Встречаясь с харьковчанами, регулярно наталкиваешься на вопрос: что будет с Харьковом? Людей беспокоит, повторится ли донбасская ситуация у нас? Этого не хотелось бы, — говорят харьковчане. Большинство тут же добавляет: но и жить под фашистской властью ох, как не хочется.
Проходя по бульварам, по ухоженным набережным, вдоль кафе с мирно отдыхающей публикой, вдруг начинаешь понимать, что этот город неонацистам отдавать нельзя. Не они его построили и привели к цивилизованному виду. Не их заслуга в том, что Харьков стал одним из самых удобных городов Европы по удобству проживания. Не им владеть его роскошными парками, светлыми проспектами и благоустроенными детскими площадками. И не им решать, какого мэра, и каких депутатов должны избирать харьковчане и какие флаги поднимать над горсоветом!
Пряча за беззаботной улыбкой мрачные мысли, Харьков осторожно, на ощупь, стараясь не упасть, движется в будущее. Но какое будущее может его ожидать в возрождающей фашизм Украине? Харьковчане хорошо помнят, как долго над городом висело марево упадка, когда город был в политической опале. Город медленно рассыпался, как древний замок, населённый лишь призраками великого прошлого.
Украинская власть делала всё, чтобы за счёт сверхэксплуатации населения юго-востока страны поднять «автохтонные» украинские регионы, такие, как Галичина, ну и, конечно, Киев. Киевский политический разврат оплачивался и вашими деньгами, харьковчане!
Теперь, в случае, если неофашисты укрепятся у власти, костлявая рука унитарной власти стиснет город «за горло» ещё крепче. Ну, только кто же им позволит укрепиться?! Слишком по-крупному стали играть затейники евромайданов, и доигрались: соседнее государство стало воспринимать эти игрища, как прямую угрозу безопасности своих граждан и соотечественников. А таких «российских соотечественников», то есть людей русскоязычных и при этом не отрёкшихся от русской культуры и истории, на Украине не меньше 20 миллионов.
Те, кто злорадно или паникуя, вопит «Путин слил», рекомендую смотреть глубже: ведь Россия не делает никаких шагов к примирению с неофашистским режимом, нет никаких признаков «Мюнхенского сговора» или попыток заключения с Порошенко «пакта Риббентропа». Москва явно задумала бороться до конца.
А это означает рано или поздно капитуляцию Украины, которая ни психологически, ни экономически не готова к длительному военному противостоянию. Не для того же скакали на Майдане, чтобы теперь гнить в окопах. Да и Украина в настоящем виде не устраивает ни Юго-Восток, ни Центр, ни Запад страны. Если бы устраивала, не было бы Майдана…
Киевская власть всё ещё пытается играть на противоречиях между Юго-Востоком и остальной Украиной по поводу будущего страны.
При «новом порядке» жители Юго-Востока лишены элементарных прав, простой защиты закона, в то же время маркер «свидомого украинца» позволяет другим этот закон безнаказанно нарушать, производя насилие над мирными согражданами и разрушая исторические ценности. И мы видим, как протестующие против антиконституционного переворота арестовываются и бросаются в тюрьмы, а те украинские экстремисты, которые в Харькове расстреляли молодых ребят на ул. Рымарской, отпускаются без всякого судебного решения, а их подпольные фашистские группы («Misanthropic Division», запрещенная в РФ экстремистская организация — ред.) легализируют в виде «батальонов министерства внутренних дел» (батальон «Азов»).
Но ведь именно эта циничная игра и привела Украину к тому положению, в котором она оказалась, и нет никаких сомнений, что и в обозримом будущем результатом этой игры будет лишь дальнейшее углубление отчуждённости между «бандеровской» и условно «русской» Украиной.
В добавок к этому, хунта продолжит попытки решать экономические проблемы «благонадёжного» запада Украины и Киева за счёт «опального» Юго-Востока. У неё просто нет иного выхода, кроме как отнять у бедных последнее, так как продолжающая доминировать олигархическая форма собственности не позволяет развивать экономику эффективно и на благо большинства граждан.
Однако экономические возможности Юго-Востока подорваны политикой хунты, направленной на разрыв связей с Россией. Таким образом, и в последнем случае получается, что украинская власть подрубила сук, на котором сама сидела.
Не секрет, что первый Майдан частично был организован на шальные деньги, возникшие из воровства российского газа и непрозрачных сделок. Теперь, после того, как Украина отказывает России в поставках продуктов военного назначения, что составляло существенную часть её экспорта, обрабатывающую промышленность Юго-Востока можно смело похоронить, а российское военное производство будет полностью локализовано в России. Кроме этого надо учесть и последствия ответных санкций Москвы, рубящих под корень сельскохозяйственный экспорт фашистского государства.
