- Андрей Валентинович, пандемия коронавируса обострила отношения Вашингтона и Пекина. В Америке ряд штатов уже подали иски в отношении Китая, обвиняя его в распространении заболевания. Можно сказать, что ситуация напоминает положение в мире, возникшее накануне вторжения США в Ирак в начале века. Может ли подобное повториться с Китаем?
— Скорее всего, прямое проведение аналогий с иракским кризисом хромает. Американцы сейчас пытаются решить свои сугубо текущие проблемы. Переложить продемонстрированную перед мировым сообществом неспособность решать проблемы на кого-то другого.
С другой стороны, понятно, что все это происходит в рамках глобальной стратегии. Китай для американцев — враг №1. Россия, Иран, Северная Корея являются гарниром. Но главным врагом Вашингтона являет Пекин, главный враг Белого дома — Чжуннаньхай (правительственный квартал. — Ред.)
После этого все покатилось по наклонной. То, что мы видим сейчас, — это стадия развития американо-китайского конфликта. А уже Россия, Центральная Азия, постоветское пространство, Западная Европа, Ближний Восток — все являются в этой игре американцев против китайцев дополнительными игровыми фишками.
- Как далеко нынешнее руководство США может зайти в своих обвинениях. Не перерастет ли конфликт в «горячую фазу», или все ограничится экономическими мерами?
— Скорее всего, не перерастет. Потому что американцы понимают, что Китай способен нанести им непоправимый урон, так же, как и Россия. США понимают, что даже ограниченный ответ, который мы способны дать, поставит окончательный крест на всех гегемонистских устремлениях.
Надо будет выбираться из-под радиоактивных развалин, и будет не до мировой гегемонии.
Китай все-таки не настолько пока силен. С одной стороны, он не ставит перед собой таких целей. Нынешняя ситуация является наследием СССР, когда две системы готовы были уничтожить друг друга. Китай всегда оказывался в стороне и до последнего времени пытался разыгрывать именно эту карту.
Как обезьяна в стратагеме Сунь Цзы, которая сидит на дереве и смотрит, как два тигра в долине друг друга обескровливают. Сейчас для этой китайской обезьяны наступили нехорошие времена.
Хотела она того или нет, но ее рассматривают как одного из тигров. Куда китайцам разворачиваться в этой ситуации, непонятно.
Понятно, что в этом смысле оказываются важными союзы с другими региональными державами, поэтому Россия за последние два века своего существования оказалась в редкой ситуации, когда вне ее политического влияния оказалась интересна и для тех, и для других.
В краткосрочной политической перспективе эта ситуация будет развиваться. И американцы, и китайцы заинтересованы в том, чтобы русские если бы и не поддерживали их, то хотя бы были позитивно нейтральны.
То есть это прямой путь, чтобы этот вялотекущий конфликт между Чжуньнаньхаем и Белым домом, не перерастая в военное противостояние, чего обе страны не желают, закончится тем, что США будут сдавать позицию одну за другой.
- Может ли Вашингтон попытаться подорвать Китай изнутри, то есть реализовать майданный сценарий?
— Они будут хвататься за любую возможность ослабить и Си Цзиньпина, и всю элиту. Тот же Гонконг, который является главной болевой точкой внутреннего воздействия на китайскую стабильность, уже раскачивают 10 лет.
По большому счету за это десятилетие никаких особых глобальных результатов реализовано не было, начиная от революции зонтиков, заканчивая прошлогодними майданными операциями. Затрачено огромное количество информационного и организационного ресурса, но тем не менее китайское общество демонстрирует серьезную устойчивость по отношению к внешнему воздействию.
В Китае еще достаточно много уязвимых точек, и Вашингтон будет пытаться их использовать. А как иначе? Уходящий с мировой арены гегемон без боя не сдает свои позиции. Он будет цепляться и использовать любые возможности.
Точно так же происходит в Восточной Европе. Почему до сих пор жив нынешний политический режим Украины? Потому что он нужен, иначе его бы давно за ненадобностью списали, нерентабелен и генерирует убытки для своего главного спонсора. Он создает кучу проблем, и от него больше экономических, финансовых, информационных проигрышей, но за него держатся.
Также держатся за Гонконг, Макао, Тайвань и так далее. То есть любые попытки Китая оспорить гегемонию наталкиваются на жесткое противодействие.
Китайцы решат вопрос с Гонконгом, потом решат вопрос с Тайванем, также Россия решит вопрос с Украиной. Потом — с Восточной Европой.
То есть геополитическое историческое движение неостановимо, и сколько бы уходящий гегемон ни цеплялся за свою исчезающую гегемонию, у него ничего не выйдет. Мельницы богов мелят медленно, но верно…
Да, американцы сильны, у них доллар, они являются ведущей в экономическом смысле силой мира, у них основная финансовая мощь, но она с каждым годом становится все меньше, а китайская мощь находится на подъеме. И через год, два, три Китая будет больше, а Штатов меньше.
Происходящая сейчас пандемия в чем-то расставляет ситуацию по местам. Мы видим, у кого все получается «малой кровью, могучим ударом», а у кого все получается плохо…
- То есть в будущем можно ожидать, что Китай займет главенствующее положение на мировой арене?
— Китай не стремится превратиться в США №2. Это самое главное отличие Китая от американцев и самая притягательная вещь в китайской модели. Китайцы не стремятся навязать посторонним «варварам» свою модель, свое представление о том, что такое хорошо и плохо, как надо жить, а как не надо.
Китайцы не стремятся это сделать, потому что их восприятие мира и сейчас, и тысячу лет назад остается неизменным. И при империи Тан, и при империи Цин всегда был примерно одинаковый подход. Есть мир порядка, это Китай, а есть все остальные миры варваров, лаоваев (иностранцев. — Ред.). Но мир других совершенно не требуется превращать в какую-то другую систему. Американцы пытаются переделать всех и при этом извлечь свою выгоду.
А китайцы предлагают всем жить так, как они привыкли, сотрудничая на уровне экономического партнерства.
Инициатива «Один пояс — один путь» как раз построена на том, что Китай предлагает всем странам выстраивать некий общий экономический уровень сотрудничества в транспортно-логистической сфере.
Условно говоря, Китай предлагает всем участвовать в выстраивании гигантской товарной реки, которая будет идти из Китая в Западную Европу. И все будут наживаться на транзите, на обслуживании, на тарифах.
При этом Китаю абсолютно нет дела до политической системы этих стран. Конечно, все не так просто, и Китай маскирует свои геополитические интересы сугубо экономическими. Но в целом китайский вариант глобализации оказывается более приемлемым для всех.
- А эта концепция предполагает отказ от доллара как от основной валюты при расчетах?
— Пока нет. Китай вообще не склонен к тому, чтобы решать вопросы через кардинальные резкие движения, отказы от чего-то. Россия в этом смысле гораздо более радикальная страна, у нас во внешней и внутренней политике хуже, чем в Китае, воспринимаются тона, полутона. В Китае любой радикализм не приветствуется.
С другой стороны, в Штатах часто говорят о том, что если Китай виноват в эпидемии, то мы ничего платить китайцам не будем. Это, конечно, элементы шантажа, в Китае это понимают. Но все мировое сообщество может убедиться в том, насколько этот штопанный уходящий гегемон абсолютно непредсказуем.
Китай выигрывает в своем образе на мировой арене. Китай, не ударяя в ответ, не делая резких заявлений, умеет создавать имидж стабильной мировой силы, которая в отличие от нынешней администрации США способна отвечать за свои действия. В отличие от американцев китайцы выигрывают в классе.
