Тем не менее вандалы продолжают воевать с тенью «маршала Победы», утверждая, что этого требует закон о декоммунизации. 4 февраля памятная доска была сорвана в Одессе с дома, где Георгий Валентинович работал, будучи командующим Одесским военным округом.
Позиция президента по этому вопросу мало воспроизводит его стратегию на других направлениях. Ее можно охарактеризовать тезисами из новогоднего поздравления, с которым Зеленский обратился к украинскому народу. Сказал он следующее: «Не важно, как названа улица…, нет разницы, у какого памятника ты ждешь девушку». А после сноса в Харькове пресс-секретарь обратилась к харьковской городской власти с просьбой разрешить возникшую правовую коллизию. Дело в том, что закон о деккомунизации делает исключения для героев Великой отечественной войны, о чем Мендель и написала.
Ее разъяснения отражают занятую Зеленским позицию. Не важно, какой памятник, но решать, стоять ему на месте или быть ликвидированным, должны местные власти. Киев в эту ситуацию вмешиваться не будет. Праворадикалы на местах, отчетливо поняв, что правящая команда не желает ввязываться в конфликт из-за не важно каких памятников и в Одессе, где их позиции сильны, организовали показательное вандальное мероприятие.
И не просто для того, чтобы побузить. Если, как говорит президент страны, не важно, какой язык, чьими именами названы улицы или памятники кому на них стоят, это означает, что власть не готова защищать тех, для кого русский является родным, Жуков — маршалом Победы, а улицы имени Бандеры и Шухевича — предательством памяти погибших в Великой Отечественной. В этих условиях немногочисленная, но крайне агрессивная, нетерпимая, имеющая боевой опыт группа националистов продолжит навязывать большинству свое представление о языковых приоритетах, истинных героях украинской нации и необходимости продолжать войну в Донбассе до победного конца. Этой войне с обществом никак не мешает тот факт, что праворадикалы позорно проиграли сначала президентские, а потом и парламентские выборы.
Почему Зеленский продолжает игнорировать собственного избирателя, не желая защищать его права и интересы? Считает ли он националистов угрозой собственному положению? Предположу, что его терзают два вида страха. Первый вызван ощущением психологической беспомощности, которую испытывает мальчик из хорошей семьи, когда натыкается в подворотне на группу подонков. Им ничего объяснить невозможно, он не владеет языком, на котором они общаются. Они заведомо сильнее из-за своего презрения к любым этическим нормам.
Второй страх отчасти связан с первым. Из лагеря националистов поднимается такая звериная, всеобъемлющая ненависть к любым попыткам скорректировать курс нацификации Украины, что брать на себя роль их оппонента означает превратиться в мишень их беспросветной злобы. А она с учетом их активизма может завести довольно далеко.
Я думаю, что опасения Зеленского беспочвенны, поскольку, хотя Украина и государство, как он сам сказал, «эпизодическое», все равно меры государственного системного воздействия несопоставимы с крайне ограниченными ресурсами пусть и готовой применить насилие, но небольшой по численности группы праворадикалов. Но президент, не умеющий в силу отсутствия политического и управленческого опыта верно оценивать ситуацию в стране, научился бояться собственной тени.
В итоге политика «стой там — иди сюда», уже стоила ему, правительству, партии «Слуга народа» и парламенту снижения рейтинга. Люди стали понимать, что Зеленский будет продолжать балансировать, в результате все больше отдавая Украину на откуп националистам.
В этих обстоятельствах важно понять перспективы нормандского формата. Любое резкое движение в его рамках оппоненты Зеленского традиционно квалифицируют как капитуляцию перед Россией. На следующей встрече украинской стороне нужно будет продемонстрировать, что она сумела хоть как-то продвинуться в направлении Минских соглашений. А между тем никаких достижений на этом пути нет и не предвидится. Все, что министр иностранных дел Украины сможет предъявить своим коллегам, — это согласованная на прошлом саммите позиция по расширению миссии ОБСЕ. К минскому процессу это не имеет ровным счетом никакого отношения.
Скорее всего в начале апреля представитель Украины поедет в Берлин с пустыми руками. Нет, не совсем с пустыми. В активе Зеленского есть обострение в зоне конфликта: в январе возобновились обстрелы населенных пунктов ДНР и ЛНР. Реакция Германии, а особенно Франции, надо полагать, окажется резко негативной. Нормандский формат будет поставлен под угрозу нового подвешивания на длительное время. Такая диспозиция развязывает руки России. Если Зеленский не может обуздать своих радикалов и сторонников войны, значит, их должна будет укоротить Москва. То есть ее помощь, в том числе и военная, хотя и не будет признана легитимной, но раз удел украинской власти это политическая импотенция и разжижающее мозг безволие, право сильного в конфликте, который всем надоел, признают по умолчанию.
