Загадки происхождения
«Кто я такой — это сложный вопрос. А вот что я такое — тут определиться гораздо проще: я — угроза» — эти слова главного антагониста боевика «Великий Уравнитель» с полным правом мог бы произнести и посол Крымского ханства где-нибудь в Москве или Стокгольме.
Ханство несомненно было серьёзным игроком на международной арене: с его интересами считалась Блистательная Порта (войны которой Крым мог практически безнаказанно саботировать); польские короли считали необходимым подтверждать своё право на владение многими землями у крымского хана и даже платили ему дань; ханство было активным участником украинских событий до самого начала XVIII века.
В то же время начальный период существования ханства (с 1441 по 1532 гг.) окутан туманом.
Самые ранние из сохранившихся документов (дипломатическая переписка) относятся уже к последней четверти XV века и, прямо скажем, сведения которые оттуда можно почерпнуть о внутриполитических раскладах в ханстве не следует однозначно принимать на веру: авторы писем с крымской стороны вполне могли преувеличивать одни стороны жизни Крыма и замалчивать другие в целях дезинформации стратегических партнёров. Писать полную правду в условиях того времени означало фактически давать вероятному противнику на себя полные разведданные.
А вот самые ранние из внутриполитических документов ханства (кадиаскерские книги — юридические документы) относятся аж к началу XVII века, что довольно поздно.
Несомненными, однако можно считать два заключения.
Во-первых, ранняя история ханства связана с историей славянских политий Восточной Европы.
Его созданию прямо предшествовали походы князя Витовта и его деятельная поддержка претендентов на власть в Крыму из числа потомков Чингизидов из рода Гераев. Собственно, основатель ханства, Хаджи Герай родился в Литве и был ставленником Витовта. Это, помимо прочего, объясняет глубокое обратное влияние Крыма на события на Украине и на польском юге.
Во-вторых, Крым был «пиратским» государством, жившим за счет грабежей и набегов. Ничего, кстати, особенного в этом нет — так же жила и Запорожская Сечь. Ну а где пиратское государство — там и пиратская демократия: важнейшим фактором внутренней политики ханства практически всегда были знатные и владетельные семьи.
Славные парни
В Крыму в первый век его существования нам известны четыре самых влиятельных клана: Ширин, Барин, Аргин и Кипчак. Ну, как вы понимаете, эти кланы объединяли родственные племена, поэтому, по сути, мы можем говорит о четырёх разных народностях.
Многие из этих кланов присутствовали в Крыму еще до появления непосредственно ханов — например считалось что представители рода Ширинов жили в Крыму аж со времён Чингисхана.
Кланы эти могли быть очень влиятельными: так, ширинский карачи-бек (крупный феодал) Агыш где в 1510-х гг. хвастал тем что может выставить в поле до 20 тыс. человек. Конечно, цифра нереальная (для такой мобилизации нужны ресурсы и технологии первоклассного европейского государства уровня XVIII века), но наверняка в случае необходимости Агыш мог выставить весьма внушительное количество бойцов.
Понятно, что все эти беки номинально зависели от хана, который своими ярлыками подтверждал их права на владение землями, но учитывая серьёзный силовой ресурс беков, нарушение их имущественных и политических прав могло грозить серьёзной внутренней усобицей внутри Крыма.
Поэтому с беками из крупнейших семей ханам приходилось считаться и без их согласия невозможно было решить ни один вопрос ни по части внешней, ни по части внутренней политики: карачи-беки должны были утверждать все договоры с иностранцами, а ещё они утверждали хана при восшествии его на престол.
В общем, прекрасно видно, что власть хана была крайне ограниченной.
«Ширинские», кстати, обладали огромным статусом за рубежом: их представителей часто запрашивали в качестве послов в Литву, что явно указывает на их статус. Это конечно было неспроста: в 1470-х гг. глава «ширинских» Эминек при поддержке Османов активно участвовал в свержении ханов и приведении Крыма в османское подданство.
«Ширинские» были так могущественны, что нередко могли нарушать прямые указы хана. Так, в 1516 году лидер Ширинов отказался прекратить атаки на Мещеру (а это было важное условие договора Москвы с ханом), потому что у рода Ширинов были свои собственные виды на эти земли.
Система кланов не была замкнутой — туда можно было пробиться силой.
