На сторону ополчения ДНР перешел начальник подразделения шифровальной связи СБУ подполковник Роман Лабусов. Эта новость громко звучит, однако радоваться выбору офицера-перебежчика пока что преждевременно. Выбравшему сторону ДНР подполковнику как минимум нужно задать несколько серьезных вопросов.
«Я подполковник СБУ, возглавлял шифровально-документальную связь, перешел на эту сторону, дабы вскрыть преступную деятельность правящей верхушки Украины», — сказал Лабусов на пресс-конференции в Донецке. Родился он именно в этом городе, а с 2014 года служил в Мариуполе.
Утверждается, что офицер вынес с собой несколько тысяч документов, касающихся деятельности спецслужб в отношении Донбасса. Свой поступок подполковник объяснил желанием остаться верным присяге. «Что происходит сейчас? Граждан Украины убивают военнослужащие Украины, которые давали присягу. Кто они после этого?» — вопросил бывший сотрудник СБУ.
В определении должности, места и характера работы перебежчика допущены некоторые неточности, которыми он, видимо, хотел бы усилить свою позицию. Это не отменяет важности события, но требует разъяснений, как и общая картина с высокопоставленными офицерами силовых структур Украины, выбирающими свободу.
Термин «документальная связь» на профессиональном сленге спецслужб означает передачу и прием сообщений («документов»), записанных на бумажном или электронном носителе (этот новояз приходится запоминать всем, кто приходит служить в разведку и контрразведку). В быту это секретарская работа с факсом и электронной почтой, но в случае с секретной информацией осуществляется ее шифрование примитивными компьютерными технологиями.
В России действуют стандарты стойкости шифровальных систем и соответствующие ГОСТы. На Украине они просто скопированы с российских, поскольку все оборудование для шифрования, интерфейсы, компьютерная начинка и протоколы передачи данных российского же производства.
Отдел шифровально-документальной связи (ШДС) — это техническое подразделение внутри Главного управления военной контрразведки «большого» Департамента контрразведки СБУ (в\ч А1988) в Киеве. В Мариуполе это подразделение состояло, собственно говоря, из одного человека — самого Лабусова. То есть его-то Лабусов и возглавлял, что важно пояснить, а то из его пресс-конференции вытекало, будто бы он руководил всем отделом ШДС в Киеве. Это не так. Другие главные управления СБУ этой системой передачи данных не пользуются. Существует отдельное Управление специальной связи центрального аппарата СБУ и Департамент оперативного документирования, который на деле не что иное, как банальное наружное наблюдение, обросшее гигантским электронным архивом.
На практике это работает примерно так. В помещении главного отдела управления СБУ в Мариуполе на улице Георгиевская, дом 77, существует, так называемый, защищенный абонентский пункт. Это комната, в которой стоит устаревшее устройство «Атлас» М-468А российского производства. Оно предназначено для обеспечения обмена информацией в режиме агента — пользователя системы электронной почты Х.400 с использованием процедуры абонентского шифрования сообщений. Если по-простому, это не имеющее выхода в обычный интернет устройство, осуществляющее предварительное шифрование текста с дальнейшим выводом его на флешку.
Вводить информацию для шифрования тоже можно с флешки, с диска или с клавиатуры. Оно же и расшифровывает полученные по альтернативным каналам связи данные. Вставляешь в обычный USB-разъем носитель с шифровкой, нажимаешь кнопку — получаешь текст на украинском языке. А вот передача зашифрованных данных с него не производится, для этого флешку придется унести в руках.
В редких случаях для передачи зашифрованного сообщения может использоваться и обычный интернет, что для Украины в общем-то нормальная практика. Но все равно флешку придется отнести к компьютеру, имеющему доступ в интернет. Чтобы этого избежать и сэкономить время, должен присутствовать либо выделенный, коммутируемый канал связи, либо ТЧ-канал связи (тональной частоты) для создания внутренней сети типа Ethernet («витая пара»; то есть когда два устройства, например в Мариуполе и Киеве, соединены между собой и ни с кем больше).
Скорее всего, на флешки Лабусов все свои тысячи документов и скопировал. Вряд ли кто-то стал бы обыскивать целого подполковника на выходе из здания, где он проработал три года.
Кстати, нужно понимать, что для этой работы не нужно обладать какими-то особыми знаниями компьютерных технологий. В советское время с этим прекрасно справлялись солдаты-срочники из специализированных рот связи. Конечно, СБУ по определению должна подразумевать повышенный уровень секретности при работе с документами, содержащими государственную тайну. Для этого, видимо, требовался некий уровень допуска и спецпроверка. Правда, если мы говорим об идеальном мире. А мы говорим о современной Украине.
Вызывает вопрос и не слишком патриотическая мотивация подполковника Лабусова. Спрашивается, где ж ты был три с половиной года, пока шла война высокой интенсивности? Или подполковнику не сразу стало понятно, что именно происходит?
Основной поток перебежчиков пришелся как раз на первые годы войны. Главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос определил их общее число (СБУ, МВД и МО) в 8 тысяч в 2015 году. Но он, скорее всего, записал туда еще и крымчан, что искажает общую картину происходящего.
Самым высокопоставленным перебежчиком был генерал-майор Александр Коломиец, ушедший в Донецк летом 2015 года. В Генштабе ВСУ в Киеве он трудился начальником отдела анализа информации, то есть был главным аналитиком украинской армии, а затем помощником министра обороны. Задним числом прокурор Матиос утверждал, что Коломиец был уволен с этой должности в 2012 году за регулярные поездки в Россию и лишен доступа к гостайне по ходатайству военной контрразведки.
Но нет никаких данных и о том, что информация, которую мог бы передать в ДНР Коломиец, кому-то в чем-то помогла. Украинская армия до 2014 года и после — это две большие одесские разницы, а коллекционировать устаревшую стратегическую информацию — занятие скорее академическое, чем оперативное.
Кстати, на Украине почему-то считают самым действенным методом воздействия на перебежчиков арест и конфискацию их личного имущества, включая недвижимость. Таким образом настрогали уже на 9 миллионов долларов, что вызывает некоторые юридические вопросы.
Документы, которые унес с собой Лабусов, возможно, могут содержать что-то более полезное. Но только в том случае, если СБУ все-таки пренебрегала всеми разумными средствами соблюдения режима секретности и использовала «защищенный абонентский пункт» для передачи оперативных данных. Такое возможно, учитывая общий уровень безалаберности. Ранее в ДНР уходили (правда, с некоторой задержкой) даже копии приказов по отдельным воинским частям — от бригадного уровня до конкретных батальонов и батарей.
Но возлагать большие надежды на информацию перебежчиков с неясными мотивами поведения было бы слишком самонадеянно. Опыт показал, что традиционные разведывательные методики работают в Донбассе гораздо эффективнее.
Ожидать сейчас возобновления потока перебежчиков из украинских спецслужб и армии также не приходится. Те, у кого были действительно серьезные мотивы для выбора своей стороны внутригражданского противостояния, уже это сделали. Кроме того, внутри МО и СБУ с 2014 года прошло несколько серьезных чисток, а контрразведывательный контроль постепенно превратился в патологическую шпиономанию. А массовый приход в армию и силовые структуры Украины «свiдомых» окончательно свел на нет «кадровый резерв» сочувствующих русскому миру.
Переход на сторону ЛДНР старших украинских офицеров сейчас возможен только по личным мотивам, в том числе (и в первую очередь) в результате излишнего контрразведывательного давления или какой-то личной ошибки. Что не отменяет необходимости продолжать разведывательную работу традиционными методами.
Евгений Крутиков
