Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Николай, поговорим о фейках. Сначала роддом в Мариуполе, затем город Буча. Теперь уже Минобороны РФ заявляет о том, что украинские военные готовят провокацию в виде ролика в селе Мощун, с якобы погибшими мирными жителями. Это плохое кино, но интересное для Запада, либо это окончательные попытки закончить переговоры с российской стороной и выставить себя жертвой?
— Я бы по-другому подошел к этому вопросу. Это тактика и стратегия одновременно. Приведу название одного города: Немерсдорф. Даже не город, а небольшой немецкий поселок, 1944 год — и там мы увидим все то, что мы наблюдаем сегодня в Буче.
Мне кажется, сегодняшние пропагандисты достали геббельсовскую папочку, сдули с нее пыль и полностью возобновили, восстановили, использовали тот сценарий, который когда-то написал Геббельс.
Итак, что произошло в октябре 1944 года? Красная армия подходит к границам Германии, и немцам нужно вдохновить вермахт на отчаянное сопротивление, заодно напугать мирное население, чтобы не было никакого контакта. Чтобы оно либо уходило, либо сопротивлялось каким-то образом. Что они тогда делают? Красная армия заходит в этот пограничный поселок, который сегодня принадлежит, вместе с Калининградской областью, Российской Федерации, и называется Маяковское.
Вот этот поселок Немерсдорф оказывается в центре боев, эти бои происходят, контроль переходит к Красной армии. Дальше, в силу изменившихся военных обстоятельств, Красная армия из этого поселка уходит. И тогда здесь — внимание! — тоже четыре дня между выходом Красной армии и публикациями на первых полосах германских газет.
Фабрикуется фейк, как говорят сегодня, о зверствах русских оккупантов. Что там произошло на самом деле, достоверно до конца не известно. Известно, что жертв было 26 человек. Скорее всего, это моя версия, они погибли в результате того, что оказались в гуще боя. Как и сегодня в Буче — были обстрелы украинской стороной, и в ходе этих боестолкновений гибли мирные жители, к сожалению, это происходит.
(В Немерсдорфе. — Ред.) тела достали из братской могилы, красиво разложили, совершили в них выстрелы, о чем тоже свидетельствуют фотографии, которые потом были опубликованы в германской печати.
Я уж не хотел бы в анатомические особенности уходить, но, когда человек умирает, кровоснабжение заканчивается и кровь свертывается. Поэтому, когда в живого человека стреляют — брызги, кровь, когда стреляют в труп — ничего этого нет.
Очевидно, что тогда, в 1944 году, стреляли в трупы для того, чтобы доказать, что они были зверски убиты. То же самое мы наблюдаем сейчас и в Буче. Из доказательств только фотографии, даже больше какие-то ролики. Тогда видео еще не изобрели, поэтому фотографии были главным аргументом. Больше эмоций — красные бестии убивают мирное население, масштабная кампания. И чем закончилм Геббельс и Третий рейх, которому геббельсовская пропаганда не помогла, нам с вами известно.
Предлагаю обратить внимание на схожесть. Как только Красная армия зашла на территорию Германии, в первом же местечке организовали эту провокацию. Далее начали раскручивать через систему СМИ, увеличили число жертв, потому что первоначально Геббельсу сообщили о 26 жертвах, потом он посчитал, что это мало — 70 жертв. Лично Геббельс давал указания, как нужно освещать эту ситуацию. Ну вот, все ровно то же самое. Уважаемые зрители могут легко в этом убедиться, набрав в интернете «Немерсдорф».
Сегодняшние украинские политиканы работают не просто по лекалам гитлеровской пропаганды, они берут пыльные папки, воплощают. Пользуясь тем, что Запад на сегодняшний момент им подыгрывает, у них получается громкая кампания.
- Перейдем к следующему вопросу — о персонах нон грата так называемых, о массовых высылках дипломатов. Польша, Дания, Германия, Франция, теперь уже Италия — порядка сорока дипломатов наших высылают. Всего с момента начала спецоперации где-то более двухсот дипломатов были высланы. Формулировка часто одна и та же — по соображениям национальной безопасности. Она не важна в этом контексте. К чему приведет такая, как выражается Мария Захарова, «попытка наказать Россию политически»?
— Это элемент давления. Мы понимаем, что высылка дипломатов не связана ни с чем. Когда она осуществляется во всех государствах, они пытаются соблюдать дипломатическую видимость приличий и говорят, что это вызвано национальной безопасностью, мол, шпионов, то бишь, наших разведчиков, для них это шпионы — они высылают.
Очевидно, что количество высылаемых очень велико, во-вторых, одновременная высылка из десяти стран говорит о том, что это кампания, а не реальные действия по разоблачению того или иного сотрудника спецслужб. Одного бы выслали, ну, мы бы еще поверили. Им нужен повод для этих действий. И здесь возвращаемся к тому, что мы обсудили с вами, — нужен повод. И повод создается этой провокацией в Буче.
Что там было? То ли какие-то актеры живые изображали из себя трупы, то ли провели эксгумацию или сами убили людей на территории этого города — сложно сейчас сказать. Но мы с вами гадаем.
