Один слоник — один день
В марте в Москве, в пресс-центре МИА «Россия сегодня» бывший подполковник СБУ Василий Прозоров рассказал журналистам о тайной тюрьме в аэропорту Мариуполя — так называемой библиотеке. Те, кто сам прошел эти тюрьмы, дополнили и подтвердили информацию Прозорова.
«Когда я по телевизору увидела фотографии этого коридора (которые показывал Прозоров. — Прим. ред.), у меня волосы встали дыбом. Эти пластиковые двери… Я сижу и шепчу: «Мама, а вот моя камера», — вспоминает жительница Мариуполя Татьяна Ганжа.
«Коридор светлый, из него много дверей пластиковых. Я поняла, что это холодильник… Страшное место», — продолжает она.
Ганжа провела в мариупольском аэропорту 10 дней и не думала, что когда-нибудь увидит свою тюрьму со стороны, да еще по телевизору. Она была членом Компартии Украины, ныне запрещенной. Участвовала в митингах протеста в Мариуполе, а потом и в референдуме 11 мая о будущем Донецкой области. В октябре 2014-го ее задержал «Азов» — Татьяна понятия не имела, что фигурирует в черных списках как страшная сепаратистка.
«В аэропорту провела ровно 10 суток — с 30 октября по 8 ноября до вечера. Там даже в одной камере зарубки стоят», — вспоминает она. Чтобы не сойти с ума и хоть как-то ориентироваться во времени, заключенные отмечали полосками на стенах камер дни, проведенные в застенках. Татьяна там же на стене разглядела семь или восемь слоников — так своеобразно считала дни в тюрьме какая-то творческая натура. Уже на свободе Ганжа, обсуждая слоников с собратьями по несчастью, встретила того, кто их нарисовал, — Наталью Мякоту.
«Получается, я в твоей камере была — видела этих слоников», — сообщила она Наталье.
Происходившее в аэропорту Ганжа описывает как «реальный ад, место смерти».
«Все ужасы не передать. Перебита была переносица, и левое ухо не слышит. Действительно, очень тяжело это вспоминать. Все пересказывать не буду… Но это вээсушник-мальчишка, который меня водил в туалет по тому коридору, мне сказал, что «за два дня до вас тут девочку забили насмерть, тоже Татьяну», — вспоминает она.
Истязатели постоянно угрожали Татьяне ямой или рвом, куда скидывали тела погибших. То намекали, что она скоро пополнит их число, то обещали подвергнуть психологической пытке, когда еще живого пленника кидают к мертвым.
«Насколько я поняла из их разговоров, там какой-то ров, засыпанный известью», — уточняет Татьяна.
На вопрос, сколько там похоронено, отвечает: «Очень много. Люди пропадали бесследно, еще до моего плена… Слышала, что очень много и на агробазе похоронено. Счет на сотни, но это чисто мое мнение».
Только 8 ноября 2014 года ее забрали из аэропорта в СБУ — для следственных действий. Выпустили по обмену между Украиной и ДНР 26 декабря 2014 года. С тех пор она живет в Донецке в одном из общежитий для беженцев с украинской территории. Ее дом в Мариуполе разграбил «Азов».
«Товарищи из «Азова» забрали у меня из дома (в Мариуполе. — Прим. ред.) все — систему отопления, окна, двери», — добавляет Ганжа. Прозоров тоже говорил, что члены «добровольческих батальонов» отправляли домой в качестве трофея любую бытовую технику, вплоть до микроволновок с засохшими бутербродами.
«Мясник» И «Доктор»
Ольгу Селецкую задержали 29 августа 2014 года в центре города. Тоже «Азов». Она провела в тайной тюрьме сутки. На следующий день ее передали в СБУ. Протокол оформили 30 августа, причем по документу Селецкую якобы сняли с автобуса в пригороде Мариуполя.
«Там (в аэропорту — ред.) — без оформления. Угрожают, могут привезти семью, мужа, детей, у тебя на глазах пытать. Запугивают, ломают людей морально и физически. А вот когда привозят в СБУ — там оформляют уже документально… Как будто только что задержали. Например, как в моем случае, якобы меня с автобуса сняли. А где я до этого сутки была — неизвестно. Словно провалилась в пространстве, исчезла», — говорит Селецкая.
По ее словам, одна из самых популярных у палачей пыток — топить в бочке или пытать мокрой тряпкой. На лицо лежащему кладут тряпку и медленно поливают водой. Человек начинает захлебываться.
«Вода попадает в легкие, теряешь сознание. Их интересовали сведения об оружии, где находятся деньги», — уточняет она.
Ольге запомнились «позывные» двух заплечных дел мастеров — «Мясник» и «Доктор».
