Беня Крик по-донецки? Как Исаак Бабель искал в Донбассе вдохновение для нового героя - 13.07.2022 Украина.ру
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Беня Крик по-донецки? Как Исаак Бабель искал в Донбассе вдохновение для нового героя

Читать в
13 июля 1894 года в Одессе родился, наверное, самый известный писатель из сонма тех, что Южная Пальмира подарила русского литературе. У многих из нас при слове Одесса немедленно возникает ассоциация - Беня Крик и породивший его Исаак Бабель. Правда, у большинства эта ассоциация тут же и обрывается.

Ну, разве что кто-то более продвинутый вспомнит «Конармию», которая, кстати, не только дала писателю имя, но и упрочила положение на литературном небосклоне молодой Страны Советов, нуждавшейся в талантливых пропагандистах боев и сражений.

Правда, в то же самое время нашлись и критики рассказов о легендарной Первой конной Буденного. Они утверждали, что дать верные картины классовых боев, отринуть местечковость и животный физиологизм «натуральной школы», к которой явно тяготел молодой писатель, мешает его буржуазное происхождение.

И оно, буржуазное происхождение, у Бабеля таки имелось. 

«Теперь он числится одесским коммерсантом»

Отец Бабеля был, как сказали бы, возможно, его склонные к преувеличениям земляки-южане, типичным «шахер-махером». Он был торговец и держал в доме номер 17 на Ришельевской улице магазин. Суть торговли Эммы Бабеля была в следующем: он ездил по всему Югу России, заводил знакомства с мелкими фабрикантами сельскохозяйственных машин и брался быть их представителем в юго-западных губерниях — Подольской, Бессарабской и Херсонской. 

Юрий Карлович Олеша
День в истории. 3 марта: в Елисаветграде родился автор «Трех толстяков»В этот день в 1899 г. в польской дворянской семье родился Юрий Карлович Олеша. Некоторые исследователи утверждают, что род этот был когда-то белорусским и православным, но факт остаётся фактом: крестили Ежи в костеле, а родители - Карл Антонович и Олимпия Владиславовна - пели ему колыбельные на польском языке

В некоторых публикациях можно встретить упоминание о том, что настоящая фамилия будущего советского классика была Бобель, а затем он изменил в ней одну букву. Однако в дореволюционных одесских газетах можно встретить объявления о дистрибьютере сельскохозяйственных машин Бабеле.

С этой дистрибуции Эммануил Исаакович он имел неплохой гешефт, а своего сына Исаака предпочел учить в коммерческом училище — сначала Николаевском, потом Одесском, а после и вовсе — в Киевском коммерческом институте, диплом которого получил в самый канун Октябрьской революции.

Неизвестно, куда бы жизненная стезя привела новоиспеченного выпускника «торгового института». С одной стороны — верная коммерческая дорожка, семейный бизнес, хорошие мозги и умение разговаривать с людьми.

С другой — тяга к слову, тяга с точки зрения Эммы Бабеля для его сына просто губительная. Кстати, это было не только его мнение. Все те обвинения, которые посыпались на писателя Бабеля после «Конармии», он знал и со слов дореволюционных столичных властей, которым очень не понравились первые литературные опыты молодого одесского еврея, наезжавшего пожить в столицу и напечатать там свои рассказы.

В журналах Петрограда его приняли неплохо, что и неудивительно, если учесть, что наш юный коммерсант сумел заручиться рекомендациями самого тиражного русского писателя Максима Горького. Но то, что понравилось Горькому, склонному одобрять опыты со словом и мыслью, не пришлось по нраву властям мирским и церковным. 

День в истории. 28 января в Одессе родился знаменитый советский писатель, который сражался за Новороссию28 января 1897 года в Одессе в семье учителя епархиального училища из вятского духовенства и полтавской дворянки родился Валентин Петрович Катаев. Да уж, не самое благостное начало биографии долгожителя советской литературы!

Первые же рассказы Бабеля в столичных журналах вызвали негодование — его всерьез собирались судить за порнографию и кощунство. Горький подсказал — «беги», и он вернулся из столицы в родную Новороссию. Тем паче, что у него там были дела.

Еще в институте он свел знакомство с Евгений, дочерью богатого киевского предпринимателя Бориса Гронфайна, производителя сельхоз машин, которым торговал его отец. Дело дошло до свадьбы в 1919 году. Правда, брак не задался.

