Французская президентская кампания превращается в откровенный фарс. Мы ранее уже писали о том, что выборы во Франции всегда отличались особой грязью и использованием самых черных технологий. Однако сейчас складывается впечатление, что истеблишмент отказался даже от неписаных правил игры, при которых соблюдается видимость наличия свободного выбора.
По всему видно, что французский (да и не только французский) мейнстрим смертельно напуган перспективой выхода во второй тур президентской гонки двух кандидатов «антиистеблишмента» — Марин Ле Пен и Франсуа Фийона. Практически все силы брошены на вытягивание во второй тур 39-летнего Эмануэля Макрона, не имеющего ни идеологии, ни идей, ни серьезной политической силы за собой. Зато за ним есть бизнес-связи Ротшильдов (напомню, свою карьеру он делал в банке «Rothschild & Cie Banque») и абсолютная поддержка мейнстримовых СМИ, лелеявших его на протяжении последних двух лет.
О фарсовости обвинений против двух фаворитов президентской кампании говорит хотя бы тот факт, что против обоих использованы факты, давно известные, давно случившиеся, но почему-то чудесном образом вспомнившиеся именно сейчас, на финишной прямой кампании. Смешно в этой связи слышать всеобщие заявления французских политиков и журналистов о том, что преследование основных кандидатов в президенты не имеет политической подоплеки.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Bloomberg: Думаете, выборы в США были грязными? Посмотрите на Францию
Ну, сами понимаете, случайно так совпало, что прокуратура Нантера (пригорода Парижа) именно сейчас отправила запрос в Европарламент на лишение Марин Ле Пен депутатской неприкосновенности за снимки, размещенные ею в Твиттере еще в декабре 2015 года. Вот так многие СМИ преподносят эту новость: «ЕС открывает путь к наказанию Ле Пен за твиты ИГИЛ» То есть почитаешь заголовок (а многие читатели только этим и ограничиваются) — и поневоле подумаешь, что лидер французской партии, которая активно борется против исламистов, чуть ли не занималась распространением ислама через свой Твиттер.
Вся «вина» Ле Пен заключается лишь в том, что она разместила фото казни «игиловцами» американского журналиста. Эти кадры обошли тогда все мировые СМИ, их где-то ретушировали, где-то выкладывали открыто, но тем не менее они демонстрировались во многих странах мира, включая Францию. Причем Ле Пен четко дала понять, что она выкладывает их для осуждения кровавой жестокости экстремистов, а вовсе не наоборот (кстати, в отличие от многих из тех, кто это вовсе не осуждал).
Кстати, тогда же эти же фото ретвитнул и депутат французского парламента от Национального фронта Жильбер Коллар. Когда прокуратура попросила снять с него неприкосновенность на том же основании, французские парламентарии отвергли эту идею, не найдя в поступке Коллара ничего особенного. Ну, он ведь не в президенты же выдвигался — зачем же его трогать, в самом деле? Вот выдвинется спустя лет пять — вот тогда можно будет и в тюрьму сажать за эти фотографии.
А вот для депутатов Европарламента данного твита было достаточно, чтобы удивительно оперативно, без выслушивания аргументов самой Ле Пен, лишить ее иммунитета. И теперь дружно отвергают любые обвинения в том, что это решение политически мотивировано.
Самое интересное, что сама Ле Пен относится к этому решению скорее как к подарку — в глазах ее базового электората такое откровенное издевательство над президентской кампанией со стороны властей Европы и Франции выглядит как прямое доказательство боязни истеблишмента перед их кумиром.
А те, кто во Франции громко аплодирует данному решению, даже не подозревает, похоже, что вскоре оно может быть использовано как прецедент для преследования любого оппонента, любого политика, любого журналиста. Ну, ведь в самом деле, если фотография преступлений ИГИЛ с целью доказательства жестокости джихадистов является теперь поводом для возбуждения дела, то что же нужно делать с «Шарли Эбдо», редкий номер которого обходится без рисунков с отрезанными исламистами головами или кишками жертв терактов? Но вы представляете, что начнется в той же Франции и в том же Европарламенте, если прокурор Нантера или еще какого-нибудь городка возбудит на этом основании дело против карикатуристов-«шарлистов».
