— Я не знаю, можно ли говорить об «ультиматуме» к Украине прямо или через посредников в лице Германии или Франции. Это тонкие и деликатные вопросы. Тут меньше информации в открытом доступе, которой я пользуюсь. Но для того чтобы говорить, что Россия действительно активизирует свои действия в поисках решения по установлению мира и переходу к политическому урегулированию конфликта на Донбассе, основания есть.
Одним из важнейших оснований может служить возникшая из ничего с точки зрения публичного освещения встреча в Берлине 3 июля на уровне политических советников. Хотя со стороны Украины и России и Ермака, и Козака вряд ли можно назвать политическими советниками. У них другая функция. Поэтому основания к тому, чтобы говорить об активизации России в этом направлении, есть.
- Можно ли, на ваш взгляд, в принципе выполнить Минские соглашения, чтобы Донбасс вернулся в состав Украины на правах широкой автономии?
— О реинтеграции Донбасса в состав Украины на особых условиях есть основания продолжать думать и говорить, несмотря на все сложности и все отягчающие обстоятельства, возникшие после подписания комплекса мер по выполнению Минских соглашений в феврале 2015 года, и несмотря на все отягчающие обстоятельства, которые возникли уже после избрания и вступления в должность президента Владимира Зеленского.
Но, мне кажется, что говорить о том, что Минские соглашения и комплекс мер в том виде, в котором они существуют, могут будет выполнены, оснований очень мало. Все равно они подлежат пересмотру, ревизии, уточнению и приведению в состояние с новыми политическими реалиями. Мне кажется, что об этом можно и нужно говорить.
Мне кажется, что чем раньше эти предложения будут положены на стол переговоров, тем лучше будет для всех участников нормандского формата, минского процесса и для всех тех, кто действительно заинтересован в установлении мира и переходе к политическому урегулированию, которое является предварительным условием реинтеграции Донбасса и целью Минских соглашений.
- А подписание условного «Минска-3» возможно, если «Минск-2» будет дезавуирован?
— «Минск-2» вряд ли будет дезавуирован. Может быть, он будет адаптирован к новой ситуации, которая сложилась после февраля 2015 года к июлю 2020-го. Здесь есть целый ряд моментов, которые включены в повестку дня новых переговоров и консультаций вокруг Донбасского конфликта. И российско-украинско-германско-французских, и двусторонних, и многосторонних.
В самое ближайшее время, думаю, они будут выведены в публичную плоскость. Или, по крайней мере, будут использоваться в менее закрытом формате. Встреча в Берлине 3 июля, мне кажется, дала серьезный повод об этом говорить, как и те комментарии, которые последовали от участников этой встречи.
Фактически ничего не сказал с нашей стороны Андрей Ермак, все комментарии которого свелись к тому, что Украина, Германия и Франция якобы выступили с консолидированной позицией, что якобы стало неожиданностью для России и якобы заставило ее взять паузу для того, чтобы ответить на эту консолидированную позицию.
Мне кажется, что это слишком общая формулировка. Даже если судить по тем вещам, которые есть в открытом информационном пространстве, говорить о консолидированной позиции Киева, Берлина и Парижа — слишком большое преувеличение. Даже по каким-то вопросам, например, проводить или не проводить Украине запланированные местные выборы 25 октября на неподконтрольной территории.
С другой стороны, господин Козак после этого заявил, что мы договорились на уровне политических советников (будем так их называть, раз они так себя называют), что в ближайшее время будет разработан комплекс дополнительных мер, который позволяет перевести в плоскость практических действий пожелания прочного мира на линии разграничения. Это тоже очень важно.
Там есть ряд других менее проявившихся в публичной плоскости вещей, сигналы к которым пошли сразу со стороны России, Германии и Франции, согласовано или отдельно друг от друга. Они пока не предъявлены публике, но позволяют говорить о том, что будут предъявлены какие-то требования по выполнению тех обязательств, которые Киев на себя взял 9 декабря прошлого года в Париже.
- К слову о консолидированной позиции Германии и Франции. Сейчас многие эксперты говорят, что если Берлин и Париж якобы увидят, что Киев не собирается выполнять Минские соглашения, то чуть ли не снимут санкции с Россией. Возможно ли это?
— Мне кажется, что это слишком прямолинейные увязки, поскольку Германия и Франция и до последнего нормандского саммита в Париже и после него видят, что Украина уже при новом президенте и составе Верховной Рады с максимальной настойчивостью уклоняется от исполнения Минских соглашений как таковых и тех обязательств и по прекращению огня на линии разграничений, и по увеличению точек разведения сил и средств, кроме тех трех, которые были сделаны в преддверии саммита.