Точно так же гадает и украинская сторона. Она просто сразу назначает виноватого, не рассказывая нам ни фамилий, ни количества жертв. И самое главное, что для раскрытия любого убийства, а надо рассматривать это так — место смерти, причина, и самое главное — дата смерти. Дата смерти в данном случае играет ключевую роль, потому что мы знаем, что российские войска вышли в один день, а украинские появились спустя четыре дня.
Вместо этого нам крутят одни и те же ролики, в которые сразу же верят западные политики. Потому что это повод. Почему нужно высылать российских дипломатов — непонятно. Но вы же видели ролик!
Это не имеет отношения к реальности, но реальность пытаются формировать через такие провокации. Геббельс делал свои провокационные вещи для того, чтобы побудить немцев к сопротивлению. Сегодняшние киевские власти преследуют несколько целей — вызвать определенные эмоции у населения, у ВСУ, но в большей мере — вызвать такие же ощущения у международной общественности, чтобы потребовать денег, оружия, а Запад реагирует высылкой дипломатов, хотя и деньги, и оружие Киеву он тоже даст.
- Поговорим о санкциях и рубле. Глава дипломатии Евросоюза Жозеп Боррель сообщил о том, что рубль стойко переносит все санкции, которые на него возлагаются. Является ли это красной тряпкой, или же это неэффективные приемы в борьбе с Россией?
— Прием использовали эффективный. Что собирались сделать? Запустить финансовую панику, пользуясь включенностью России в определенную систему. Мы помним, что в 2014 году тоже удалось очень сильно раскачать систему, но тогда Россия поступила неправильно, а сейчас реакция была совершенно верная. Мы просто взяли и вышли из этой системы.
Если остались бы там — курс рубля мог бы быть любым, а теперь мы видим, что он практически не колеблется, по исключительно словесным причинам. Точно так же, как и колебался по тем же самым причинам.
Мы понимаем, что за сутки-двое в экономике ничего не происходит, как и за две-три недели, ни в лучшую, ни в худшую сторону. Экономика — всегда длительный период, поэтому, когда на фоне паники, на фоне заявлений, на фоне ухода западных компаний начинается раскачка биржевого курса рубля, то бороться с этим нужно точно так же.
Российские власти сделали заявление — теперь торгуем в рублях. Уже одно это заявление остановило и вернуло рубль если не к изначальным позициям, то близко к тому, примерно плюс десять процентов.
Но ведь торговля в рублях еще не началась. Чтобы ни у кого не было сомнений, президент подписал указ, и торговля — пока только газом, только с недружественными странами — стартовала. Но ведь, пока еще эти платежи не пришли на нашу биржу, это тоже займет какой-то промежуток времени, может быть, две-три недели.
Оказывается, мы живем в экономике, где четкой, ясной позиции и заявлений достаточно, чтобы вернуть рубль практически в исходное положение. Ну, а Запад ожидал продолжения действий финансового блока России по старым лекалам, отсюда и слова Байдена о том, что 200 рублей должен был бы стоить доллар.
Он бы и стоил такие деньги, если бы мы не перешли в торговлю за рубли, если бы не была запрещена фактически спекуляция валютой, и многие другие вещи, которые были приняты за последние недели.
- Что касается расширения списка экспорта товаров за рубли. В газете «Коммерсант» высказал позицию директор, акционер Новолипецкого металлургического комбината Владимир Лисин. Он заявил, что есть некий риск выпадения из международного рынка, если не только газ, а еще и другие товары — металл, дерево и т. д. — будут экспортироваться в рублях. Насколько такой риск существует?
— Риски всегда существуют. Если вы родились на свет, существует риск, что вы умрете. Более того, скажу, что со стопроцентной вероятностью он когда-нибудь воплотится в жизнь. Вопрос только, чтобы это произошло как можно дальше, и этот промежуток между рождением и смертью прожить достойно.
От философии вернемся к экономике. Понятно, что Запад не хочет, чтобы началась торговля за рубли. И дело не в том, что он не знает, что такое рубли, не видел их — легко может узнать. А в том, что, торгуя в рублях, мы забираем часть мирового влияния, мирового уровня жизни себе. Это то, чего они ни в коем случае не хотят допустить.
Поэтому начинать надо с тех товаров, от которых они не могут отказаться, и дальше расширять эту номенклатуру. Зерно, некоторые металлы, может быть, не все, отдельные. И потихонечку все это дело расширять.
Все ведь смотрят на начало, как это все пойдет. Опасение Лисина понятно. Он думает, что, если его конкретный комбинат перейдет на торговлю рублями, потребители возьмут и вырежут его из своих планов — у него покупать не будут. Значит, здесь надо более тонко подойти к этому вопросу. Уверен, что и частные, и государственные предприятия точно найдут себе место, если мы начнем торговать за рубли.
Поясню, почему это важно. Во-первых — не украсть наши деньги, потому что их деньги поступают на нашу биржу и находятся в наших банках. Это важно. Они уже несколько раз демонстрировали готовность украсть все, что угодно.