«Это были изощренные пытки. Мне доводилось и с другими пострадавшими общаться. Как нас назвали — «книги». А место нашего содержания — «библиотека». Мне рассказывали о зверских пытках, о том, что там происходило… Я видела многих в подвале СБУ, которые тоже прошли мариупольский аэропорт… Люди были очень сильно избиты, покалечены. Слышала, что не возвращались после допросов», — свидетельствует она.
Пресс-конференция Прозорова тоже произвела на нее неизгладимое впечатление — она узнала и самого бывшего сотрудника СБУ, и заключенных, чьи фотографии он демонстрировал.
Я помню человека на этой фотографии. Видела его именно в здании СБУ. Когда допросы наши проходили. Уверена, что это он», — указывает Селецкая, листая фотографии Прозорова.
Подполковник СБУ оказался своим
Прозорова узнала и известная в Донецке журналистка, главный редактор «Муниципальной газеты» Елена Блоха. Второго августа 2014 года ее задержали на блокпосту около села Мангуш в пригороде Мариуполя: журналистка с сыном и водителем поехала привычной дорогой в Крым, еще не задумываясь, что дорогу контролирует «Азов», а сама Блоха давно значится в черных списках за непредвзятое освещение событий в Донецке.
«Я обомлела, когда увидела пресс-конференцию Прозорова — ведь он участвовал в моем задержании! Я очень хорошо его запомнила», — не скрывает эмоций Елена в беседе с корреспондентом РИА Новости.
Она описала те события, а также впечатления от аэропорта в книге «90 дней в плену», правда, до сих пор существующей только в электронном виде. Прозорова автор, еще не зная, что он «свой», называет «бульдожьей мордой».
«Один из группы захвата — довольно крепкий мужчина средних лет с бульдожьим лицом — хлопнул перед моими глазами корочкой СБУ, сказав, что все хорошо, надо просто проехать с ними… Через полчаса приехали в аэропорт Мариуполя. Заехали на территорию через несколько блок-постов, на которых были ограждения не только из мешков с песком, но и противотанковые ежи с колючей проволокой. На постах стояли вооруженные люди в масках и пропустили нас только после того, как наши охранники предъявили свои «ксивы». В принципе, для жителей Донецка бойцы в камуфляже давно не в диковинку. Но! Эти были по-особенному агрессивны. Не радушно нас встретили и в самом аэропорту. Там уже было целое подразделение мужчин, одетых в камуфляжную форму и «балаклавы». Со стороны здания аэропорта были слышны крики и удары, похоже на то, что кого-то бьют».
«По приезду один из старших сопровождающей нас группы долго о чем-то переговаривался с человеком в камуфляже делового вида, но с пузом (сразу видно — начальник!)… Слышно было, что «бульдожья морда» и пузатый о чем-то не могут договориться. Один говорил, что тут режимный объект и нам тут не место, а другой обещал, что это ненадолго», — описывает Блоха впечатления от аэропорта.
Ей удалось попасть даже в печально известные холодильники, где содержались пленные: «В помещении размером 3х1,5 метра, выложенном белым кафелем (похоже на склад), был всего один стул, на котором сидела девушка с бледным лицом. «Не закрывай, пожалуйста!» — взмолилась она, обращаясь к молодому.
«Терпи. Ты должна быть сильной», — издевательски ласково ответил он и наглухо закрыл дверь. Стало абсолютно темно и очень душно. Судя по всему, вентиляции не было никакой».
Сокамерница сообщила Блохе, что ее два раза водили «на расстрел», добиваясь признания, что она диверсант ДНР: «Пообещали тут же в окопе закопать, и никто меня не найдет, если не соглашусь с ними работать», — рассказывала Юля, тяжело дыша».
Хватило впечатлений и сыну Блохи — он попал в мужскую камеру, где находились еще восемь человек.
«Некоторые из них, по словам сына, были сильно избиты. У одного даже было видно, как торчат поломанные ребра, у другого были переломаны ноги… Что это за люди и что с ними произошло дальше, я не знаю, могу только догадываться. Но понятно было одно, эти парни действительно могут пропасть без вести, как это происходит со многими, кто оказывается в плену у таких вот «добровольческих» батальонов. Надо отметить, что Мариуполь особенно сильно подвергся репрессиям со стороны «правосеков» и национальных батальонов. Ведь Мариуполь один из первых признал создание Донецкой народной республики», — заключает Блоха.
Мониторинговая миссия ООН задокументировала 16 случаев
Происходящее в мариупольском аэропорту, да и в других тайных тюрьмах Украины (и самопровозглашенных республик), постоянно попадало в сферу внимания Мониторинговой миссии ООН по наблюдению за соблюдением прав человека в Украине (УВКПЧ), а фиксировалось в докладах миссии.
