— Нет, это совершенно не означает прекращения диалога с Киевом, может быть, даже к сожалению. Дело в том, что не первый раз представители российских государственных органов власти делают акценты на то, что как при нынешнем руководстве, так и при предыдущем динамика по реализации Минских соглашений ничего в принципе не меняет.
Но, с другой стороны, мы же видим, что в рамках Трехсторонней контактной группы дискуссии, диалоги продолжаются между представителями Российской Федерации и Украины. В рамках «нормандского формата» на уровне политсоветников встреча была 10 дней назад. То есть диалог есть, он существует, другое дело, что его результативность нам говорит о том, что, видимо, что-то надо менять. Необходимо новые применять подходы, методики, потому что с такой динамикой Минские соглашения можно реализовывать десятилетия.
Конечно, для обычных граждан, которые живут в зоне конфликта, подобные сроки неприемлемы. И если такая динамика по урегулированию конфликта будет продолжаться, это будет огромная проблема и для Российской Федерации на ближайшее десятилетие.
— Мы прекрасно понимаем, что в этих вопросах односторонний подход не работает. Здесь, конечно, через компромисс это должно реализовываться, и здесь мы должны больше задумываться о том, какие существуют рычаги воздействия на Зеленского, на ситуацию внутри Украины, чтобы следствием этого стала динамика урегулирования.
Вот если будет найден подобного рода подход, что можно оказывать влияние и после этого получать те или иные дивиденды в рамках миротворческого процесса, то это будет оптимальный вариант.
- Вы упомянули людей, живущих в зоне конфликта. Пока стороны вырабатывают подходы, они уже шесть лет живут в непонятном статусе на непризнанных, неподконтрольных территориях. Какая судьба ожидает жителей ЛДНР?
— По нынешним тенденциям — самая негативная. И мы же знаем ключевые базовые тенденции вообще по республикам — это тотальная миграция. Люди, у кого есть возможность хоть какая-то маломальская, пытаются выехать с территории республик, преимущественно в Российскую Федерацию, но кто-то едет и на территорию Украины, а у кого есть, скажем так, золотой билет — так он едет и в третьи страны.
Потом остается крайне болезненная проблема, связанная с экономической ситуацией, когда, во-первых, не работает большинство производств, которые могли бы обеспечивать людей зарплатой (речь даже не идет о достойной зарплате, просто зарплатой), а во-вторых, ничего не делается для того, чтобы это реанимировалось. На самом деле подобных проблем можно назвать десяток, которые говорят нам о том, что если мы смотрим в будущее, то мы там, к сожалению, ничего позитивного не видим.
- А могут ли республики Донбасса самостоятельно развивать экономику? Или без гуманитарных конвоев не обойтись?
— Через гуманитарные конвои это невозможно. Собственными силами. Любой субъект, признанный-непризнанный, конечно, может и должен ориентироваться в первую очередь на свои силы для того, чтобы хоть что-то делать, в том числе и в плоскости экономики. И, естественно, власти ЛДНР не должны, а обязаны это делать, потому что если они этого не делают, то они должны уступить место тем людям, кто будет это делать. Вот в чем проблема.
А у нас так сложилась конъюнктура в республиках, что почему-то далеко не все представители власти считают, что они обязаны что-то делать. Это такая синекура для многих самоценная, и вот они работают там министрами, а на самом деле, кроме самообогащения, ничем по сути и не занимаются.
- Каким образом?
— Политическим решением включения донбасских предприятий в российские производственные цепочки. Этого вполне было бы достаточно для того, чтобы сгенерировать десятки, а то и сотни тысяч рабочих мест на территории республик.
- Это же, в частности, помогло бы и гражданам РФ на территории ЛДНР?
— Конечно, это все логично и закономерно. Я точно уверен в том, что нашим российским партнерам не стоит делать вид, что они совсем никакого отношения к Донбассу не имеют, особенно с учетом того, что там проживают порядка 300 тысяч граждан Российской Федерации.
- А может ли Россия в таком случае признать ЛДНР?
— Россия может признать ЛДНР, другой вопрос — зачем это делать? Это из той же серии: а может ли Россия интегрировать эти регионы в свой состав? И мне кажется, это было бы самым честным и самым правильным решением. Не надо никакого признания — нужна интеграция. Эти люди за шесть лет столько натерпелись, что эти полумеры — не очень красиво по отношению к обычным гражданам.
- Какие условия должны быть выполнены для интеграции?
— В первую очередь — это политическая воля высшего руководства государства. Потому что мы же прекрасно понимаем и отдаем себе отчет в том, что санкционная политика стран Запада против Российской Федерации самодостаточна. Россия ничего не должна делать и в ней ничего не должно происходить, чтобы эта политика все равно продолжала действовать со стороны наших западных партнеров.
- То есть по сути никаких препятствий у российского руководства, помимо непосредственно желания, нет?
— Мы прекрасно понимаем, что если это (интеграция ЛДНР — ред.) произойдет, Соединенные Штаты точно не развяжут войну против Российской Федерации и Европейский союз тем более не введет чего-то страшного. То есть тут вопрос политической воли.
