«Вы — беженцы?», — пару дней назад в магазине ко мне с супругой обратился пожилой одессит. Замешкавшись всего на несколько секунд, мы ответили: «Нет, мы — в гости». После этого случая я несколько раз спрашивал себя — чувствую ли я себя беженцем? Откуда и куда бегу? И могу ли я быть кем-то юридически неполноценным в одном из украинских городов, имея в кармане паспорт гражданина Украины?
Почему мы — донетчане, живя, по словам украинцев, в Единой Украине, вдруг оказываемся для них чужаками? Я спрашивал об этом знакомых заединщиков. В ответ на меня обрушивался шквал интернет-штампов, мол «это вы все начали», «призывали Путина — получайте», «а чего вы хотели со своим референдумом», «мы же не ватники из Луганды и Донбабве». Ну, если мы вызываем такую неприязнь, то зачем вам единство с нами? Зачем все эти заламывания рук? Определитесь уже — вы хотите быть с нами едины или вам нужны козлы отпущения?
Вам нужно выпустить свою агрессию в стране, где вы уже ничего не решаете? Или вам нужна обезлюдевшая территория двух экологически загрязненных регионов, куда вы собираетесь ехать восстанавливать экспортные предприятия Украины? Тогда признайтесь об этом честно, но только не притворяйтесь, что жалеете нас. Нам не нужна жалость — нам нужны наши дома и право решать самим за себя. Потому что это именно мы ежеминутно вспоминаем разрушенные войной дома. Именно нам пришлось куда-то ехать и оставлять в кромешном аду друзей. Именно нашими голосами пренебрегла вся остальная Украина и решила за нас: кто и как должен думать и жить в Донбассе.
Ну, раз вы решили, что нам лучше будет в Украине, то докажите, что Украина — самая справедливая и стремящаяся к единству страна. Не должны? Думаете, лишь только чистилище войны придаст нам любви к Украине. Тогда те, кто уже прошел его и выехал в Украину — во сто крат более патриотичны, нежели те, кто разгуливает в вышиванках по Крещатику. И именно они имеют больше прав на Украину, чем вы — только и смогшие, что избрать олигарха в Президенты и «проглотить» новый 1,5% военный налог.
Самый распространенный сейчас вопрос к жителям Донбасса, вынужденным уехать из зоны АТО: «Какое право, сбежав в Украину, вы имеете «гнать» на нее?». Мне, человеку не признающему границ, национальностей и не идентифицирующего себя с государством, ответить на это легко, а вот другие мои соотечественники теряются. Так, почему же мы едем в Украину?
Во-первых, потому что 6,5 млн. жителей Донбасса (более десятой части страны) двадцать с лишним лет батрачили на это государство.
Во-вторых, они зачастую едут к родственникам и друзьям — таким же простым людям, как и они, и также не получившим от этого государства за 23 года ничего хорошего. Не регистрируются, как беженцы, не просят квартир/соцобеспечения. Они тратят отложенные на черный день свои и занятые у друзей-родных деньги.
В-третьих, почему они должны любить то государство, которое не любили еще год назад? В нем что-то принципиально поменялось? Пока я заметил только одно — конвейер смерти, на ленту которого государственные деятели укладывают полуголодную и необученную молодежь. И, чаще всего, ту, которая даже ни разу вживую не общалась с жителями Донбасса, и ни разу не видела терриконы. Это государство не может защитить ни тех, кто «бежит» (а, по сути, едет на неопределенный срок в гости) из Донбасса, ни тех, кто едет в Донбасс воевать. О последнем свидетельствует хотя бы судьба бойцов батальона «Киевская Русь», которых кормили и вывозили после гибели простые люди.