Курс рубля стабилизировался — это уже хорошо. Мы с вами живем в рублевой зоне, получаем рублевую зарплату, поэтому этот курс для нас играет роль. Чтобы он не играл такой роли, нужно, чтобы мы покупали товары за рубли. А за рубли мы сможем покупать иностранные товары, если мы сможем за рубли продавать, если рубли станут востребованной валютой.
Продал что-то в Россию за рубли — и тут же ты можешь обменять или купить на рубли те же самые энергетические товары. Вот почему важно. А если в наших магазинах будут товары, купленные за рубли, — это все равно что мы их произвели за рубли. То есть никакие колебания курсов, изменения мировой конъюнктуры не будут сказываться на ценах в наших магазинах. Это та реальность, в которой живет житель Германии. Цена на немецкие товары в Германии может измениться, если меняется цена на российский газ, а какой курс доллара к евро, германскому потребителю совершенно все равно, он его, наверное, не знает, а мы за всем этим внимательно следим. Поэтому начало торговли в рублях очень важно.
- Еврокомиссия выдвигает предложение по новым санкциям, история не новая, в том числе — запрет на импорт российского угля, туда же входит калийная соль из России, и закрытие морских и сухопутных границ для России для грузоперевозок. Чем это может грозить, какие направления для экспорта на мировом рынке мы можем для себя открыть в качестве альтернативных?
— Я бы сейчас не хотел уходить в экономическую повестку. Об этом мы еще будем много читать, узнавать и говорить. Хотел бы с другой стороны зайти на ту же самую тему. Когда Запад оказался перед выбором — платить рублями или остаться без газа. Для некоторых стран это критично, как, например, для Германии.
В ответ на российское предложение некоторые страны стали отказываться от газа. Например, Прибалтика отказалась. Посмотрим, что с ней будет, но в Прибалтике уже деиндустриализация прошла. Там нет производств, поэтому, может быть, с Прибалтикой ничего страшного не произойдет, а для Германии это равносильно остановки промышленности.
Как германский политик может немецкому избирателю объяснить, что он столь принципиален, что не хочет платить в рублях, и поэтому заводы закрылись? Никак. Скажут: ну заплатите в рублях, что вам — жалко, что ли? В конце концов, обменяйте одно на другое — все рыночное, на бирже, как вы любите. Нужна какая-то эмоциональная причина.
Здесь возвращаемся в Бучу, к Геббельсу, к провокации. Сейчас уже не идет разговор, надо ли не платить рублями, идет разговор о том, что надо ввести эмбарго на российские энергоносители, потому что якобы что-то произошло в Буче. Вопрос о валюте, платежах — вынут из повестки дня, никто этого уже не обсуждают. Обсуждают, надо или не надо вводить эмбарго в связи с тем, что якобы произошло в Буче. Вот для чего нужна эта провокация.
С другой стороны, она закрыла тему фактически в международном информационном пространстве о зверствах по отношению к российским военнопленным. Эти зверства не прекратились, они продолжаются. Но для международной общественности те ролики, которые вызвали волну возмущения на Западе, в меньшей степени, больше в Китае, в странах третьего мира — нужно было чем-то закрыть.
Киев совершил эту фальшивку просто для того, чтобы, во-первых, переключить внимание людей, а во-вторых, лишить Россию справедливого обвинительного тона в отношении украинских нацистов. Теперь тот, кто обвиняет украинских нацистов, — якобы сам совершил преступление. Вот что они хотят показать своему избирателю, чего они хотят добиться.
Самый высокий уровень того, что сейчас происходит, — они стараются замазать черной краской руководство нашего государства, перевести дискуссию, опять-таки, в плоскость эмоций. Потому что никаких доказательств нет, ничего нет, и никакого расследования тоже нет. Но уже звучат голоса от Байдена, от европейских политиков, которые обвиняют руководство нашей страны в военных преступлениях.
Это как если бы следователь, расследующий убийство, кого-то назначал бы виновным на основании ролика. Что бы сказали о таком следователе? Он пришел, посмотрел ролик, и сразу говорит — виноват вот этот.
- Причем ролик не самый качественный.
— Ну да. Почему? Ты хочешь кого-то покрыть, ты некомпетентный? Очевидно, пожалуйста — место смерти, причина, дата смерти, кто как (погиб. — Ред.)? Это все изучили, сказали, кто виноват. Так же ведь расследуют? По роликам наши уважаемые следователи не раскрывают же преступления и не назначают виноватых. А здесь предлагается сразу уйти в область эмоций. Все факты в сторону.
Россия говорит: «Давайте проведем Совет безопасности ООН, посвященный этой проблеме». Председательствующая Великобритания говорит: «Нет, не надо». Мы говорим еще раз: «Давайте»! — «Нет, не надо». Почему? Потому, что переход из области эмоций к фактам может все разрушить. И против них может сыграть их же пропагандистская машина. То есть, если вы говорите, что кто-то совершил преступление, и вдруг об этом знают все, и выясняется, что преступление совершил кто-то другой. Но об этом уже все знают! Тогда весь гнев мировой общественности обращается против того, кто пытался скрыть преступление, и кто его реально совершил.
