Из сессионного зала городского парламента на днях были убраны портреты Григория Потёмкина, Михаила Фалеева, Михаила Лазарева, Степана Макарова, Александра Грейга и Богдана Глазенапа.
Григорий Потёмкин — очень неудобная историческая фигура для современной Украины. Только перечисление его официальных должностей воскрешает память о Новороссии — регионе явно чужеродном для украинской этнократии. Вместе с тем избавление от образа Г. Потёмкина в Николаеве выглядит так же нелепо, как если бы в Санкт-Петербурге совершили бы подобные действия в отношении Петра I.
Г. Потёмкин не только определил место возведения Николаева, его судьбу как базы Черноморского флота, утвердил план его строительства. Светлейший князь предложил само название «Николаев», энергично боролся за присвоение ему статуса города.
Только благодаря действиям правителя Новороссии на месте соединения рек Ингул и Буг были сосредоточены колоссальные по тем временам людские и материальные ресурсы, обеспечившие прорывное развитие города в конце XVIII века.
Широко известны слова, сказанные Г. Потёмкиным незадолго до смерти: «Я хочу умереть в моём Николаеве».
Если «благодарность» нынешних слуг николаевского народа в отношении Г. Потёмкина можно объяснить желанием отмежеваться от исторической Новороссии, то Михаил Фалеев — невинная жертва этих стараний.
Он не занимал высоких государственных должностей, был явным технократом, а не политиком. В истории Николаева Фалеев, по праву может считаться первостроителем. Именно он руководил строительством верфей, вдохнувших жизнь в город, фактически создавал городское хозяйство, на его личные средства была воздвигнута первая в городе церковь во имя Святого Николая Чудотворца.
Вице-адмирал Степан Макаров — вероятно, вообще самый знаменитый уроженец Николаева. Своё имя он прославил полярными экспедициями, исследованиями в области океанографии, разработкой теории непотопляемости корабля.
Ещё в начале своей военно-морской карьеры он предложил идею создания нового класса кораблей — минного транспорта. Затем С. Макаров разработал русскую семафорную азбуку, используемую на флоте и сегодня. В начале ХХ века С. Макаров руководил разработкой проекта первого в мире ледокола арктического класса «Ермак», на котором совершал исследовательские экспедиции к берегам Шпицбергена и Новой Земли.
В ряду персон, подвергшихся «исторической опале» Николаевского горсовета, особняком стоят адмиралы А. Грейг и Б. Глазенап.
Они не были этническими русскими. Первый из них — шотландец, значительная часть военной карьеры которого прошла на военно-морском флоте Великобритании, где он был причастен к ряду важных побед. Б. Глазенап — прибалтийский немец, чьи труды в морском деле были отмечены не только русскими, но датскими, шведскими, нидерландскими и даже французскими государственными наградами.
В историю Николаева А. Грейг вошёл не только как командующий Черноморским флотом, но и как военный губернатор города.
Являясь фактическим руководителем Николаева, шотландец многое сделал для превращения его из полузакрытой военно-морской базы в важный торгово-экономический центр Черноморского региона.
Его стараниями Николаев обзавёлся первым банком, новым адмиралтейством, городской пристанью, частными верфями, астрономической обсерваторией, уездным училищем, музыкальной школой, первыми вымощенными и освещёнными улицами, чуть было не стал пользоваться водопроводом. Много усилий он приложил для начала строительства в Николаеве линейного флота.
Памятник адмиралу Грейгу был первым городским монументом. Вскоре после того, как в Николаеве окончательно установилась советская власть, он был демонтирован, а в 1930 году переплавлен.
Во время правления Б. Глазенапа начался социально-экономический расцвет города. И это в условиях тяжелейших последствий для Причерноморья Крымской войны.
В Николаеве был открыт коммерческий порт с возможностью захода иностранных судов, появились зарубежные консульства, открылась мужская гимназия, женская прогимназия, почти 2 десятка школ первоначальной грамотности, педагогические курсы, стала выходить первая городская газета, приступила к работе первая городская больница. Власти города включились тогда в борьбу за право открытия первого университета на юге России, но уступили в ней Одессе. В то же время Николаев стал вторым городом империи, где заработал ракетный завод.
Казалось бы, тема европейского участия в развитии причерноморского города могла бы реабилитировать А. Грейга и Б. Глазенапа в глазах николаевских политиков.
Однако верная служба этих европейцев интересам Российского государства явно не вписывается в официальные представления о добродетелях исторических деятелей на Украине.
СМИ сообщают, что в сессионном зале Николаевской обладминистрации (той самой, что предложила убрать «неправильные» картины из горсовета) теперь красуются портреты Ярослава Мудрого, Богдана Хмельницкого и Михаила Грушевского. Ничего предосудительного в этом, конечно же, нет.
Вот, правда, к истории Николаева эти достойные личности имеют отношение весьма опосредованное. Подобная подмена искусственна, ведь любые попытки вымарывания новороссийского этапа из истории Николаева, так же, как Одессы, Херсона, Екатеринослава, делают их безликими и существенно обедняют региональный потенциал с точки зрения культурно-исторического брендирования.