Я, как человек выросший и проживший в Донбассе, не различаю врагов по национальности. Для меня нет понятия — вот это города украинские, это русские, а это европейские. Для меня есть культурные люди и хамы, добрые и человеконенавистники, созидающие и потребители, рабочие и паразиты. В паспортах это не пишется. Когда мне, находящемуся еще несколько недель назад в Горловке под артобстрелами, люди из Украины рассказывали, как у них хорошо, то я все время вспоминал строчку из песни Сергея Чигракова: «Ну, конечно, там — рай, а здесь — ад. Вот и весь разговор». Вот у меня и появилась возможность посмотреть на тот «рай» своими глазами, убедиться в его истинности. Именно поэтому, вынужденный покинуть свой родной город, я езжу по другим. Больше недели я провел в Одессе и Одесской области. Наблюдал, общался, рассказывал и пытался найти различия между местными жителями и донбассовцами. Последнее удалось с трудом. Но об этом потом. Вначале о дороге.
Итак, обстоятельства сложились таким образом, что в Одессу пришлось добираться автобусами. Город курортный и билеты в него можно достать с трудом. Едут на черноморское побережье многие — от львовян до жителей Востока. Абсолютно нормально уживаются между собой, как русскоязычные пассажиры, так и «україномовні». В одном из автобусов я впервые в жизни увидел (хотя и был уже давно наслышан) «вуйок» — аналог донбасской гопоты, только украинский. На одной из остановок водитель рейсового «Мерседеса» взял трех «левых пассажиров». Худые ребята лет 25-30, кто-то в спортивных штанах, кто-то в полосатых шортах. С перегаром и перемежающие скороговорный украинский с матами. Двое присели на табуретки, полученные от водителя, а еще один улегся прямо в проходе на длинный зеленый палас. Тогда-то я и подумал, что быть украинцем — не всегда значит быть европейским человеком. С горем пополам доехали до Николаева. Тут-то я и увидел то, чего не видел в Украине со времен «выезда» — блокпост Нацгвардии. Укрепленный мешками с песком, БМП и ребятами в бронежилетах. Остановил автобус представитель ГАИ, о чем-то поговорил с водителем, и мы двинулись в Одессу.
От Южной Пальмиры (Одесса, — прим. редактора) я ожидал многого, ведь был наслышан об этом городе, но за всю жизнь так ни разу в нем и не побывал. К слову сказать, город произвел на меня приятное впечатление. Уютный, как и многие старые южные города, с особой тихой атмосферой. Пожалуй, в таком хорошо проводить свою старость. Но сердце мое сжалось при виде того, насколько он запущен. Если в центре еще смогли навести марафет для туристов (Дерибассовская, Оперный театр, Потемкинская лестница), то чем дальше к окраинам, тем больше в глаза бросается разруха и ветхость. Даже среди панельных окраин Харькова и Донецка мне не было так больно при виде старения и «неумытости».
Сами одесситы говорят, что причина подобного положения дел — малый процент возвращенных Киевом денег, которые Одесса платит в государственный бюджет. Да, думаю, одни только заработки порта и ОПЗ смогли бы существенно помочь городу в его социально-муниципальных проблемах. Что же до всей остальной промышленности, то ситуация напоминает Донбасс. Вот, едем мы со знакомым в авто и я вижу какой-то завод. Спрашиваю: «Что за предприятие?». Мне в ответ: «Стекольный завод». «Работает?», — снова спрашиваю. «Нет», — качает головой водитель. Сахарные заводы, предприятия по приборостроению и ремонтные производства — всё стоит, либо сдается под «помещения». Украинская демократия и независимость налицо.