«Красный перегон» достался Платонову

Дальнейшая биография Исаака Бабеля хорошо известна — литературный труд в революционных журналах, участие в разных общественных организациях, знакомство в влиятельными людьми, носившими еврейские фамилии и бывших соратниками «демона революции» Льва Троцкого.

У нас нет нужды отбирать хлеб у литературоведов. Цель этих заметок куда скромней — познакомить вас Бабелем малоизвестным, с Бабелем- ценителем и любителем Донбасса.

Надо сказать, что у Исаака Эммануиловича с этим краем были не длинные, но интересные отношения. 

Михаил Зощенко и его «яд зоологической враждебности к советскому строю»Именно двадцатые годы — годы рассвета русской литературы советского периода, несмотря на большевистский террор против старой интеллигенции и дворянского сословия, несмотря на эмиграцию таких корифеев русской литературы, как Бунин, Ремизов, Шмелев и другие. В когорте лучших писателей тех лет по праву занимает место Михаил Зощенко.

К 30-м годам прошлого века здесь на командных должностях в тяжелой индустрии собралось немало добрых его знакомцев по Гражданской войне и Одессе. Некоторые из них заслуживали внимания как оригинальные строители производства на новых основаниях.

Например, известный железнодорожник-орденоносец Эммануил Цейтлин, работавший начальником одной из крупнейших станций магистралей СССР — Красный Лиман. Бабель хотел написать о нем очерк, ведь дороги, семафоры, паровозы — это так романтично. А Бабель слыл романтиком.

Но тему перехватил, поехавший в Донбасс по путевке «Гудка», другой изгой советской литературы Андрей Платонов. Он нуждался более Бабеля, и тот отступился. Тем более, что Платонов и сам был в юности кочегаром и помощником на паровозе, знал дело профессионально.

Забегая вперед, скажем, что Платонову в Красном Лимане стало плохо, он провалялся три дня с температурой в домике какого-то местного машиниста. Но работу сделал — написал превосходный рассказ «Красный Перегон», который, правда, света не увидел, так как Цейтлина вскоре расстреляли.

«Приезжайте 31-го в Горловку, буду встречать»

Но у Бабеля были еще шахтеры — материал куда как богаче, выгодней, да и люди свои были там, где надо. Как раз очень своевременно первым секретарем горскома партии крупного промышленного центра Донбасса Горловки стал старый приятель писателя — Вениамин Фурер. Можно было ехать — писать интересное, неизведанное, то, что опытом прежней жизни Бабель не мог постичь на расстоянии.

От Киева до Севастополя, от Донбасса до Одессы. Юг России Константина Паустовского31 мая 1892 года родился выдающийся русский писатель Константин Георгиевич Паустовский. Он происходил из мелкопоместной шляхты, потомков которой в те времена было на землях нынешней Украины более чем предостаточно, а уж в родном будущему писателю Киеве — и подавно.

Кроме этого, в Донбассе Бабебль решился признаться в любви своей подруге Антонине Пирожковой, ставшей его последней женой.

В своих интересных воспоминаниях, кои мы читателю искренне рекомендуем, Пирожкова рассказала, как все было. 

Бабель сказал: «" Я человек суеверный и непременно хочу встретить Новый год с вами. Подождите устраиваться на работу и приезжайте 31-го в Горловку, буду встречать"». 31 декабря 1934 года Бабель встретил меня в Горловке в дубленом овчинном полушубке, меховой шапке и валенках и повез к Вениамину Яковлевичу Фуреру, секретарю Горловского горкома, у которого остановился.

Вечером Бабель вдруг мне сказал: „Когда вы сошли с поезда, у вас было лицо Анны Карениной". Очевидно, он понял, что во мне по отношению к нему произошла перемена. Мы объяснились, и я согласилась жить в будущем вместе».

Фурер устроил Бабелю знакомство с шахтой и шахтерами, что, надо признать, было откровенно опасной затеей. Во-первых, в Горловке шахты расположены в так называемых круто падающих пластах и весьма взрывоопасны. А, во-вторых, у Бабеля была ведь сильнейшая астма. Пускать астматика под землю в царство бушующей угольной пыли, — не самое умное решение.

