Леонид Макарович, после мирного развода советских республик и последующих непростых постсоветских лет нашим странам, несмотря ни на что, всегда удавалось учитывать баланс взаимных интересов, сохранять стабильность в регионе и, говоря простым языком, жить как добрые соседи. Однако в последние годы ситуация резко изменилась, и сегодня Россия и Украина, к великому сожалению, переживают далеко не лучший период в своих отношениях. Как политик с огромным опытом, что бы Вы могли посоветовать руководству обеих стран по преодолению этого кризиса и возвращению к добрососедским отношениям?
Наверное, и сам Господь Бог не мог бы ответить на поставленный вами вопрос. Не нужно слов о вечной дружбе и вековой истории. Это хорошо, но Россия и Украина должны принять решение, что они в своих отношениях руководствуются международным правом. Это первое.
Второе: Россия должна обязательно отказаться от принципа давления силой или торговыми ограничениями. И в-третьих, Россия и Украина должны начать переговоры.
В разные годы Вы по-разному высказывались о подписании Беловежского соглашения — и критически, и нейтрально. Тем не менее итальянский журналист и политолог Джульетто Кьеза в своей книге «Прощай, Россия!» высказал мнение, что именно Вы стали главным инициатором распада СССР. Согласны ли вы с этой оценкой? Если да, то какими мотивами вы руководствовались 26 лет назад, когда ставили свою подпись под Беловежским соглашением? И как Вы оцениваете это событие сегодня, спустя более четверти века?
Я никогда не относился к Беловежскому соглашению критически, а относился критически к его выполнению. Конечно, найти другой путь, кроме Беловежья, очевидно, можно было. Я никогда не был сторонником того, что это единственный путь. Но в той ситуации мы нашли мирный путь. Этот мирный путь не привёл к крупномасштабной войне.
Имея на территории тысячи ядерных боеголовок, армию в пять миллионов человек, 19 миллионов человек коммунистов, нужно было совершить слалом так, чтоб эти силы не подняли флаги и не пошли на гражданскую войну.
Не я был главным инициатором распада СССР — украинский народ. Я выполнил его волю. 1 декабря 1991 года на Украине состоялся всеукраинский референдум. 91% граждан Украины во всех регионах проголосовали за создание независимого украинского государства, по сути, за выход из Советского Союза. Это прямое волеизъявление народа. И я приехал в Беловежье и сказал откровенно своим собеседникам: «Друзья, товарищи, как хотите, я теперь не сам решаю, хочу я или не хочу, народ проголосовал за независимость, в этот день избрал меня президентом и сказал: «Леонид Макарович, выполняйте нашу волю». Это прямое волеизъявление народа. И я не могу менять точку зрения своего народа».
То есть господин журналист прав в том плане, что Украина сыграла решающую роль, а я выполнил её волю.
Как вспоминал бывший президент Белоруссии Станислав Шушкевич, также подписавший Беловежское соглашение в 1991 году, изначально на встрече в Беловежской пуще не предполагалось принимать решение о выходе республик из состава СССР. Что же тогда послужило поводом к появлению и подписанию этого документа?
Господин Шушкевич несколько по-своему трактует этот вопрос. Я не хочу оценивать его слова. Я вам сказал, что украинский народ принял такое решение. Я выполнил его волю. Я это заявил на этой встрече. Если бы Ельцин, Бурбулис, Шушкевич и Кебич приняли решение, что они не хотят подписывать, мы бы разъехались по своим домам. Но они посоветовались и приняли решение подписать. Я их рукой не водил. Я сказал, что Украина другого решения теперь, после референдума, не подпишет. Но скажите, пожалуйста, мог ли я подписать другое решение, вопреки — акцентирую! — вопреки воле украинского народа? Отвечаю: нет. Но я не исключаю, что, посоветовавшись с Верховным Советом, с другими политическими силами, которые были разные, как везде, мы могли подписать другое решение.
Есть две версии того, как во время встречи в Беловежской пуще решалась судьба Крыма. По одной из версий, Вы задали Ельцину вопрос, как тот видит будущую государственную принадлежность полуострова, на что Борис Николаевич только отмахнулся. По другой — Ельцин, подписывая Беловежские соглашения, просто не вспомнил про Крым. Какая из двух версий верна?
Я вам скажу очень коротко. Крым, ситуация с Крымом на Беловежской встрече не обсуждались. Обсуждались вопросы армии, вооружений, границы, суверенитета, независимости, долгов и так далее. Всё это обсуждалось. Крыма в повестке дня не было, и этот вопрос никто не поднимал. Ни Россия, ни Украина.
Впоследствии Вы говорили, что вместе с Борисом Ельциным и Шушкевичем мирно осуществили государственный переворот. Осознавали ли Вы тогда все последствия этого шага? И как бы Вы квалифицировали Беловежские соглашения с точки зрения международного права?
