Его превосходительство "генерал Харьков": жизнь и смерть Владимира Май-Маевского
16:00 14.09.2025 (обновлено: 10:06 15.09.2025)
15 сентября 1867 года родился один из самых интересных полководцев гражданской войны – Владимир Зенонович Май-Маевский. История совершенно незаслуженно отодвинула его на второй план, а кинематограф связал с ним образ, мало похожий на этого боевого генерала
Есть такая категория людей, которые в мирной и спокойной обстановке выглядят нелепо и неуклюже, зато в бою становится абсолютно незаменимыми. "Не будь на нём мундира, – вспоминал генерал Врангель, – он был бы несомненно принят каждым за комика какой-нибудь провинциальной сцены".
В 1914 году 46-летний подполковник Май-Маевский собирался уйти со службы. Большинство его однокурсников по Николаевскому инженерному училищу и Академии Генштаба стали если не генералами, то полковниками. Ему самому ничего не светило: родом из бедных польских шляхтичей Могилёвской губернии, принявших православие, ни семьи, ни денег не было. Единственным по-настоящему светлым пятном его послужном списке была русско-японская война, где он показал себя с лучшей стороны. Но в мирное время грузного и сильно пьющего офицера не предъявишь государю на военном параде, его фото не может украсить страницы "Нивы" и любого другого иллюстрированного издания.
Но тут пришла война и, как оказалось, лучшего командира в полевых условиях найти трудно. Поначалу Май-Маевский командовал 44-м пехотным Камчатским полком, затем – бригадой 11-й пехотной дивизии, с 1916 года – 35-й и 4-й пехотными дивизиями; после Февральской революции – командир 1-го Гвардейского корпуса, генерал-майор Генерального Штаба. За Великую войну Владимир Зенонович был награжден орденами св. Анны, Владимира, Станислава 1-й степени, золотым оружием, Георгиевскими крестами 3-й и 4-й степени, солдатским Георгиевским крестом с веточкой. Подчинённые обожали своего командира за храбрость: он часто вёл солдат и офицеров в атаку лично.
В Добровольческую армию генерал вступил весной 1918 года на Дону, причём был зачислен рядовым солдатом в 3-ю стрелковую ("Дроздовскую") дивизию. После ранения Дроздовского в ноябре 1918 года главнокомандующий Антон Деникин назначил Май-Маевского врид (временно исполняющий должность) начдива, затем, по смерти Дроздовского, в январе 1919 года – начдивом. 19 декабря 1918 года переброшен со своей дивизией в Каменноугольный район (Донбасс). К концу января – командующий Вторым Добровольческим корпусом, созданным на основе дивизии с приданием ей других добровольческих частей, затем – образованной с приданием ему новых подкреплений Донецкой группой войск (январь-март в составе Крымско-Азовской Добровольческой армии генерала Боровского, март-май в составе Кавказской Добровольческой армии генерала Врангеля).
С 22 мая 1919 года, с преобразованием Донецкой группы войск в Добровольческую армию – командующий Добровольческой армией. С конца июня 1919 года также Главноначальствующий Харьковской области (Харьковская, Екатеринославская, Курская, с октября Орловская и до сентября 1919 года – Полтавская, частично Киевская и Черниговская губернии).
Ставка генерала находилась в Харькове. 16 апреля 1919 года премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж заявил в парламенте следующее: "Мы не можем сказать русским, борющимся против большевиков: "Спасибо, вы нам больше не нужны. Пускай большевики режут вам горло". Мы были бы недостойной страной! (…) А поэтому мы должны оказать всемерную помощь адмиралу Колчаку, генералу Деникину и генералу Харькову". Затем король Георг наградил "Генерала Харькова" орденом, который вручили Май-Маевскому.
Позднее В. В. Набоков писал:
"… Виолета
жила у тётки. Дама эта,
одна из тех учёных дур,
какими Англия богата,
была в отличие от брата
высокомерна и худа,
ходила с тросточкой всегда,
читала лекции рабочим,
культуры чтила идеал
и полагала, между прочим,
что Харьков – русский генерал".
Убеждение Май-Маевского были твёрдыми и однозначными – он был решительным сторонником единой и неделимой России. Все, кто этого не принимал, были его врагами.
Вот как он и обратился к киевлянам по взятии города: "Граждане города Киева! Приветствую вас с освобождением от красной нечисти. Недалек тот день, когда многострадалица Россия опять будет единой и неделимой".