Преследование Фийона за то, что он нанимал своих родственников на должности своих ассистентов (что не запрещено законом и является общепринятой практикой во Франции), имеет ту же природу. Факт работы его жены и его детей в качестве помощников был известен давно, данные об этом во Франции вполне публичны и легко доступны. Но, понятное дело, «преступлением» это стало, лишь когда надо было выводить в число двух лидеров ставленника истеблишмента Макрона. Если бы Фийон не стал кандидатом в президенты, он мог бы спокойно трудоустраивать свою супругу и дальше, абсолютно ничем не рискуя. Все это понимают и в этом — самый главный парадокс французского общества, легко поддающегося примитивным манипуляциям перед выборами. Причем все так же понимают, что в случае, если Фийон все-таки выйдет во второй тур выборов вместе с Ле Пен, то моментально, в одночасье, все обвинения против него будут преподноситься теми же самыми СМИ как настолько незначительный, настолько мелочный эпизод, что на него и внимания никакого не стоит обращать.
Пока же на Фийона оказывается жесточайшее давление с целью вынудить его снять кандидатуру, тем самым открыв Макрону путь к президентству. После того, как в январе против него началась психологическая атака, задача кандидата от республиканцев заключалась в том, чтобы выждать и удержать завоеванные позиции.
Да, он просел в рейтингах. Да, Макрону удалось выйти на второе место после Ле Пен, оттеснив Фийона на третье. В декабре рейтинги последнего составляли 27-29%, после скандала он просел примерно до 20%. Но дальше, несмотря на всю ту истерию, которая царит вокруг его фамилии, падение рейтингов остановилось. Несмотря ни на что, его популярность колеблется в пределах все тех же 20%. Это и есть его базовый электорат, который уже очень тяжело будет у него отнять.
Согласно большинству опросов, Фийон отстает от Макрона на 3-4%, не больше. Причем я хотел бы обратить внимание, что самый репрезентативный опрос последнего месяца с выборкой более 5000 респондентов (обычная выборка опросов во Франции составляет 1000-1500) выявил преимущество Фийона в 1%.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Операция «Спасение рядового Макрона»
Но самое главное, на что я хотел бы обратить внимание, — это на зыбкость популярности неоперившегося Макрона. Если глубже вникнуть в природу его потенциального электората (как вы понимаете, формирующегося уже в ходе кампании), то выяснится, что почти половина из тех, кто сейчас намерен голосовать за «ставленника Ротшильдов», готова в любой момент переключиться на иного кандидата. У Фийона процент неустойчивых избирателей ниже — 37%. Значительная доля прироста голосов Макрона за последний месяц — это молодежь. Скажем, согласно опросу ELABE, с начала февраля прирост его голосов среди электората 18-24 лет составил 9%. Учитывая тот факт, что молодежь Франции является наименее активной частью избирателей во время голосования, данный показатель не является надежным для кандидата.
А вот среди избирателей старше 65 лет, популярность его слегка подсела (-3%). Во многом это связано с эпатажными извинениями Макрона перед Алжиром за «преступления», которые Франция совершала там в 50-60-е годы. Данная тема, как вы понимаете, теперь активно используется Национальным фронтом против него.
Самое интересное, что Ле Пен сотоварищи пока что больше атакуют все же Фийона. Его митинги постоянно пытаются сорвать профессиональные клакеры. Что, кстати, не вызывает никакого отторжения мейнстримовой прессы, ранее всегда гневно осуждавшей подобное поведение избирателей против кандидатов — времена и обстоятельства изменились. Зато вы бы видели, как все дружно кинулись осуждать и предавать анафеме человека, бросившего яйцо в Макрона! Ну, это же совсем другое дело, как вы понимаете!
Шансы Ле Пен во втором туре выглядят не просто призрачными, а невероятными, судя по всем опросам. В данный момент она проигрывает Макрону 24%, а Фийону — 16%. Причем отрыв от Фийона постоянно сокращается. Казалось бы, в этой ситуации Национальному фронту вернее было бы сосредоточить свои усилия на атаках против кандидата истеблишмента, помогая «более слабому» кандидату занять второе место. Но видимо, сама Ле Пен считает, что Фийон во втором туре будет для нее более серьезным соперником, чем бывший банкир. Возможно, у нее есть для этого основания. Возможно, она понимает, что Макрона по-настоящему еще и не начали бить. А он, соответственно, еще не оказывался в положении оправдывающегося и защищающегося.
Учитывая то, как грязно развивается данная кампания, в какой откровенный фарс превращают ее мейнстримовые СМИ и политики, как судорожно элиты цепляются за последний шанс протолкнуть во второй тур своего ставленника, я не удивлюсь, что информационная атака против Макрона последует уже в ближайшее время. И вряд ли она будет более «гламурной», чем атаки против его конкурентов. Да, ее попытаются «не заметить» основные французские СМИ, чем лишний раз подтвердят фарсовость кампании. Но один рыжий кандидат в США уже недавно доказал, что в наше время благодаря Твиттеру и Фейсбуку можно легко обходить информационную блокаду СМИ и творить чудеса на выборах.