Я хотел бы, чтобы мы очень точно характеризовали категорию «переворот». Обратимся к нашей истории: Хрущёв был первым секретарём ЦК КПСС. Где-то в Сочи собрались другие люди и приняли решение отстранить Хрущёва от власти. Это был государственный переворот.
Но когда на улицу выходят миллионы людей и требуют изменить ситуацию в стране — поменять ли власть, поменять ли политику этой власти или вообще создать нечто новое — я это переворотом назвать не могу. Это есть исполнение воли народа. В Беловежье мы были уполномочены решать эти вопросы — уполномочены народами. Я вам хочу напомнить, что было записано в Конституции Советского Союза и в Конституциях союзных республик: «Каждый народ имеет право на независимость, на суверенитет, вплоть до отделения».
Более того, 22 декабря 1991 года решением Организации Объединённых Наций все страны, образовавшиеся на территории бывшего Советского Союза, стали членами организации. Это фактор, говорящий о том, что никаких переворотов тогда не было.
Тогда как бы Вы квалифицировали события, произошедшие в 2013-2014 году на Майдане в Киеве?
Что касается украинской ситуации сегодня. На Майдан вышли миллионы людей, которые не просто требовали поменять власть, а кровь пролили за это. Я могу вам сказать сегодня одно: да, те планы, которые были тогда, не сбылись сегодня в полной мере. Объективная ситуация, война, которая сегодня идёт на Украине, внутренние политические противоречия, неспособность политических сил объединиться и решать главные вопросы, в том числе и прекращение войны в Донбассе, и другие вопросы — это сейчас является главной причиной всех проблем.
Не так давно Вы говорили, что требования, за которые стоял «майдан», не воплощаются, а власть получили фактически самозванцы. Также Вы заявили: «Ничего нельзя забывать. Майдан продолжается». Это уже не первый «майдан» на Украине, и после каждого из них украинцы чувствуют себя обманутыми. Почему Украина ходит по одному и тому же политическому кругу? И нет ли у Вас ощущения, что «майдан» как форма волеизъявления народа себя не оправдывает?
Слово «самозванцы» — это не мой лексикон. Я говорил о другом. Что всегда революции сжирают не только врагов, но и своих собственных детей. Те, кто начинают революцию, должны взять власть. На Украине такого не произошло. Да, действительно, украинцы чувствуют себя обманутыми. Потому что не решаются главные вопросы.
По оценкам европейских институтов, сегодня 60% украинцев живут за чертой бедности. Масштабы коррупции практически остаются на прежнем уровне, несмотря на все меры. Мы не можем прекратить войну в Донбассе.
Вы почти 40 лет были членом КПСС, гражданином Советского Союза. И все эти годы разделяли идеологию страны и общий взгляд на историю, в частности на события Великой Отечественной войны. Сегодня на Украине появились новые герои, которых в СССР считали военными преступниками. Речь о Бандере и Шухевиче. И ваше отношение к ним переменилось. Так кто же для Вас Бандера и Шухевич?
Я хочу сказать, чтобы все поняли. Более закрытой страны по всем направлениям — политическим, историческим, идеологическим, — чем был Советский Союз, фактически я не встречал. Потому многое из того, что мы передавали людям, детям в школах, в институтах, оно оказалось фальсифицированным. Как оказалась сфальсифицированной история голодомора.
Поэтому о том, что эти герои — преступники, я бы так категорически вопрос не ставил. Я могу оценивать критически и Шухевича, и любого человека, живущего в то время на Украине, и Степана Бандеру.
Соответствуют ли их действия в отдельных, подчёркиваю, направлениях нормам демократии и международного права во время войны — тут я могу спорить. Но чтобы отнимать у них право называться людьми, которые боролись за независимую Украину, — я этого никогда на себя не возьму.
Я считаю, что они были борцами за независимость. Как боролись, в каких формах, какими методами — об этом можно спорить. Но там, где им ставят памятники и считают героями, это делается без указаний из центра. Люди делают это сами.
Конфликт в Донбассе отчасти тоже имеет исторические корни — достаточно вспомнить, как и когда эти территории были включены в состав советской Украины. Насколько, по-Вашему, культурно-исторические отличия востока и запада Украины повлияли на развитие событий в Донбассе?
Я не так давно занялся чтением исторических материалов. В международном праве есть положение, что наиболее святыми, неприкосновенными сегодня для всех должны быть вопросы суверенитета, территориальной целостности и независимости. Как только мы где-то начинаем силовыми методами изменять ситуацию, события могут принять характер цепной реакции.
Потому я не хотел бы сегодня касаться истории. Потому что, вы знаете, копая историю Крыма, мы дойдём до Турции и дальше. Тогда что, возвращать всё к первичному состоянию? Надо принимать мир сегодня таким, какой он есть.
Дэниел Хокинс
Оригинал публикации