Они видят, что наша страна максимально уклоняется от исполнения своих обязательств. В том числе тех, которые президент Зеленский взял на себя в Париже и о которых говорил на заключительной пресс-конференции лидеров стран. Поэтому это для немцев и французов не новость.
Поэтому эти вещи напрямую не связаны. Но то, что со стороны Парижа и Берлина будет оказываться давление на Киев с целью активизации его усилий по реальному участию в Минских соглашениях, в самое ближайшее время ожидать можно.
- Как, на ваш взгляд, в рамках Минских соглашений можно решить спор вокруг выборов/границы и других противоречий?
— Здесь пока что трудно говорить. У нас есть 13 пунктов комплекса мер. Есть определенный порядок, в котором они записаны, и есть группы этих пунктов: политическая, гуманитарная и вопросы безопасности. Если я не ошибаюсь, комплекс мер подписан в феврале 2015 года.
Но зимой начала 2016-го экс-президент Порошенко очень удачно для себя лично и для официального Киева нашел тезис о том, за который немцы и французы по своим мотивам охотно ухватились. Он сказал, что сначала должна быть безопасность, потом политика, потом все остальное. И под политическими моментами и всем остальным подразумевались выборы в ДНР-ЛНР/ОРДЛО, которые контролируются местными людьми с под гласной или негласной эгидой России, о чем много говорилось и говорится на международном уровне.
Тогда немцы и французы эту формулу Порошенко поддержали, и тогда возникла вот эта коллизия, что же важнее, украинско-российская граница, которую мы требуем, или выборы в местные органы ДНР/ЛНР, которые записаны в комплексе мер. Они должны пройти при участии международных наблюдателей.
Если международные наблюдатели говорят о том, что они состоялись в соответствии с демократическими процедурами и в соответствии с украинским законодательством, как это записано в «Минске», то на следующий день после выборов начинается процесс передачи под контроль границы украинской стороне (это не одномоментное действие, о чем наша украинская сторона забывает) и заканчивается после «всеобъемлющего политического урегулирования». Эта формулировка не наполнена конкретикой, но она существует. Поэтому в данном случае важнейшее значение имеют эти выборы, которые должны состояться 25 октября, но пока что Банковая и Ермак об этом не говорят.
Наш общественный деятель Андрей Портнов недавно предложил свой вариант проведения выборов в формате электронного голосования как ключ для разблокирования всего Минского процесса, чтобы Верховная Рада приняла соответствующий закон. Таким образом, это позволит не нарушать украинский закон, не голосовать под дулом автоматов и не переходить тех «красных линий», которые нарисовал для себя Зеленский и которые националисты и «партия войны» ему указали, и Ермак это тоже признавал.
Портнов призвал к широкому обсуждению этого, но никакой реакции так и не последовало. Провести выборы в каком-то другом формате в ситуации, когда мы не контролируем эти районы, мне лично не представляется возможным. Поэтому можно говорить только об электронном голосовании. Но официально Киев даже не намекает на то, что это обсуждается. И если немцы и французы заинтересованы в том, чтобы выборы состоялись, то они тоже рано или поздно будут к этому Киев склонять. Если какое-то давление и будет оказано, то только такое. Других вариантов нет.
Если же вернуться к тому, что говорил Дмитрий Козак по горячим следам встречи 3 числа в Берлине, и собрать в один комплекс мер, то тогда это должно было выглядеть таким образом: подписание комплекса дополнительных мер по прекращению огня, параллельно с этим принятие политического решения о проведении выборов в электронном формате с согласия Парижа и Берлина и при условии того, что Киев пойдет навстречу им, если они об этом заговорят. Но пока что эти вещи выглядят гипотетически. Подтверждения того, что в этом направлении что-то начинает меняться, я пока не вижу.
- А какой из сторон украинского кризиса больше всех выгодна текущая ситуация, когда нет ни войны, ни мира?
— Это выгодно нашей «партии войны». О ней меньше говорят, потому что есть консолидированная позиция бывших президентов и всех остальных, но это, безусловно, выгодно Киеву.
ДНР/ЛНР в данный момент выступают в роли жертвы. Но я думаю, что они уже меньше думают о реинтеграции в состав Украины, а больше — о каких-то других вещах. Если мое предположение верно, ситуация «ни мира, ни войны», но с перспективой отказа от реинтеграции в состав Украины становится выгодна Донецку и Луганску.