Как сообщила РИА Новости глава миссии Фиона Фрейзер, за пять лет «зарегистрировано несколько сотен случаев произвольного задержания и/или содержания под стражей без связи с внешним миром и связанных с этим нарушений и злоупотреблений в области прав человека (таких как пытки и жестокое обращение) как правительством Украины, так и вооруженными группировками самопровозглашенной Донецкой народной республики и самопровозглашенной Луганской народной республики».
В том числе УВКПЧ задокументировала 16 случаев произвольного задержания и/или допроса лиц на территории аэропорта Мариуполя. «Все они датируются 2014-м, 2015-м и первой половиной 2016 года. Самый короткий срок содержания под стражей составлял несколько часов, самый длинный — один месяц», — отметила Фрейзер.
И добавила, что УВКПЧ не получала данных о «библиотеке» после 2016 года, однако в следующих текстах РИА Новости опубликует документ, доказывающий, что тюрьма существовала по крайней мере до конца 2018-го.
Генпрокуратура ДНР расследует 9 уголовных дел
Как сообщили РИА Новости в Генеральной прокуратуре ДНР, ее Следственным управлением расследуется девять уголовных дел, возбужденных по признакам части 1 статьи 427 УК ДНР («Применение запрещенных средств и методов ведения войны»).
Обращения от мирных граждан поступили в Генеральную прокуратуру ДНР по фактам жестокого обращения правоохранительных органов Украины с гражданским населением. Все девять обратившихся пострадали от незаконных действий сотрудников СБУ, которые применяли во время допроса подозреваемых пытки: воздействие электротоком, удушение целлофановым пакетом, воздействие водой на дыхательные функции организма.
Как сообщил начальник отдела по расследованию преступлений против мира и безопасности человечества Следственного управления Генеральной прокуратуры ДНР старший советник юстиции Александр Владимирович Потапенко, в настоящее время проводятся следственные действия по установлению причастных к пыткам гражданского населения сотрудников СБУ.
Холодильники в «библиотеке»
Напомним, что рассказал на пресс-конференции Василий Прозоров: в мариупольском аэропорту долгое время существовала тайная тюрьма — «библиотека», в которой содержались «книги» — такое циничное название дали пленным ополченцам ДНР и простым гражданам, подозреваемые в сепаратизме. Здесь их пытали с целью выбить признания, да и просто чтобы отомстить за поражения ВСУ на фронте или реализовать свои садистические наклонности. Содержались пленные в двух отключенных холодильных камерах — они показались удобными, так как в них не было никакой мебели, а двери закрывались герметично, не пропуская даже тепло.
На пресс-конференции Прозоров продемонстрировал фотографии девяти пленных из «библиотеки» — лиц разного возраста, от подростка в майке цвета хаки, за которую, возможно, он и был задержан, до двух стариков. Но все они — со следами сильных избиений. РИА Новости нашло тех, кто опознал некоторых из «книг».
По утверждению Прозорова, где-то на территории аэропорта были и тайные захоронения тех, кто не выдержал пыток или просто был убит садистами-надзирателями.
Заправляли тайной «библиотекой» бойцы печально известного батальона «Азов» при покровительстве СБУ — как правило, «азовцы» делали всю грязную работу, а эсбэушники оформляли признания пленных.
Сразу оговоримся: доказательств с той стороны не так много, их нужно собирать буквально по крупицам. Украина еще не дозрела до того, чтобы самой расследовать собственные военные преступления, хотя смена президента дает какие-то надежды.
К такой доказательной базе относятся результаты судмедэкспертизы, которую «книги» проходили как в плену, так и после обмена, уже на донецкой территории. Некоторые после плена несколько месяцев провели в больницах. Четверым ополченцам ДНР, которые уже почти пять лет находятся в мариупольском СИЗО, даже удалось добиться возбуждения военной прокуратурой Мариупольского гарнизона уголовного дела по фактам пыток (об этом будет отдельный текст).
Еще одно важное доказательство — несовпадение дат в документах пленных. Проходило несколько дней, а то и недель между фактическим задержанием и официальным оформлением. В то же время их поимка часто была зафиксирована на видео батальона «Азов», а то и в пресс-релизах СБУ. Последующий «серый» промежуток пленные проводили в пытках — так их готовили к официальным допросам СБУ, делая разговорчивее. Палачи пытались вытащить из пленных любую информацию, которая могла пригодиться для дальнейших разработок, — имена других «сепаратистов», задания, которые они получали из Донецка.
Есть много информации о происходящем в тайных тюрьмах в докладах Мониторинговой миссии ООН по правам человека. Кроме того, РИА Новости нашло еще двоих экс-сотрудников силовых структур Украины, чьи свидетельства о тайных тюрьмах ранее не публиковались.
Наконец, еще одно любопытное доказательство существования тайной тюрьмы в аэропорту, а также попыток СБУ скрывать это — документ из СБУ. В следующей статье РИА Новости расскажет об этом подробнее и опубликует сам документ.
