В 2021 году вспоминали столетие со дня подписания Рижского мира — одного из ключевых документов Интербеллума, оформившего статус-кво Восточной Европы на долгие 18 лет. Фактически это было признание Советской Россией своего проигрыша в войне с Польшей, а половиной Белоруссии и значительной частью Украины от Варшавы откупались примерно так же, как в 1938-м западные страны откупались от Гитлера разделом Чехословакии.
Но любой дипломатический документ — штука неспешная, он не вступает в силу мгновенно, а проходит длительную стадию согласований и утверждений. Так что в полную силу Рижский мир заработал только два года спустя после подписания.
Обычно забывают про одно интересное обстоятельство — за день до заключения Рижского мира, 17 марта 1921-го, в Польше была принята конституция, которая обещала украинцам и другим населявшим Польшу народам национальную автономию. Т.е. изначально новая Польша предполагалась как некая федерация, с чем был полностью согласен Совет Антанты.
Кроме того, еще 23 февраля 1921 года было официально заявлено, что Восточная Галиция со Львовом находится вне пределов Польши, которая просто оккупирует эту территорию. Это позволяло населению этого края надеяться на то, что Совет Антанты защитит их от включения в состав Польши и, возможно, посодействует воссозданию Западно-Украинской Народной Республики.
Однако в Варшаве изначально были иного мнения — то, что подпадало под польскую власть, уже не должно было достаться никому. Тем более что «в апреле 1920 года С. Петлюра (один из «героев», которых навязывают современной Украине) заключил от имени Директории УНР секретные конвенции, по которым — в обмен на военную поддержку — отдал Польше земли Галиции и Западной Волыни» (В.В. Путин, «Об историческом единстве русских и украинцев»). Основываясь на данной договоренности, поляки считали эти земли своими, и никакие формальности не могли их остановить.
Мнения простых людей, понятно, никто при этом не спрашивал.
Впрочем, уже на протяжении 1921-22 годов было понятно, что даже от статуса будущей автономии в составе Польши население западноукраинских регионов никакого восторга не испытывает.
В мае 1921-го во Львове произошло покушение на Юзефа Пилсудского, в ходе которого был ранен мэр города. Когда в октябре 1921-го в Польше проходила первая послевоенная перепись населения, переписчики столкнулись с массовым бойкотом на Волыни и в Восточной Галиции. В частности, в Раве-Русской 70 процентов населения попросту отказалось переписываться, после чего в город направили эскадрон польских улан!
На 1922 год пришлось массовое партизанское движение в Западной Украине — более двух тысяч поджогов усадеб и фольварков, нападения на представителей польской администрации, диверсии на железных дорогах…
Так действовало Украинское войсковое объединение — финансируемая Германией организация ветеранов Украинской Галицийской армии во главе с Евгением Коновальцем. В том же духе работали и заброшенные с территории УССР партизанские отряды.
Впрочем, советская «активная разведка» на польской территории в 1921-25 годах — тема отдельного разговора. Но главное — и без советских разъяснений люди понимали, что польскими гражданами они быть не хотят.
Казалось, что на протяжении 1922-го ситуацию еще можно как-то переломить в лучшую сторону. Но в судьбы обычных людей, как всегда, вмешалось пресловутое «Ничего личного — только бизнес».
Бизнес был нефтяным — в феврале 1922-го Франция подписала с Польшей очень выгодное соглашение по нефти, а взамен обещала продавить в Совете Антанты интересы партнера. И небезуспешно — когда в июле 1922-го Варшава объявила о том, что территориальную автономию в Восточной Галиции вводить не планирует, никто в Европе не сказал по поводу грубого попрания конституции и прав галицийского населения ровно ничего. Более того, о том, что Польша просто оккупирует эту территорию, тоже уже не вспоминали.
Увы, противопоставить этому было просто нечего.
Советский наркомат по иностранным делам, конечно, высказал свою озабоченность, но в чрезвычайно сдержанной форме. Нарком Чичерин заявил следующее:
«Если участь Восточной Галиции, населенной той же народностью, что и союзная России Украина, будет решена без участия советских республик, то результатом всего этого явится возникновение новых очагов для столкновений в будущем. Невозможно предположить, что украинский народ может оставаться равнодушным к судьбе украинцев, проживающих в Восточной Галиции.
Если по Рижскому договору Россия и Украина отказались от своих прав на территории, расположенные на западе от их новой границы с Польшей, то это нисколько не означает, что судьба этих территорий для них безразлична».
НКИД УССР также направил правительствам ведущих мировых держав ноту, где сообщил, что Харьков «будет считать недействительным всякое установление какого бы то ни было режима в Восточной Галиции без его предварительного согласия и без опроса самого населения».
Но фактически этот протест ничего не стоил: реально повлиять на ситуацию Советская Россия и Советская Украина в марте 1923-го не могли.
14 марта 1923-го Совет Антанты окончательно одобрил передачу Польше земель, полученных ей по Рижскому договору — и вишенкой на торте добавил к этому Восточную Галицию. Решили судьбу Львова и его окрестностей в Париже, непосредственными участниками Парижской конференции были министр иностранных дел Франции, послы Великобритании, Италии и Японии; посла США пригласили как наблюдателя.
Ситуация была чрезвычайно серьезной — ведь фактически Европа дарила Польше огромную область, ей не принадлежавшую.
24 марта 1923-го на улицы Львова вышла 40-тысячная демонстрация протеста против решения Парижской конференции. Учитывая, что население Львова тогда составляло 219 тысяч человек — число более чем внушительное.
Львовяне дружно протестовали против включения своего города в польские границы. Кульминацией митинга стало выступление на площади Святого Юра 80-летнего Юлиана Романчука — патриарха галицийского просвещения, сделавшего уникальную карьеру в легальной австро-венгерской политике (с 1910-го он был вице-президентом австро-венгерского парламента — рейхсрата).
Он принял у народа торжественную клятву в том, что польская власть никогда не будет в Львове признана официально. Но увы — тогда судьбу города и региона решали просто по праву сильного.
Резко изменившиеся в марте 1923-го условия политической игры привели к окончательному сворачиванию проекта Западно-Украинской Народной Республики: ее экс-президент, а к 1923-му — премьер в изгнании Евгений Петрушевич подал в отставку.
Правда, 30 апреля 1923-го он попытался пробить в Лиге Наций проект некой Галицкой Республики с тремя титульными нациями — украинской, еврейской и польской. Но время малых буферных государств в Восточной Европе уже миновало — Галицкая Республика была никому не нужна.
Советская Россия также заявила 5 апреля 1923-го, что «решение Совета послов не имеет для Страны Советов никакой силы». Тем самым устами СНК РСФСР был фактически дезавуирован Рижский мир, подписанный два года назад.
Но ничего удивительного в этом как раз нет: ведь этот мирный договор задумывался исключительно как краткосрочная, временная мера, необходимость в которой отпадет так же быстро, как и в Брестском мире…
Увы, история рассудила по-другому.
Рижский мир действовал на протяжении восемнадцати лет. Фактически он сформировал целое поколение украинцев и белорусов, выросших под польским флагом, и оформил украинский национализм в его современном виде.
Только осенью 1939 года сложились обстоятельства, позволившие разрушить уродливую политическую конфигурацию, порожденную польско-советской войной.
