Отложенная Арктика. Почему буксует освоение природных богатств арктической зоны России
13:50 07.08.2023 (обновлено: 09:53 15.08.2023)
© коллаж Украина.Ру
Журналисты и некоторые эксперты любят рассуждать о бесчисленных богатствах российской Арктики, а чиновники — поговорить о её инвестиционном потенциале. Но реальность значительно сложнее
Полезные ископаемые
Ресурсный потенциал Арктики потрясает воображение, провоцируя фантазии о миллиардных состояниях.
В арктической зоне сосредоточена большая часть российских запасов золота (40%), хрома и марганца (90%), платиновых металлов (47%), коренных алмазов (100%), вермикулита (100%), угля, никеля, сурьмы, кобальта, олова, вольфрама, ртути, апатита (50%), флогопита (60–90%).
Общие кондиционные прогнозные ресурсы залегающих здесь углей оцениваются как минимум в 780 млрд тонн, из них 599 млрд тонн — энергетических и более 81 млрд тонн — коксующихся.
Здесь же добывается 100% алмазов, сурьмы, апатита, флогопита, вермикулита, редких и редкоземельных металлов, 98% платиноидов, 95% газа, 90% никеля и кобальта, 60% меди и нефти.
Общая стоимость минерального сырья в недрах арктических районов России, по оценкам, превышает 30 трлн долларов. Причем две трети этой суммы приходится на долю энергоносителей. А общая стоимость разведанных запасов — 1,5–2 трлн долларов.
Однако до всего этого богатства крайне сложно добраться, но ещё сложнее начать добычу полезных ископаемых. Проблем масса, у них нет простого решения.
Во-первых, арктическая зона обладает крайне суровым климатом, что накладывает ограничения на работу людей, требует использования специальной техники (например, вахтовых автобусов), а также особых подходов в строительстве (свайные фундаменты вместо ленточных).
Во-вторых, арктические территории, за редким исключением Мурманской и Архангельской областей, находятся на солидном отдалении от транспортных коммуникаций, среди которых важнейшую роль в контексте добычи полезных ископаемых играет железная дорога.
Как следствие, чем дальше от береговой линии, тем выше транспортные издержки и тем больше зависимость от северного завоза, ограниченного коротким навигационным периодом и наличием специализированного флота, в частности ледоколов.
Проще говоря, нет железной дороги и реки/моря поблизости — нет шансов на освоение: ни оборудование завести, ни сырьё вывезти.
В-третьих, арктическая зона не избалована электроэнергетической инфраструктурой: электростанциями, линиями электропередач и электроподстанциями. Для работы любого сколь-либо серьёзного промышленного оборудования необходимы десятки (а то сотни) мегаватт мощности.
Сама электростанция не берётся из ниоткуда: её не просто нужно построить, что упирается в логистику, но и обеспечить топливом, как правило, ископаемым, то есть протянуть газопровод или проложить ж/д для доставки угля.
И если посмотреть на карту энергетической системы России (подойдёт даже не самая новая), то сразу станет заметен её очаговый характер в Дальнем Востоке и Арктике.
Как следствие — любой арктический проект, за исключением обеспечения населённых пунктов, где используется как дизель, так и ВИЭ, а также военных объектов, не имеет шансов на реализацию в силу отсутствия электрогенерации.
Впрочем, даже в Мурманской области или Сибири расстояние до ближайшей линии электропередач может составлять десятки километров, что неизбежно сказывается на стоимости любого проекта по добыче полезных ископаемых.
Таким образом, добыча чего-либо в Арктике неизбежно упирается в вопросы инфраструктуры (транспорт, электроэнергия) и спотыкается о суровые климатические условия, включая вечную мерзлоту.
Как следствие, к гигантскому ресурсному потенциалу Арктики за пределами его углеводородной части, добываемой на шельфе, нужно относиться крайне спокойно, понимая трудности с добычей этих ископаемых.
Вдвойне спокойно нужно относиться к оценке арктических богатств, измеренных в триллионах долларов. Сейчас эти богатства не стоят ничего так как добыть их практически невозможно, а через 5–10 лет их стоимость в денежном эквиваленте лишь увеличится в силу инфляции.
Таким образом, чем дальше от береговой линии, тем сложнее снабжать крупное промышленное предприятие и тем выше стоимость инвестиционного проекта по добыче полезных ископаемых.
6 августа 2023, 08:25Главное в деталях
Что будет после Украины. Начнут ли Россия и Запад войну в АрктикеВ 2007 году российская полярная экспедиция под руководством Артура Чилингарова на глубоководном аппарате достигла дна Северного Ледовитого океана под Северным полюсом и установила там российский флаг. Сколько стоит Артику освоить
Чтобы понять масштаб арктического вызова достаточно привести несколько примеров.
Первый пример. Освоение Удоканского месторождения меди в Забайкальском крае, который находится на почтенном отдалении от южной границы арктической зоны России. Удокан — крупнейшее в России и одно из крупнейших в мире неразработанных месторождений меди.
Работы над «Удоканской медью» начали в 2008 году, но пусконаладочные работы «под нагрузкой» на установке крупного дробления руды провели лишь в июне 2023 года, то есть спустя 15 лет с момента регистрации юрлица для разработки месторождения.