Но Бабель захотел спуститься в шахту — посмотреть на работу забойщиков. Он уже задумал «модерновый» роман об этом непростом труде. Пирожкова вспоминала:

День в истории. 10 июля: в Одессе родилась племянница Троцкого, ставшая лауреатом Сталинской премии130 лет назад, 10 июля 1890 года в Одессе, в семье купца II гильдии, владельца типографии и научного издательства «Mathesis» Моисея Липовича Шпенцера родилась дочь Вера. Позднее она возьмёт фамилию Инбер и станет популярным русским литератором. Песни про Джонни и девушку из Нагасаки до сих пор поют, часто не подозревая, кто является автором слов

«К нам присоединился приехавший в Горловку писатель Ефим Зозуля (тоже одессит — ред.). В душевой мы переоделись в шахтерские комбинезоны, на грудь каждому из нас повесили лампочку и в клети «с ветерком» спустили на горизонт 630. С нами были инженер и начальник смены. Разрабатывался наклонный, под углом 70 градусов, пласт угля толщиной около двух метров, расположенный между горизонтами 630 и 720».

Не стоит удивляться точности наблюдений Пирожковой — по образованию и опыту работы она была инженер-строитель.

По землей Бабелю ожидаемо сделалось худо:

«Бабель с забойщиками не разговаривал: очевидно, говорить ему было трудно. Я взглянула на него. Лицо его было совершенно черное, как и у всех остальных, белели только белки глаз и зубы. Он тяжело дышал. Мы начали спускаться дальше; показалось, что стало легче, может быть, стал более пологим пласт. Последние несколько метров съехали просто на спине в кучу угля и чуть-чуть не угодили в вагонетку.

Спустившись по приставной лесенке, мы оказались в довольно большой штольне, потолок и стены ее были побелены, и воздух чист. Как ни предупреждал начальник смены откатчиков: "Тише: женщина!" — мат не прекращался. А какой-то веселый паренек, увидев, что появились гости, с восторгом закричал:

Николай Скрипник
День в истории. 7 июля: покончил с собой один из самых влиятельных украинизаторовВ этот день в 1933 году добровольно ушел из жизни вице-премьер УССР Николай Скрипник - одна из самых влиятельных фигур украинской республики в 20-е годы, убежденный национал-коммунист и сторонник украинизации УССР и тех регионов РСФСР, где присутствовало украинское меньшинство.

- Идите в насосную, вот где ругаются, красота!

Бабель сказал:

- Там, в насосной, более образованные люди, поэтому и ругань изысканней!»

Вениамин Фурер, горловский «Вергилий» Исаака Бабеля, в 1936 г. застрелился не дожидаясь ареста и врагом народа был объявлен уже посмертно. 

«Край этот знать необходимо»

Второй раз Бабель приехал в Горловку через полтора года — в составе бригады советских писателей. Пропагандистская машина Советского государства набирала ход, все чаше такие бригады ездили на производство, с которого привозили вдохновенные и не очень тексты, которые по мысли партийных бонз должны были воодушевлять рабочий класс на новые трудовые свершения.

Впрочем, кто ж теперь определит, где творец описывал эпоху, а где ветер эпохи, её настроение влияли на творца?

старая юзовка - книга Ильи Гонимова
«Старая Юзовка» стала новой: В Донецке переиздана знаковая книгаВ последние дни сентября в Донецке было представлено новое издание культовой для этих мест книги «Старая Юзовка» Ильи Гонимова. Были времена, когда с нее в столице Донбасса начинали изучение истории малой родины. Но вот уже более полувека эта книга не переиздавалась

20 января из Горловки 1934 года Бабель писал своей матери: «Очень правильно сделал, что побывал в Донбассе, край этот знать необходимо. Иногда приходишь в отчаяние — как осилить художественно неизмеримую, курьерскую, небывалую эту страну, которая называется СССР. Дух бодрости и успеха у нас теперь сильнее, чем за все 16 лет революции». Частное письмо, матери.

А в апреле 1934 года Бабель еще раз навестил Донбасс, только на этот раз по приглашению местной писательской организации, приехал в Сталино, вчерашнюю Юзовку.

И так уж совпало, что в свой родной город после многих лет разлуки вернулся молодой моряк. Он в свое время уехал на Дальний Восток, где никто не тыкал бы ему в глаза тем фактом, что его отец был в Юзовке жандармом. И вот он снова на донецкой земле. Только свою фамилию Иванов поменял на псевдоним Северов. Лет через сорок маститый писатель Петр Северов опишет этот приезд на родину в одной из своих повестей.

