощехранилище построено на южном склоне Лаврского оврага ещё в советское время. На учете как памятник культурного наследия не находился. Прилегающая территория в те же 80-е-90-е годы было превращена в хозяйственное подворье, которое и используется по назначению.
И, главное, финансирование работ по восстановлению братского корпуса, принятого информаторами «Батькивщины» за двухэтажное овощехранилище, осуществляется за счет внебюджетных средств. Ну скажите, почему даже украинским поэтам так милы сдохшие коровы? Ведь это, по меньшей мере, неэстетично!