Так, вторжение ногайцев и их силовое давление привело к появлению в Крыму пятого могущественного клана Мансуров (также известны как Мангыты) в XVI веке. По статусу они очень близко встали к Ширинам: их представители часто роднились с представителями ханского рода, как и представители Ширинов. К Мансурам так же часто, как и к Ширинам обращались иностранные послы для решения вопросов в ханстве.
Также там было много других кланов поменьше, о которых у нас вообще практически не сохранилось сведений — например, был клан Абд аль-Рахманов, защищавший интересы Литвы при ханском дворе (учитывая роль Литвы в генезисе ханства и роль самой татарской аристократии в Литве это была серьёзная позиция).
Обычно это были не самые знатные и владетельные кланы, которые возвышались ханом в противовес чрезмерно влиятельным и сильным кланам типа Ширинов. Одним из таких «служивых кланов» были, например, Аппаки, представитель которых в 1517 отправился в Москву как представитель хана.
Клановая система Крыма долгое время устраивала Османов потому что в мутной воде местной политики Порта всегда могла рассчитывать на наличие недовольных ханом могущественных вельмож и использовать их для смещения неугодных ханов.
Собственно, большая часть истории внутренней политики Крымского ханства — это история переворотов и контрпереворотов. Крымская знать была основной опорой Османов в регионе, поскольку удалённое правительство в Константинополе устраивало их больше, чем сильное правительство на местах — поэтому это был идеальный брак по расчёту.
Так в 1524 году «ширинские» при поддержке османских войск поставили на престол нового хана Саадета. Что характерно, Саадет очень быстро столкнулся с противоборством беков, способствовавших его приходу к власти: после того как он начал реформы по централизации управления и созданию современной армии его отношения с крымской знатью испортились и следующие 8 лет провоевал с «ширинскими» и их кандидатом, пока не решил, что лучше уйти непобеждённым — и в 1532 году навсегда покинул Крым и уехал ко двору султана.
Без серьёзной поддержки со стороны, ханам было слишком сложно укрепить свою власть, поскольку экономика Крыма зависела от успешных набегов — а войско собиралось не централизованно, а набиралось каждым беком. Соответственно, для укрепления власти хану требовалось прилагать усилия по «раскулачиванию» каждого местного вождя для чего нужны были время и силы, которые постоянно требовались во внешних войнах ханства.
Кроме того, хотя нам неизвестно насколько богатым был хан. Очевидно, что он уступал по своему уровню благосостояния совокупному богатству крупнейших кланов. Сама клановая система подразумевает то что у глав кланов есть достаточно обширная кормушка, из которой они щедро отсыпают своей клиентеле и сторонникам вознаграждение за проявление солидарности по ключевым вопросам. Даже мобилизация нерегулярных войск требует на самом деле серьёзных ресурсов (например, нужно щедро подкупать глав более мелких кланов).
Известно, что у Ширинов во владении были хорошие земельные угодья, виноградники и поселения, с которых они кормились. О собственности других кланов известно не так много — но безусловно их активы были достаточно заметными: в противном случае мы бы просто не узнали о существовании этих кланов, ведь без достаточных богатств, они бы не смогли участвовать в войнах и политике ханства, и мы бы просто не узнали их имён.
Ширины (и позже вместе с ними Мансуры), конечно, были самым влиятельным кланом, но им тоже приходилось считаться с конкурентами и маневрировать между другими кланами. В противном случае, повторюсь, мы бы просто не узнали имён других кланов.
Выводы
Крымское ханство первых ста лет существования — это классический пример бандитской демократии типа пиратской республики Нассау в Америке начала XVIII века. Думаю, если бы англичане не завоевали Нассау обратно, то уже в начале XIX века на этом острове всю политику бы определяли знатные фамилии Вэнсов, Хорниголдов и пр.
Изучение истории Крымского ханства в первые 100 лет истории существенно обогащает наше представление о мире: огромный вес ханства в международных отношениях позволяет понять насколько проще был тогдашний мир — если небольшая полития, живущая исключительно разбоем и не отличающаяся политической стабильностью, была важным актором в международных отношениях и к ней относились со всей серьёзностью как в Польше, так и в России.
И конечно же история крымских кланов — это урок для современной Украины, вся политическая жизнь которой заключается в перетягивании каната между «донецкими» и «днепропетровскими».
