Апологетика ГКЧП, который сегодня воспринимается многими как группа людей, имевших волю предотвратить распад великой страны — это вполне естественная реакция на последствия этого самого распада. Чем бы ни был СССР — здесь возможны тысячи взаимоисключающих трактовок — он совершенно определенно не являлся суммой повреждений разума и совести, которые определили существование входивших в него частей после распада.
Помимо прочего, ГКЧП руководствовался в своих действиях и пониманием той нравственной и идеологической деградации, которая неминуемо должна была настигнуть бывшие советские республики в момент обретения ими независимости. Перспектива фашизации окраин, явленная на тот момент фигурой президента Грузии Звиада Гамсахурдия, просматривалась отчетливо, тем более что в ходе «холодной войны». Запад делал ставку на разогрев национальных амбиций и националистических движений, чтобы сформировать в советском обществе линии напряжения на границах искусственно провоцируемых межэтнических конфликтов.
Об этом советские чиновники знали отлично и центробежные тенденции перед подписанием нового союзного договора имели своей движущей силой примитивный, разрушительный национализм, который в течение долгих лет будет отзываться кровавыми конфликтами и массовым нарушением прав представителей разных этнических групп (главным образом, русских) на территории бывшего Советского Союза. Поэтому мы вполне можем сегодня называть ГКЧП антифашистским комитетом, исходившим, в том числе, из необходимости не допустить возрождения нацизма. Увы, не получилось.
«Фашизма здесь нет»
Наши сограждане, считающие российскую государственность одной сплошной ошибкой и настаивающие на том, чтобы Россия обустраивала себя по западным образцам, иногда с сожалением, иногда с укоризной смотрят на нас, когда мы пытаемся указать им на очевидные примеры фашизации Украины.
Они считают само употребление таких определений неприемлемым преувеличением. «Что вы, — говорят они, — о каком нацизме вы ведете речь!? Ничего подобного на Украине нет — да, есть отдельные эпизоды, персоны, обстоятельства, которые существуют в маргинальной зоне, не влияя на ход развития украинского государства, движимого на самом деле идеями западной демократии, прав человека и свободного рынка». Наши друзья, желающие России «светлого будущего» от чистого сердца, предлагают нам исследовать исторические примеры фашизма, чтобы убедиться в том, что ни о каких аналогиях с Украиной не может идти и речи.
Может быть, мы и вправду чего-то не понимаем и, чрезмерно остро реагируя на какие-то очень частные, изолированные аспекты украинской реальности, возводим напраслину на соседнюю страну, не желаем замечать перспектив становления в нее полноценной европейской демократии?
Действительно, исторические формы фашизма и нацизма не совпадают с украинским опытом, по меньшей мере, в одном: Италия, Германия, Португалия, Испания, латиноамериканские диктатуры второй половины прошлого века были странами, в которых государство концентрировало в своих руках гигантскую власть, в которых в которых общество было заковано в кандалы жестких запретов.
Тогда как Украина — это разваливающаяся на ходу система управления, вступившая в стадию разложения всех без исключения государственных институтов.
На самом деле, это несовпадение вообще не имеет никакого значения. Оно лишь дает нам право утверждать, что нацистской идеологии вовсе не в обязательном свойственен формат сильной тоталитарной государственности. Это вообще зависит от традиций государственного строительства национальной культуры. Их содержательная бедность и слабость на Украине во многом предопределили провал попытки сформировать сколько-нибудь упорядоченную, эффективную систему государственного контроля и управления.
Но идеология, сегодня формирующая повестку дня больного государства — нацистская без всяких изъятий, поскольку она утверждает в самой примитивной своей форме примат украинского этноса над остальными, в формах более продвинутых предлагает считать этно-культурный украинский идеал высшей и единственно возможной формой существования украинского государства. Эта идеология подразумевает ограничение в правах русскоязычного меньшинства Украины и прямо трактует русское — историю, культуру, национальные ценности — как враждебное и недолжное, как низменное и противное человеческой природе, рабское и захватническое, как преграду на пути становления и обретения самостоятельности украинского национального духа.
Последнее решение русского вопроса
До прихода к власти Виктора Ющенко украинский национализм был мягким, аморфным, он действовал достаточно аккуратно, не прибегая к жестким репрессиям, не пытаясь в один момент менять устоявшиеся исторические смыслы и традиции. Именно поэтому конфликты на национальной почве, породившие войны в других республиках бывшего СССР, обходили до поры до времени Украину стороной.
Заслуга Ющенко заключалась в том, что он сделал откровенно националистический дискурс легитимным, дав тем самым возможность уже откровенным адептам нацизма, ошивавшихся до тех пор на маргинальной окраине политической жизни, выйти на ее авансцену.
Кульминацией проекта «Украина как Антироссия» можно считать войну на Донбассе, поскольку именно здесь новые власти, наконец, приступили к завершающей стадии формирования украинской нации, а именно — к физическому уничтожению русских на собственной территории. Если до этого речь шла о попытках подорвать идентичность русской общины посредством языковых ограничений, экспансии чуждых ценностей и идеалов, то два года назад группа безумцев, пришедшая к власти, приступила, если пользоваться языком исторических аналогий к последнему решению русского вопроса в пределах собственного государства. Естественно, цель так не ставится, она маскируется формулами, адаптированными к европейскому слуху. То есть речь идет о необходимости сохранения единого государства, борьбы с сепаратизмом и вторжением России. Более того, Киев вообще едва ли сознает, что война, которую он ведет, это война на уничтожение русских Украины, он уверен, что его задача — подавить мятеж.
Но логика нацистской идеологии такова, что, захватив власть над умами и государством, она сама, помимо воли, своих носителей начинает подталкивать ход событий в направлении бездны — чтобы отпраздновать победу над человеком на тризне небытия.
Итог один
ГКЧП не сумел в силу отсутствия достаточной решимости прибегнуть к силовым методам перекрыть выход из подполья темной и разрушительной нацистской идеологии, которая на постсоветском пространстве собрала и продолжает собирать гигантскую кровавую жатву. Но эстафету из рук робких и неуклюжих соратников Горбачева приняли, похоже, нынешние украинские политики, под руководством которых национальное государство Украина уверенно выходит на последнюю суицидальную прямую. В перспективе она имеют все шансы похоронить не только собственную недостроенную государственность, но и нацизм как единственную доктринальную основу развития некоторых бывших республик бывшего СССР.