Носителей украинства он ненавидел. 3 августа 1919 года главноначальствующий подписал указ № 22 в котором говорилось в следующем:
"1. Все школы, в которых до появления "украинской" власти преподавание проводилось на русском языке, а потом по распоряжению украинской власти языком преподавания сделали малороссийский язык, должны вернуться к преподаванию на русском.
2. В соответствии с законами и правилами 1 июня 1914 года, преподавание на малороссийском языке дозволяется только в частных учебных заведениях.
3. В соответствии с законоположениями, изданными до 25 октября 1917 года, отпуск предметов из казны на содержание учебных заведений с преподаванием на малороссийском языке не дозволяется".
Однозначным было отношение Май-Маевского к русским офицерам, изменившим присяге. Когда представитель гетмана Скоропадского полковник Боржинский перебежал к Петлюре, генерал не стал миндальничать.
Вот что пишет историк Ярослав Тинченко:
"Кубанский и донской атаманы всячески отговаривали Боржинского от рискованного шага, но тот оставался непоколебим и выехал на Украину в фирменном вагоне. 13 февраля 1919 года поезд прибыл на станцию Волноваха, занятую белыми. Вагон с ним был тут же оцеплен, а сам он вместе со всеми членами делегации отправлен под арест в Юзовку. Ночью 14 февраля белые устроили военно-полевой суд. Божинский был приговорён к расстрелу. Приказ отдал лично генерал Май-Маевский".
Тот же подход Владимир Зенонович применял и к большевикам. Военно-полевые суды при нём работали бесперебойно. Так, например, только в Харькове было ликвидировано три состава красного подполья.
Безжалостный к противнику он был способен по достоинству оценить его воинские качества. Услышав как-то от генерала Ревишина обещание схватить Махно, Май-Маевский, улыбнувшись, сказал:
"Я не сомневаюсь в Ваших способностях, но поймать Махно вряд ли Вам удастся. Я слежу за его действиями и не прочь бы иметь на своей стороне такого опытного начальника".
Расстреливал и тех, кто пытался устроить еврейские погромы. А вот грабежи, не сопровождавшиеся иными насилиями, генерал Май-Маевский твердо полагал естественным правом своих войск.
"Страдал генерал от своей тучности, и не было для него большей муки, чем молебны и парады, когда он, стоя, утирал пот с лица и багровой шеи носовым платком. Но этот человек совершенно преображался, появляясь в боевой обстановке. Пыхтя, он вылезал из вагона, шёл, отдуваясь, до цепи, но как только равнялся с нею, на его лице появлялась бодрость, в движениях уверенность, в походке лёгкость.
На пули, как на безобидную мошкару, он не обращал никакого внимания. Его бесстрашие настолько передавалось войскам, что цепи шли с ним в атаку, как на учение. За это бесстрашие, за умение сказать нужное ободряющее слово добровольцы любили своего "Мая", — вспоминал командир 2-го Корниловского полка полковник Михаил Левитов.
И такой генерал довел войска почти до Тулы. А дальше Добровольческая армия покатилась вспять…
3 апреля, 07:59История
Врангель вместо Деникина: закат "белого дела" 4 апреля 1920 года Главнокомандующий Вооружёнными Силами Юга России Антон Иванович Деникин передал пост барону Петру Николаевичу Врангелю. Передал с помощью телеграфа из Феодосии в Севастополь. Так начиналась последняя страница гражданской войны в европейской части РоссииВпрочем, добровольческой её можно было к тому времени назвать с большой натяжкой. В районах, ею контролируемых, была объявлена всеобщая мобилизация, что, мягко говоря, не обрадовало местных обывателей и крестьян.
При этом большевики радостно распевали песенку на стихи Демьяна Бедного: "В Красной армии штыки чай найдутся, без тебя большевики обойдутся". И за одно это, а также за обещание прекратить грабежи, красным были готовы простить и голод, и террор. А главное, они обещали закончить войну.
В результате отступления белых, незадолго до падения Харькова, Май-Маевский был заменен генералом Врангелем. Уже потом, задним числом и Врангель, и Деникин признали, что вины генерала в этом не было.
Последние дни своей жизни Владимир Зенонович жил не у дел в Севастополе, продавал мебель из гостиничного номера и, конечно, пил. Май-Маевский по одной версии, застрелился во время эвакуации Белой армии из Севастополя 12 ноября 1920 года, по другой – умер от инфаркта по пути следования на автомобиле к кораблю для эвакуации. Дата смерти во всех версиях совпадает. Могилы генерала не существует.
Подписывайся на