Запуск первой очереди проекта по освоению месторождения с запасами свыше 26,7 млн тонн меди обошёлся в 2,9 млрд долларов, пуск второй очереди комбината обойдётся в 4 млрд долларов.
Для освоения месторождения ГМК «Удокан» построила 17 км дорог с шириной проезжей части в 6 метров, модернизировала железнодорожную инфраструктуру, а также реконструировала аэропорт в селе Чара.
Плюс от ближайшей подстанции «Чара» компания протянула ЛЭП до своих подстанций мощность 50 и 146 МВт. И это не Арктика, а Забайкальский край, где есть от чего тянуть линии электропередач и прокладывать железнодорожные ветки.
Второй пример. Баимский ГОК на чукотском золото-медном месторождении Песчанка. Это ещё одно крупнейшее неосвоенное медное месторождение в мире с запасами в 9,9 млн тонн меди и 16,6 млн унций золота.
Прогнозная стоимость капитального строительства всей инфраструктуры, которая позволит перерабатывать 70 млн тонн руды ежегодно, превысит 8,5 млрд долларов. Запустят ГОК не раньше 2028 года.
Энергосистема Чукотки отрезана от Единой энергосистемы России, поэтому для Баимского ГОК корпорация «Росатом» строит четыре атомных плавучих энергоблока (ПЭБ) на реакторах РИТМ-200 мощностью 106 МВт каждый, стоимость строительства которых в 2021 году оценивалась в 190,2 млрд рублей.
Вывозить продукцию с ГОКа будут по Северному морскому пути. Именно металлы и сырьё будут основными грузами, перевозимыми по СМП — контейнерные перевозки по СМП всегда будут проигрывать из-за необходимости ледовой проводки, а также меньших размером контейнеровозов ледового класса (чем больше контейнеров везёт судно, тем дешевле доставка груза).
Развитие СМП, в отличие от сырьевых проектов, финансирует государство: план развития СМП до 2035 года предполагает выделение 1,79 трлн рублей и увеличение грузопотока по СМП до 80 млн тонн к 2024 году (в 2022 году перевезли 34 млн тонн грузов, на 2 млн тонн больше плана) и 150 млн тонн к 2030 году.
Предполагается, что реализация плана принесет экономике России более 13,2 трлн рублей налоговых поступлений и 31,5 трлн рублей добавленной стоимости до 2035 года.
Как видно, развитие СМП не имеет смысла без добычи полезных ископаемых, а их добыча невозможна без СМП.
3 августа 2023, 04:43Главное в деталях
Что будет после Украины. Исторические предпосылки противостояния России и Запада в АрктикеСегодня едва ли не все ведущие страны мира проявляют интерес к Арктике. Это касается и тех государств, территория которых располагается очень далеко от Северного полюса – в том числе Китая, который вкладывает огромные суммы в свои арктические проекты и уже готовится строить собственный ледокольный флот.Деньги есть. Пока что
Как и полагается, главные проблемы при развитии Арктики — технологии и деньги.
Прошлый год был крайне стрессовым для российского бизнеса: чёрная металлургия оказалась под санкциями, нефтяные компании лишились доступа на рынки недружественных стран, а многие инвестиционные проекты застопорились.
Уже упомянутый Баимский ГОК строился при участии KAZ Minerals, но компания из-за санкций прекратила деятельность в России и передала акции компании Trianon Limited, принадлежащей акционерам KAZ Minerals.
И таких примеров, если углубиться в тему, будет достаточно.
Не столь радужно обстоит дело и с финансовым вопросом: для реализации арктических проектов нужны деньги как от корпораций, так и от государства. Однако государство сейчас активно финансирует боевые действия, интеграцию и восстановление новых территорий в состав России, а также национальные проекты.
Соответственно, его возможность по ускоренному развитию Арктики ограничены, равно как и возможности корпораций, которым пришлось на ходу перестраивать свои инвестиционные планы и не все сырьевые проекты в них встраиваются.
Компания «Эльгауголь», подконтрольная «А-Проперти» Альберта Авдоляна, строит частную железнодорожную ветку для вывоза угля с Эльинского месторождения в Якутии. Дело в том, что государственная РЖД и так реализует проект расширения «Восточного полигона» (БАМ и Транссиб), поэтому потянуть строительство ж/д ветки не может.
И «Северный широтный ход» — важный транспортный компонент освоения Арктики — в ноябре 2022 года поставлен на паузу ради скорейшего расширения «Восточного полигона».
Поэтому скорость реализации арктических проектов зависит от общего состояния российской экономики и финансов, а также способности федеральной власти найти разумный баланс между желанием пополнить федеральный бюджет и потребностями крупного бизнеса.
Безусловно, базовый уровень финансирования арктических программ сохранится, но дополнительные деньги смогли бы серьёзно ускорить проект, который предстоит реализовывать не только нашим детям, но и внукам.
В противном случае нас ждёт отложенная Арктика, но нашей от этого она быть не перестанет — ни у кого другого не хватит духа для жизни в широтах Норильска.