«Я остановился в старой гостинице, уцелевшей еще со времен Джона Юза, в мрачном каменном доме, похожем на тюрьму. Электрический свет в гостиницу подключали поздно, где-то в десятом часу, и в номере с вечера было почти темно, пока на заводе не начинали выдавать плавку. Тогда багровый огненный прибой беззвучно рушился в окна, и по запыленным стеклам долго текли жаркие брызги света. Огромный металлургический завод подступал вплотную к центральным городским кварталам, его могучее дыхание проникало сквозь камень гостиничных стен, и они то вибрировали, то резко вздрагивали, словно под ними смещались пласты глубин».

Судя по всему, Северов поселился в культовой для Донецка гостинице «Великобритания» в бывшем Новом Свете (старый центр Донецка). В советское время она носила имя «Октябрьская».

Литература и пропаганда. Как жилось украинским писателям при Сталине и что ждет их сейчасО Союзе советских писателей Украины, созданном в 1934 году на съезде, открывшемся в такой же жаркий день 16 июня, вспоминают, только чтобы порыдать о «расстрелянном возрождении». Хотя он благополучно обслуживал идеологические запросы власти вплоть до независимости, чтобы легко переключиться на запросы другой власти. Поскольку для этого и был создан

Весна, ностальгия по детству подвинули Северова на литературное творчество. Написав рассказ, он отнес его в областной литературный журнал, который в то время назывался «Литературный Донбасс». Там и состоялось его знакомство с Бабелем.

«Фанерная дверь комнатушки открывалась бесшумно, и я не расслышал, когда тот, другой, вошел. Обернувшись, я увидел невысокого, но широкого станом, плотного человека в очках, в ношеном мятом костюме, в сбитых башмаках. Человек осторожно вошел в комнату, наткнулся на стул, но не отодвинул его, а сам посторонился, потом подал мне руку, коротко, крепко пожал. За выпуклыми стеклами очков блестели и с улыбкой о чем-то спрашивали быстрые внимательные глаза.

Лобастый выбежал из-за стола и придвинул гостю стул.

- Это замечательно, что вы пришли, но жаль, наши литераторы еще не собрались.

- Я обещал придти, — сказал гость, присаживаясь и придвигая к себе мою рукопись, — а вот в котором часу, ей-богу, не запомнил. Сколько сейчас, двенадцать?

День в истории. Шахты Донбасса переводят на добычу угля в две сменыНесмотря на включение большей части Донбасса в состав УССР, центральное руководство партии придавало этому одному из самых индустриализированных регионов страны особое значение и управляло им фактически напрямую на протяжении всех трех первых пятилеток

Лобастый поспешно достал карманные часы.

- Вы обещали придти в два, а сейчас половина десятого».

Знаменитая рассеяность Бабеля была его фирменным знаком.

Настоящая книга о Донбассе

Бабель прочел рассказ. И он ему понравился. Он отыскал Северова в гостинице, и они подружились на почве любви к литературе, интереса к Донбассу. Много раз они прогуливались по Первой линии (тогда уже ставшей улицей Артема), Бабель всякий раз тянул Северова туда, где под терриконом старой-престарой, юзовских еще времен, шахты «Центральная» прилепились рабочие поселки — остатки всех этих «собачевок» и «бомбеев», которыми так знамениты были промышленные центры старых времен.

Северов прямо не пишет об этом, но, кажется, ему, уроженцу Юзовки, было диковато, что кому-то интересны вся эта грязь и рвань, покрытая жирным слоем копоти, которая, кстати, в те годы обильно сыпалась с неба. Тем более в тех местах — под самым «Старым Юзом» — Сталинским металлургическим заводом им. В.И. Ленина.

День в истории. 16 ноября: в Запорожье запущен американский гигант сталинской металлургииВ этот день 85 лет назад на доменной печи №1 комбината Запорожсталь была сделана первая плавка чугуна. С этого дня принято отсчитывать историю индустриального гиганта. Как и в большинстве ударных строек эпохи, при создании предприятия не обошлось без западных специалистов и врагов народа.