После сказанного очевидно, что в обозримом будущем противостояние с Россией может идти только на западные деньги (чему западные страны ох, как не рады), и за счёт обнищавших, полуголодных масс. В стране с уменьшающимся населением такой экстенсивный путь развития является залогом государственной дезинтеграции, что на деле и происходит.
Итак, общая тенденция ясна, но при этом конкретные сценарии возможного постмайданного разложения Украины (назовём этот процесс политкорректно «трансформацией») могут быть различными. Ясно, что Россия не допустит военного разгрома донбасского ополчения, и сохраняющееся де-факто военное положение в стране будет определять повестку дня украинской «трансформации».
Никакого перехода к «мирной жизни» не предвидится, и когда для граждан это станет ясным, часть из них предпочтёт уехать из страны, другая же часть изберёт путь активной либо пассивной фронды. В переводе на язык украинских реалий: воровства станет ещё больше, а порядка на улицах и в госучереждениях совсем мало. Майдановский порыв ослабнет под давлением явной несправедливости новой власти и её неспособности одержать военную победу над ополчением. Крах ожиданий грозит вызвать и уже вызвал вспышки народного гнева.
Таким образом, самими нестабильными и антиправительственными могут стать как раз области Украины, считавшиеся наиболее «проукраинскими»: Галичина, Центральная Украина, Киев, — там, где уровень ожиданий от победы Майдана был наиболее высок.
Именно в них будут происходить наиболее сильные протесты, как против насильственной мобилизации, так и против политики власти в целом. Ожидаются захваты правительственных зданий и местные минимайданы, грозящие слиться со временем в некий апокалипсический «супер-пупер мегамайдан» — точку сингулярности украинской державности. Культивируемая привычка к майдановской безнаказанности, к «скачкам» по поводу и без повода несомненно выйдет этому государству боком, ведь «тот, кто терпит, тот москаль».
Юго-Восток же, как ожидается, в ближайшее время будет иметь возможность не без злорадства наблюдать «агональные судороги» фашистской государственности и копить силы, как теперь модно говорить, «запасшись попкорном»…
Беспощадность расправ с русскими жителями этого региона научили народ проявлять терпение в достижении своих национальных целей. «Римлянин побеждает смирно сидя», — гласит древняя поговорка. Не дать повода для разгрома подполья и проведения этнических чисток, пока силы не равны, — таков подсознательный консенсус населения здесь на текущий момент.
Посильная помощь сражающейся Новороссии материальная и людьми — второй момент, который также возможен лишь постольку, поскольку антифашистское сопротивления Юго-Востока полностью не разгромлено.
Отдельный мир — Прикарпатская Русь, для которой нынешний крах украинской идеи является не «трагедией», а наоборот — шансом на возврат к своему истинному «русинскому» лицу.
Прозвучавшие недавно угрозы «перекрыть перевалы» в ответ на мобилизацию и отделиться от Украины — не просто фантазии. Экономическая целесообразность и ощущение своей этнической особости у русинов идут рука об руку. Эта активность полностью согласуется и с опасениями многочисленного венгерского меньшинства по поводу своих перспектив в составе неофашистского государства.
Таким образом, формируется основа для координации действий Венгрии и России в Закарпатье. Возможно, Закарпатье — на сегодняшний день единственный регион, в котором Киев не может грубой силой подавлять протесты из-за опасения негативной реакции члена Евросоюза (Венгрии). Таким образом, закарпатское сопротивление имеет перспективу именно в своём мирном аспекте, который для Юго-Востока уже, на наш взгляд, исчерпан.
Если неонацистскому режиму не удастся спровоцировать континентальную войну, «трансформация» государства Украина может произойти достаточно быстро и сравнительно безболезненно (за исключением Донбасса, где число жертв уже запредельно высоко).
Всё, что для этого нужно — это слом военной машины, являющейся после разгрома Майдана единственной опорой украинской унитарной моноэтнической государственности. Без тяжёлой артиллерии и танков остановить как минимум федерализацию страны уже невозможно. Но без большой военной операции нейтрализовать армию и фашистские батальоны также трудно, однако неясно, когда будет готова к такой операции Россия.
Следовательно, до принятия соответствующего решения в Кремле наиболее вероятным будет сценарий постепенного «загнивания» с прорывающимися «гнойниками» вооружённого протеста то там, то сям. В Югославии аналогичный процесс «трансформации» продолжался около десятилетия, представляя собой комбинацию серии локальных войн (Хорватия, Босния, Республика Сербских Краин, Косово, Македония) и мирных отделений (Словения, Македония, Черногория).
На Украине это может проходить аналогично: Крым, Донбасс, Закарпатье, Галичина, и наконец, Харьков и остальная Новороссия. Участвовать в этом процессе или наблюдать за ним издалека — личный выбор каждого.