Общаться мне там пришлось со многими людьми — разных профессий, социального статуса и взглядов. Особо меня поразил один работник местного коммунального предприятия. Человек рабочей профессии, по-своему дефицитной на рынке труда. Человек, родившийся и выросший в Украине и говорящий на украинском языке. «Ты знаешь, — как-то сказал он мне, — мне кажется, что не только отношения между людьми сейчас стали неправильными, но и сама жизнь стала неправильной. Люди перестали быть открытыми, перестали помогать друг другу, даже встречи перестали назначать без предварительной договоренности. Стало непринято заходить в гости без звонка заранее. Ушла из жизни простота и доверие». Зовут этого человека Леонид и именно он вернул мне симпатию к Украине. Что-то было в нем от той страны, которая была второй богатейшей республикой в союзе народов, гордилась своей богатой историей и уважала чужие. Трудяга с житейской мудростью рассказавший мне о том, что происходит в стране минут за пять. Простые мысли простыми словами. Он воспринимает происходящее на Востоке, как трагедию некогда одного большого народа, которому, в принципе, нечего делить. Трагедия, в которой гибнут простые ребята с обеих сторон, и которым потом будет мучительно трудно жить. А это, надо сказать, человек, который в свое время тоже прошел войну. В этом человеке воплотилось все то, что я любил и уважал в украинцах — добродушие, честность и трудолюбие.
Чем дальше к Приднестровью, тем больше мне встречалось по дороге украинских блокпостов. В Одесской области, благодаря масс-медийной истерии, многие верят во вторжение из этой бывшей молдавской республики. Крупнейшие из укреплений ВСУ — на трассе у поворота на Теплодар, поселка Маяки и моста через Днестр. Бойцы, гаишники, БМП и все те же каменные блоки и мешки с песками. Все очень похоже на Родину. Но события в Донбассе охладили многих одесситов. Говоря о событиях 2 мая в Доме Профсоюзов, они как бы стушевываются в разговоре, словно речь заходит о чем-то неудобном и постыдном. Заметно, что для них это действительно трагические события, о которых они пытаются забыть и не напоминать себе.
Но в то же время на улицах Одессы много молодежи в веночках с желто-голубыми лентами, которые почему-то думают, что Гайдамаки — это только украинская музыкальная группа, и не знают кто написал «Сонячну машину». Дерибассовская, куда я попал в воскресенье, гуляет, пляшет и пестрит отдыхающими. Вот ребята играют рокабили, там — экскурсии в электромобилях, здесь — молодежь пьет пиво в америко-колледжских прикидах. Из политических событий только немногочисленное собрание «правосеков» у памятника Дюку де Ришелье.
Город живет своей безмятежной жизнью, в которой нет места войне в Донбассе, беженцам и минометным взрывам. Мы появляемся в сознании украинцев или россиян только с включением зомбоящика или захода в соцсети и Ютуб. Наша война — это пища для зрелища. О чем я всегда и говорил в дискуссиях с ДНРовцами. Побасенки о фашистском режиме хунты в Украине — не более чем пропаганда. Истинное лицо современной Украины — потребительство и индифферентный либерализм. А с этим воевать бесполезно, потому что это должна быть внутренняя, а не внешняя борьба.
Возьмем, к примеру, патриотическую борьбу украинского телевидения с российской пропагандой. На всех каналах идет осуждение России, говорится о бойкоте их товаров и том, что северная соседка ведет информационную войну. Но в то же время по всем главным каналам идут российские сериалы, юмористические шоу и телепроекты. Как же так? А так — телеканалы не хотят во имя своей страны отказываться от того, что дает им высокий рейтинг. Вообще, добравшись после десятилетия «самотелеизоляции» до зрелищного ящика, я испытал желание еще столько же не смотреть эту удивительную коробку с патокой и дерьмом.
Но возвращусь к Одессе и ее окраинам. Отношение к беженцам тут, как к… контуженным. Начало разговора в духе «Ну, расскажите, как оно у вас там, а то нам тут такой бред рассказывают» имеет, как правило, продолжение в виде рассказа самого вопрошающего о том, как оно у нас там. Почти точный пересказ последнего выпуска новостей со 112 канала. Боевики, обстреливающие украинские города с территории России (в чем меня убеждали минут пять, хотя я намекнул, что Горловка далека от кордона с РФ), массовые похищения (десятками, а то и сотнями) мужчин в занятых ДНР городах и разгуливающие по улицам озверевшие чеченцы. Переубеждать таких людей у меня не было никакого желания. У людей уже сложилась четкая прогосударственная картина мира. А ее «расшатывание» делает тебя либо еще более «контуженным», либо проплаченным агентом Путина. Чем дальше от Одессы в области живут люди, тем больше доверия к телеканалам.