Любопытны сценки окололитературные. Так, вспоминая, одну из прогулок с Бабелем, Северов рассказывает:

«Так, постепенно продвигаясь по Первой линии, мы оказались у редакции журнала. Черная табличка из толстого стекла у входа в редакцию была вдребезги разбита, и от слова «Донбасс» остались только три буквы: «бас». Бабель взглянул на осколки таблички, приблизился, потрогал их рукой.

- Мы опоздали, — сказал он разочарованно. — Здесь был солидный разговор на «басах». Пожалуй, о стихах. Наверняка о стихах. Интересно, как часто редакции приходится вывешивать новую табличку?»

В Юзовке, как и в Горловке Бабель собирал материал для будущей повести под рабочим названием «Коля Топуз». Судя по всему, главный герой должен был стать чем-то вроде юзовско-сталинского Бени Крика, проходящего путь от блатного до рабочего передовика.

Северов рассказывает, как в поисках натуры и лексики, они с Бабелем ездили на трамвае на шахту «Смолянка». Там они смотрели концерт самодеятельности, слушали лекторов, сиживали в нарядной, беседовали с рабочими, инженерами, техниками.

«Мне повезло на встречи с ним с первого дня нашего знакомства в Донбассе, и я не заметил в его характере и признака перечисленных черт. Наоборот, он жадно тянулся к людям, охотно знакомился, искал собеседников, особенно в шахтерской среде, с интересом приглядывался к горнякам-ветеранам, прислушивался к их речи, заразительно смеялся их крепким шуткам».

Бабель не делился с Северовым замыслом о Коле Топузе, о нем мы знаем только из воспоминаний Пирожковой. Но в северовском мемуаре есть одно очень примечательное место на этот счет.

памятник Слава шахтерскому труду донецк
Сага о разделении Донбасса. Как Донецк и Луганск начали жить отдельно3 июня 1938 года решением союзных властей была раскроена на две части большая Донецкая область, созданная всеукраинским ЦИК всего лишь за шесть лет до того. На карте УССР с того времени появляются две новые области

«Я заметил ему, что в дороге перечитал «Конармию». Он насторожился:

- И что?

- На заводах, на шахтах в Донбассе вы встретите немало бывших буденновских конармейцев, меченных свинцом и сталью лихих рубак: в них не убавилось ни ярости, ни отваги, но только эта неистовая сила переключилась на уголь и металл и стала рабочей хваткой. Будет вполне логично, если автор «Конармии» последует за своими героями.

Он смотрел на меня широко открытыми, немигающими глазами, и зрачки его глаз, увеличенные линзами очков, были огромны.

- Спасибо. — Он молчал долгую минуту. — О, это большая задача! Огромная задача. И привлекательная. Очень. Быть может, потому и привлекательная, что трудная, что так суров материал.

А пока мне ясно одно: настоящей книги о Донбассе еще не существует. Ни прозы, ни стихов. Шахтерские «страдания» это подтверждают: они — просьба о песне, тоска по песне. Что же касается романов, повестей, рассказов о шахтерах, а таких книжек за последние годы появилось порядочно, так в большинстве это — ремесленные поделки, высокопарные, спекулятивные, низкопробные».

Петр Северов и Исаак Бабель встречались еще несколько раз в Москве и Киеве, когда Северов уже перешел на литературную работу. Оба уже не говорили о книгах, прославляющих Донбасс. Оба знали — пришли иные времена, а на горизонте уже поднимается военное лихолетье.

Однажды на «Мосфильме». Как знаменитая одесская подпольщица стала врагом народаГлавной кинопремьерой года стал ностальгический фильм Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде» о закате классической эры американского кино. Говорят, что это наименее типичный фильм режиссера. Хотя если бы Тарантино попытался передать атмосферу золотого века советского кино, крови и абсурда понадобилось бы больше, чем в самых эпатажных постановках.

Свои воспоминания о Бабеле, донецкий писатель завершает так:

«Так мы простились. Больше я его не видел. В послевоенную пору я узнал, что Бабель умер еще в 1941 году (в тюрьме — ред.). Его книги живут и долго будут жить: эти правдивые, трепетные куски суровой жизни».

Чего не знал Северов, так это того, что в чекистских архивах сгинула навсегда почти готовая рукопись «Коли Топуза». Навсегда ли? Что там насчет того, что рукописи не горят?

 
 
Лента новостей
0
Сначала новыеСначала старые
loader
Онлайн
Заголовок открываемого материала