Как говорил персонаж ленты "Время встречи изменить нельзя": "Слепому видно, здесь замешена любовь!" Если заинтересоваться тем, какая любовь и к чему замешана в массовых протестах планеты в последние десятилетия, то выяснится, что это очень извращенная любовь.
Иногда ее диагностируют как любовь к индексу Доу-Джонса. Иногда — к Ющенко, пораженному на все лицо выигрышем Януковича в 2004-м. Иногда — к чужой нефти, к чужим экономическим успехам, технологическим прорывам отсталых ранее рас и даже к миру. А "русский" он, глобальный или просто без войны, для успеха, с позволения сказать, "кинопроката цветных революций" это значения не имеет. Как и их цена, которую не платят участникам этого самого "цветного кино", а наоборот, взымают с них и с массового зрителя.
Протесты в Гонконге уже давно могли бы сойти на нет, если бы их продолжение не было бы кому-нибудь выгодно. И здесь прослеживается аналогия с протестами на киевском Майдане, которые имели тенденцию к затуханию, но снова и снова реанимировались каким-нибудь событием, чаще всего связанным с сакральными жертвами: то жесткий разгон уже расходящихся первых участников, то убийство Нигояна во время второй волны протестов, то "небесная сотня", без которой денонсирование договоренностей между действующим президентом и оппозицией, засвидетельствованное европейскими партнерами, было бы невозможно.
Закон об экстрадиции обвиняемых на материковый Китай, который стал тригерром протестов в Гонконге, сам по себе не страшнее, чем так называемые диктаторские законы, принятые Верховной Радой Украины в январе 2014-го. И не имеет значения для истории, что большинство из них были переприняты уже новыми, майданными, депутатами, — главное тогда было нашарахать народ репрессиями. Как видно, народ везде один, шарахается одним и тем же. Поэтому нет смысла менять пластинку — методички подготовки и проведения "цветных революций" переиздаются с незначительными правками.
А по поводу апелляции к колониальному прошлому Гонконга смачно высказался уже Китай, не советуя Британии вмешиваться в дела этой провинции. Вряд ли сейчас беженка из Евросоюза способна на активные действия на фоне обострившегося хронического Брексита. Но параллели между патерналистскими месседжами гонконгцев и украинцев очевидны.
Так же очевидно, что ни отзыв закона об экстрадиции, ни отставка главы администрации уже ничего особо не решат, как это было в Киеве в 2014-м. Пока Китай не даст слабину где-то за кулисами мировой политики, режиссеры массовки будут упорны в своих намерениях. В 2014-м он эту слабину не дал, "революция зонтиков" была прекращена жестко и решительно. Но тогда мировая общественность устремила свои взгляды на другую территорию свободы и демократии — Украину, где мирные протесты переросли в гражданскую войну с угрозой вовлечения в нее ядерных держав. Тем не менее, фильм "Зима в огне", который был сработан с пиететом и героизацией украинского протеста, сейчас показывается активистам протестов в Юго-Восточной Азии. И то правильно — зачем жечь свои капиталистические красоты, если можно для вдохновения посмотреть, как горят чужие?
"Восток — дело тонкое!" Поэтому не факт, что в Китае у "глубинного Голливуда" получится так же выгодно, как ранее везде. Потому что именно в Китае был открыт новый вид любви: там любят долго сидеть и дожидаться, пока мимо не начнет проплывать всякое "Г".
