Как «Крымская весна» встроилась в миропонимание российских граждан, стала ли она переломным моментом в их гражданском самосознании? Один из участников протеста против государственного переворота в Киеве рассказывал мне, что лидеры поначалу стихийного народного движения не верили в то, что Россия окажет крымчанам какую-то помощь, они рассчитывали только на собственные силы. Глядя на войну в Донбассе, можно с уверенностью говорить о том, что собственных ресурсов для эффективного сопротивления населению Крыма хватило бы ровно до того момента, пока украинские власти не решили бы пустить в ход силовые подразделения. На этом весь протест и кончился бы. Ну, или по донбасской модели людям пришлось бы брать в руки оружие и ввязываться в масштабное кровопролитие.
Решение российского руководства оказать помощь восставшим против произвола бесчинствовавшей на Майдане толпы было судьбоносным. Оно предотвратило неизбежные человеческие жертвы и позволило более чем двухмиллионному населению Крыма обрести настоящую родину. Вместе с тем эти события оказались и точкой сборки нового представления граждан России о роли своего государства. Принцип «своих не бросаем» стал краеугольным камнем политической доктрины России. Поддержка решений Кремля по Крыму оказалась почти единодушной за вычетом нескольких процентов. «Крымская весна» на долгий период объединила государство и общество, подняв рейтинг президента на небывало высокий уровень.
Крайне важным стало обоснование действий, поскольку в расхождениях в аргументах России и Запада просматриваются подходы, в которых в одном случае учитываются интересы конкретных людей, в другом они полностью игнорируются. Жители полуострова отчетливо понимали, какая судьба их ожидает после прихода к власти на Украине националистических сил.
Уголовное преследование активистов русского движения, гонения на русский язык, агрессивное принуждение через образование, культуру к принятию совершено чуждых ценностей. Собственно, все происходящее сегодня в украинском государстве с лихвой подтвердило самые радикальные страхи, о которых интеллигенция, поддержавшая Майдан, говорила с высокомерным пренебрежением. Фраза «Нацизма на Украине нет» давно уже выпала из речевого оборота как киевских интеллектуалов, так и их российских либеральных побратимов. Именно потому, что нацистов за эти годы мы видели предостаточно. И они тоже.
Запад же, настаивая на том, что территория полуострова была аннексирована, вычел население из формулы обезличенного захвата территории, воспользовавшись тем, что у него были формальные основания не признать итоги референдума, на котором подавляющее большинство высказалось за возвращение в Россию. Между тем, по отдельным заявлениям ведущих западных политиков, за минувшие пять лет можно было легко понять, что они прекрасно отдают себе отчет в том, что проведенный плебисцит точно отражает настроения населения. Просто в данном случае они не признают за населяющими Крым людьми права на собственное мнение, если оно расходится с позицией Вашингтона и Брюсселя. Восстановленное единство Украины — а это то, на чем настаивают США и Евросоюз, — обернулось бы неисчислимыми бедами: тысячи крымчан угодили бы за решетку, многим пришлось бы бежать с полуострова. Запад ясно дает понять, что преимуществами демократии могут пользоваться только избранные. И русские люди, проживающие в Крыму и Донбассе, в их число не входят.
Крымские события ознаменовали также начало конца единой унитарной Украины. Стало ясно, что продолжать игнорировать ценностную и культурную разницу разных частей Украины уже не получится, как получалось в течение более чем 20 лет после развала СССР. Сегодня украинское государство на всех порах несется к окончательному территориальному краху. На очереди Закарпатье — пораженные в правах национальные меньшинства, имея в виду опыт Крыма, готовы пойти его путем. Таким образом, «Крымская весна», укрепив российскую государственность, нанесла непоправимый удар государственности украинской. От него Украина едва ли когда-нибудь оправится.
Последующие события показали, что к тем, кого он продолжает называть украинскими гражданами, Киев относится с презрением и ненавистью, считая на самом деле врагами. Блокада Крыма, отключение электроэнергии, завинченный до упора вентиль подачи пресной воды — все эти оказавшиеся бессмысленными меры и не могли произвести должного эффекта, поскольку было очевидно, что Россия не оставит полуостров без помощи. Но эти решения дали возможность Киеву и националистам всех мастей выразить всю свою злобу. Удивительным здесь представляется один момент: утверждая, что они окружат заботой крымчан, когда их земля вернется в состав Украины, украинские власти за минувшие годы не пропустили ни одной возможности настроить против себя крымское население.
Историческое значение тех далеких уже событий заключается в том, что после долгих лет забвения русские общины, оказавшиеся после распада СССР, за границами российского государства, фактически впервые ощутили его внимание и поддержку. Каким будет следующий этап этого процесса, сказать сложно, но фундамент заложен. Помощь Донбассу, хотя она и носит менее явный характер, — звено той же цепи. Да, собственно, крымские события во многом определили и логику донбасского сопротивления. Все это так связано и переплетено, что невозможно уже отделить одно от другого.
В любом случае и в судьбе России, и в судьбе Украины пят лет назад начался новый исторический отсчет. В первой ситуации можно говорить о подъеме, укреплении народного духа, собирании людей государства, во второй — лишь о невозвратных потерях, которые будут только множиться.
