Сначала два слова об истории вопроса. В 90-е годы прошлого столетия миграционной политики по сути не было. Во-первых, после развала СССР по инерции еще долго граждане новообразованных стран воспринимались не как бывшие соотечественники, а как жители единого пространства. Россия по сути в течение многих лет оставалась проходным двором для всех теперь уже бывших советских людей. Гражданство России было получить довольно просто, что однако никто особенно делать не спешил, поскольку разруха, нищета, криминальный разгул отпугивали потенциальных граждан. Тем не менее, мигрантов хватало. В основном это были русские, бежавшие из республик, где разворачивались межэтнические конфликты, — Таджикистана, Азербайджана, Молдавии, Грузии и так далее. Это была первая и самая многочисленная волна, пришедшаяся на первую половину 90-х.
Никакой внятной миграционной политики в ельцинский период так и не сложилось. Призывы построить ее на принципе защиты соотечественников в ближнем зарубежье эффекта не имели. А никакой другой идеи не было. Россия той поры не считала необходимым решать собственные демографические проблемы, привлекать специалистов из постсоветских республик, делать ставку на сохранявшийся в постсоветские годы значительный ресурс научно-технической и гуманитарной интеллигенции, которая оказалась никому не нужна ни у себя на родине, ни в построенном реформаторами российском государстве. Не требовались ни свои, ни тем более чужие.
Следующий этап я бы назвал заградительным. Система, сложившаяся в последние 17 лет, была призвана максимально осложнить жизнь соискателям гражданства. Люди, попавшие в жернова бюрократической машины, в большинстве своем не выдерживали тянувшейся годами дорогостоящей процедуры и на каком-то очередном бессмысленном препятствии просто сходили с дистанции. Не хватало ни нервов, ни денег, ни веры в достижимость заветной цели.
И вот после долгих разговоров, прямых наказов президента, которые не слишком улучшили положение, Владимир Путин утвердил новую редакцию национальной концепции государственной миграционной политики на 2019-2025 годы. Сам глава российского государства обрисовал задачу, которую она призвана решить, очень просто — «формирование более комфортных условий для переселения россиян из-за рубежа на постоянное место жительства в РФ».
Я не буду подробно излагать содержание опубликованного документа — он велик по объему, техническим подробностям и количеству прописанных приоритетов. Назову лишь важнейшие аспекты.
Самое главное, что миграция мыслится как упорядоченный процесс, способный помочь России справиться с целым рядом проблем. Это демография, дефицит квалифицированной рабочей силы и специалистов в разных сферах (преподавательская деятельность отмечена особо), отток населения в крупные городские агломерации из депрессивных регионов. Это главный ресурс, которому будет уделено особое внимание. Есть и другие эмигрантские потоки, о которых тоже будет проявлена забота. Иностранные специалисты, которые не планируют оставаться в России навсегда, но готовые служить ее интересам. Кочующие представители русского мира, меняющие страны проживания как перчатки, являются ценным человеческим ресурсом.
Представители неславянских этнических групп, желающие адаптироваться к российским условиям, получат возможность воспользоваться государственными программами для адаптации. Концепция настолько многообразна, что перечислять все аспекты мне кажется не слишком нужным. Могу сказать, что сформулированные в ней принципы должны рано или поздно сформировать что-то вроде магнита, который будет постепенно притягивать русскоязычное население ближайшего зарубежья в Россию. Но не только эту категорию. Документ ставит более долговременные цели. В долгосрочной перспективе, как, видимо, рассчитывают авторы концепции, Россия окажется привлекательным местом жительства для иностранцев из зарубежья дальнего. Глядя на миграционные процессы в Европе, о которых в документе, кстати, упоминается как о негативном опыте, не могу с этим соображением не согласиться.
Наверно, кто-то скажет, что в России запущена машина по вымыванию мозгов с постсоветского пространства, которая устроена по типу американского аналога, который обращает в американскую собственность все, что есть талантливого и подготовленного на планете. Но я уверен, что речь идет прежде всего о собирании русских людей в относительно комфортном для них пространстве. А заморские таланты и иностранные специалисты — это когда-нибудь, на далекую закуску.
И какая-то пронзительная правда звучала в словах Владимира Путина о том, что надо прежде всего разбюрократизировать эту сферу. И даже почудившееся мне в его интонациях сомнение: «А получится ли?»
