России удалось, судя по всему, без особых политических последствий ‒ доставить гуманитарную помощь в осажденный украинскими войсками Луганск. Символическое значение этой акции далеко превосходит даже её абсолютно необходимый гуманитарный смысл.
Решение России отправить конвой в Луганск самостоятельно, не дожидаясь окончания устроенного украинской стороной беспредела (так резко выразился МИД о нарочитой затяжке с оформлением разрешения на пропуск конвоя), позволило не только в этот же день доставить уже больше недели простаивавший на границе груз, но и лишний раз обнажить те приемы, которые используют против России как Киев, так и Запад. Более того, конвой позволил прозондировать всю кризисную ситуацию в целом.
Как только конвой начал свое движение, в Киеве завели разговор о вторжении и вопиющем нарушении международного права, но вскоре признали, что бомбить не будут. Конечно, удар по конвою был бы самоубийственным для Киева — в том смысле, что окончательно развязывал руки Москве для ввода миротворцев (о завершении создания специальных миротворческих подразделений в рамках ВДВ было «случайно» объявлено именно в момент пересечения конвоем границы). К тому же конвой пошел на Луганск не по основной, короткой дороге — а сделал крюк, чтобы не проезжать поблизости или даже через контролируемые киевскими силами районы. Впрочем, похоже, что Киев боялся удара по конвою больше всех, премьер Яценюк даже заявил, что Россия сама ждет разгрома конвоя, чтобы обвинить в этом украинские власти.
Украинские власти, похоже, уже сами начинают верить в собственную пропаганду. И если Наливайченко убежден, что КамАЗы нужны для отправки назад в Россию тел погибших добровольцев, то Яценюк считает, что Москва собирается расстреливать собственный конвой. В любом случае сработали или страх, или понимание киевской властью собственного бессилия, но конвой прошел без эксцессов. Более того, пока Порошенко и Наливайченко возмущались «вопиющим нарушением», глава администрации президента Украины Борис Ложкин говорил со своим российским коллегой Сергеем Ивановым. И хотя этот разговор состоялся по поручению Порошенко — с целью, как он сказал, донести озабоченность и предложить вернуть ситуацию в поле международного права, — оба собеседника высказались «за скорейшую, без каких-либо инцидентов и провокаций доставку гуманитарной помощи».
То есть Киев, на словах осуждая, по факту был вынужден одобрить и смириться с самостоятельными действиями России. Но именно что вынужден: потому что сначала сознательно не хотел принимать помощь, демонстрируя свое абсолютное презрение к жизням жителей собственной страны. И это — одно из главных последствий событий 22 августа.
Понятно, что Киев и так не контролировал границу и территорию, по которой продвигался конвой, но Россия демонстративно потратила очень много сил и времени на то, чтобы соблюсти ничего не значащие в нынешней ситуации формальности (дождаться украинских пограничников и таможенников, наблюдать за тем, как они тянут время). Это делалось вовсе не потому, что Москва готовится бросить Новороссию или разменять ее на какие-то мифические договоренности с Киевом, — а с целью еще раз продемонстрировать всем невменяемость украинской стороны, ее неспособность и нежелание отказаться от попытки силового подавления повстанцев.
Если бы Киев одобрил прохождение колонны, то Порошенко, конечно, понес бы имиджевый урон среди сторонников «войны с Россией до победного конца», но зато продемонстрировал бы наличие у него хотя бы толики доброй воли и желания на самом деле договориться что с Россией, что с Новороссией. Однако страх перед коварной Россией и собственными ястребами оказался сильнее.
Сказалась, естественно, и позиция США, которые еще накануне заблокировали принятие Совбезом ООН заявления в поддержку доставки гуманитарной помощи, о чем в пятницу напомнил российский МИД, прямо обвинив Вашингтон в продвижении военного сценария: «Если США пошли против абсолютно неконфронтационного, примиряющего текста, то не остается никаких сомнений в нацеленности Вашингтона на продолжение вооруженного противостояния на Украине. Иначе как попыткой подорвать гуманитарную миссию назвать это нельзя».
Естественно, что реакция США на самостоятельные действия России в пятницу также была осуждающей и категоричной. Более того — Белый дом даже пригрозил новыми санкциями, если Россия не выведет колонну из Украины! Негативной была и реакция проатлантических европейцев.
«Это явное нарушение украинской границы, и мы призываем Россию отменить это решение», — заявила представитель комиссара по иностранным делам ЕС Кэтрин Эштон. А шведский министр Карл Бильдт вообще написал в своем «Твиттере»: «Выглядит так, будто «гуманитарный конвой» ворвался на Украину следом за подразделениями 76-й воздушно-десантной дивизии. Полномасштабная попытка занять ключевые зоны» — то есть сознательно пошел на откровенную ложь.
Но при всей осуждающей реакции что Европы, что США, она носит скорее ритуальный характер: все понимают, что в случае с конвоем Россия вела себя с Киевом более чем аккуратно и вежливо. И главное — помешать России все равно невозможно, а с точки зрения пропаганды и общественного мнения упорное нежелание Киева впускать конвой и потакание ему в этом со стороны Запада абсолютно проигрышны для них самих, и в Европе это прекрасно понимают. Опасения, что на плечах конвоя въедет дивизия ВДВ, глупы — миротворцы войдут сами, если Путин сочтет, что без этого уже не обойтись.
А позиция США в истории с конвоем еще раз продемонстрировала, что противник всеми силами будет затягивать войну, стремиться физически ликвидировать сопротивление, противостоять любым попыткам России затушить огонь. Но раз противник не хочет не только мира, но даже и перемирия, раз Новороссии не хотят дать жить — значит, ей придется помогать расширяться до тех пределов, которые обеспечат безопасность русских и малороссов, Новороссии и России — и это гораздо западнее, чем Днепр.
Пока что Россия и Новороссия политически выиграли от наконец-то завершившейся эпопеи с конвоем. Велико и символическое значение прямой и официальной помощи России одному из двух центров сопротивления. Для защитников Луганска эта помощь станет зримым подтверждением того, что Россия с ними.
Луганск и Донецк и так уже давно признаны Россией, пусть пока и неофициально, — не только обществом, но и органами власти. Так, во всех документах Следственного комитета РФ, связанных с возбуждением дел по поводу преступлений на Украине давно уже фигурируют Донецкая и Луганская народные республики.
Тот факт, что Кремль пока что не идет на официальное признание республик, говорит только о том, что необходимо правильно завершить оформление свидетельства о смерти нынешней Украины — над чем ускоренными темпами работают в Киеве, продолжая силовую операцию на востоке и приближая коллапс остальной части страны.
Попытка переговоров с Порошенко во вторник в Минске станет еще одним важным этапом на этом пути — Путин лично убедится, что говорить с ним просто не о чем. Поведение Порошенко во время операции с гуманитарным конвоем доказывает это лучше всяких слов — его не заботит жизнь собственных граждан. Значит, или он уже не считает их своими, или же просто становится убийцей, занимаясь уничтожением собственного народа. Выбор одного из этих вариантов — пожалуй, последний выбор, который еще может сделать Порошенко. Конвой ему в помощь.