Любопытный разговор состоялся в одном из райцентров Одесской области с хозяином местного рынка, закончившего его фразой: «Хорошо, что мы не допустили такого у нас в области». Взглянув на этого уже немолодого дядю, я понял, что лично он мало что допускал и не допускал. У него есть свой небольшой «бизнес» и самое лучшее для него было бы — продолжение царствования Януковича. Потому что у него уже все давно на мази с местной милицией и иными «ведомствами». Он уже заработал на свои особнячок и машину, а потому ничего менять в своей жизни в сторону европейских стандартов не собирается. И он даже не подозревает, что уже скоро эти «европейские стандарты» придут к нему (читавшие экономический блок соглашения по Ассоциации с ЕС меня поймут). А те, кто на самом деле не допустил «донбасского сценария» в Одессе, вскоре придут раскулачивать именно его, а не какого-то олигарха. И для живущих рядом с ним соседей — это будет великое достижение «жизни по-новому». Почему? Потому что они завидовали ему последние лет десять. Не Ахметову и Коломойскому, а именно ему, считая его чуть ли не мировым злом, ведь у него-то все было на мази.
У простых людей, как правило, чувство справедливости работает на своем социальном уровне. Поэтому, когда обнищавшему государству понадобятся деньги, то оно влезет в карман таких вот «хозяев рынка», «бизнесменов» и «частно практикующих». И люди будут радоваться их «горю» больше, чем свержению Януковича. И, да — под «влезанием» я не имею в виду реформу системы предпринимательской деятельности.
За все время «вынужденного керуакства» в Одесской области я пытался найти различия между жителями Одесской и Донецкой областей. Действительно ли в другом регионе Украины нет всего того, в чем обвиняют донбассовцев — грубости, хамства, пьянства, пассивности и мещанства? Но простите меня, дорогие одесситы, я мало нашел между нами отличий. Да, характер одесских жителей чуть мягче донецких, но перечисленные мной негативные стороны присущи обеим группам. И, думаю, не только им, но и всем жителям Украины.
Вопрос в том, что при необходимости они выставляются напоказ, на всю страну. Поэтому лично я старался замечать в одесситах скорее то положительное, что нас с ними объединяет. Жители Одесщины больше всего похожи на жителей Великоновоселковского или Приазовского районов Донетчины. Прямодушные, открытые и с развитым чувством юмора, характерным для жителей аграрных районов. Вся их небудничная жизнь крутится вокруг «Города», так они коротко и ясно называют Одессу.
Правда, в отличие от донетчан, они гордятся своими культурными, а не промышленными памятниками (кстати, заваленные Ленины в ряде городов, по их словам, дело рук приехавших «западенцев»). В них также слабо развито чувство нации, потому что живут здесь болгары, молдаване, цыгане, евреи, русские, украинцы, китайцы и даже гагаузы. У многих нет как такового понятия национальности — они свободно мотаются между соседними странами за покупками, а на военных почти не обращают внимание. Даже пришедший из Севастополя в одесский порт украинский ВМФ они считают диковинкой, нежели гордостью. Одесская область — это дом для многих народов, где трудно представить давление одной нации над другой.
Да, повсюду висят украинские флажки и коробки с призывом «Помочь армии или тем, кто помогает армии». Но лично я думаю, что это временное явление, ведь то, что держится на войне и ненависти — недолговечно. Одесская любовь сильнее украинской ненависти, недаром главный лозунг на большинстве билбордов «жемчужины у моря»: «Я люблю Одессу».
Оригинал статьи
