Провокация
К 30 ноября Евромайдан, запущенный твитом Мустафы Найема 21 ноября, уже иссяк. Идея евроассоциации исчерпала себя довольно быстро — чуть больше чем за неделю, а протест против действий Януковича и Азарова входил уже в обычное парламентское русло.
И тут возникла необходимость как-то оживить ситуацию. О том, что речь шла о сознательной провокации, говорит множество фактов.
— На момент начала столкновений на Майдане не было никого из узнаваемых политических персон. Появление хотя бы парочки депутатов могло бы предотвратить столкновения, но… депутаты не мерзли на Майдане, а ломились в студию ток-шоу к телеведущему Савику Шустеру.
— Кстати, последнее стало происходить намного раньше, чем события на Майдане: столкновения начались в 4 утра, а депутаты пытались взять слово в 23:30 29 ноября. И именно там Ирина Геращенко потребовала от Януковича, чтобы он «прекратил бойню на Майдане, потому что он несет ответственность за жизни наших детей, студентов» («бойне» еще только предстояло начаться, но Ирина уже её останавливала…). Именно из её уст прозвучали слова «они же дети», которые стали мемом благодаря киевскому журналисту, проживающему сейчас в Гомеле, Максиму Равребе.
— Никакой особой необходимости в присутствии на Майдане «Беркута» не было. На Майдане оставалось 200-300 человек, но к утру они и сами рассосались бы. Кстати, никакой срочности в установке ёлки не было тоже. Так что ответственность за столкновения несут чиновники КГГА (киевской городской государственной администрации. — Ред.) и милицейское начальство.
— По мнению современного следствия, «решение о разгоне Майдана и именно о силовом его способе принималось непосредственно бывшим президентом страны, поручение на реализацию этого плана было дано бывшему министру внутренних дел Украины Захарченко и секретарю Совета национальной безопасности и обороны Клюеву». Учитывая особенности принятия решений руководством Украины в то время, поверить в это тяжело. Скорее всего, команду на разгон вообще никто не давал.
— Последнее обстоятельство подтверждается тем, что столкновения начались по инициативе евромайдановцев — они начали оскорблять коммунальщиков и угрожать им, за тех вступились милиционеры, а уже в них полетели камни…
— В 4 утра после митинга отправлять на Майдан съемочную группу было странно. Но её, однако, отправили.
— Вообще журналисты действовали в связи с этими событиями очень загадочно. До сих пор можно встретить людей, которые полагают, что 30 ноября были погибшие и даже несколько. СМИ действительно сообщили об одной «погибшей», которая узнала о своей «смерти» из «Фейсбука».
— Утверждалось, что милиция окружила «студентов» и начала их методично избивать. Это не так. Милиция вытесняла людей в сторону верхнего выхода из метро «Крещатик» на Институтской, но они пытались прорваться в противоположном направлении. Многим это удалось (в основном они пошли в обход — по Грушевского и Трехсвятительской), и они укрылись в принадлежащем УПЦ(КП) Михайловском Златоверхом монастыре, где их уже ждали. По дороге милиция их не преследовала.
Итог всех этих странных совпадений известен:
— 79 пострадавших, 34 задержанных. По официальным данным, среди задержанных половина в возрасте старше 40 лет. По утверждению Нестора Шуфрича, среди пострадавших был один студент-заочник в возрасте 27 лет. Куда делись «дети» — непонятно.
— Народ немедленно поверил в зверства режима. Уже 1 декабря состоялась первая действительно массовая манифестация (по меньшей мере 50 тыс. участников, организаторы уверяли, что 1,6 млн).
В общем, сравнительно небольшая акция в поддержку евроассоциации, собравшая несколько тысяч человек, переросла в массовый протест против власти.
Заказчик провокации
Собственно, уже тогда возникли подозрения: не имеет ли отношения к провокации кто-то из власть имущих? Со временем они только укреплялись, и к настоящему моменту у части экспертов сформировалась убежденность в том, что за провокацией стоял Сергей Лёвочкин.
Лёвочкин имел большое влияние на редакционную политику канала «Интер» и студии Шустера, и он считается одним из создателей «студенческого Майдана». На определенном этапе студенты, выступавшие за то, чтобы протест не служил интересам политиков, сумели вытеснить организованные политические силы с Майдана. Ход был удачный и в смысле обнуления имиджа политиков, и в смысле ослабления самого Майдана как явления.
Вообще, это был момент, когда против Януковича объединилось большинство украинских олигархов.
Причиной было нарушение президентом «конвенции». В своё время один из лидеров ПР сказал о Януковиче: «Деньги есть у нас всех, а рейтинг — только у него». Учитывая, что олигархический капитал возникает из близости к власти, был риск, что Янукович, заняв пост президента, попытается стать единственным в стране олигархом.
Идея конституционной реформы 2004 года именно потому была так активно поддержана Виктором Медведчуком и Леонидом Кучмой, что позволяла ограничить возможности Януковича-президента по «равноудалению олигархов».
Когда Янукович действительно стал президентом, конституционные ограничения были сняты, но существовала некая неформальная договоренность, по которой Янукович не должен был формировать свою бизнес-империю, оставаясь арбитром различных бизнес-политических групп (как делал Кучма).
Янукович, однако, конвенцию нарушил — его сын Александр занялся бизнесом, причем ухитрился не болезненно, но обидно «пощипать» почти всех богатейших людей страны. Непосредственным поводом для создания направленного против президента олигархического консенсуса, по одной из версий, стала попытка рейдерского захвата бизнес-центра «Парус», что вызывало озабоченность целого ряда ведущих олигархов.
Судя по всему, там все было несколько сложнее. Например, к Порошенко претензий у нынешних олигархов должно быть на порядок больше, но способности к объединению они отнюдь не демонстрируют. Вероятно, тогда какие-то доброхоты подсказали Фирташу, Пинчуку и другим способ действий. Но что это за доброхоты, мы вряд ли узнаем.
Активизация Майдана стала поводом для того, чтобы предъявить Януковичу претензии и заставить его пойти на переговоры. По косвенным сведениям, Янукович пошёл на уступки.
Кстати, то, что речь шла именно о внутреннем кризисе, подчеркивалось позицией Запада — США и ЕС предлагали обеим сторонам договориться. Однако факт раскола внутри элит и массовых протестных настроений был зафиксирован, и уже после Нового года (когда, кстати, Майдан опять имел все шансы мирно рассосаться) позиция США изменилась.
