Уже больше 1000 дней находится на Украине Специальная мониторинговая миссия (СММ) ОБСЕ. Сейчас это 693 человека, которые представляют большинство стран членов организации (больше всего американцев — 66, далее идут Великобритания — 41, Россия — 39, Румыния и Польша по 34, Босния 32, Германия и Болгария по 30).
Около двух третей наблюдателей — граждане стран-членов НАТО. Такой расклад, видимо объясняет настороженность, с которой многие жители самопровозглашенных ДНР и ЛНР относятся к миссии. Но, думаю, главная причина настороженности в том, что для рядового жителя миссия кажется бесполезной — ее воспринимают как фактических миротворцев, а обстрелы продолжаются.
Однако остановка боевых действий не входит в мандат миссии. А как отметил действующий председатель ОБСЕ министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер на декабрьской министерской встрече организации: «Ни одна, даже такая большая миссия, не сможет установить перемирия, если у сторон нет политической воли. То что нам настоятельно необходимо — это новый импульс в отводе тяжелых вооружений и в продолжении разъединения [войск]. СММ готова сопровождать эти процессы. Для этого ей необходимо адекватное человеческое и техническое обеспечение — в том числе и в будущем году. Эти слова мы должны воплотить в дело на предстоящих переговорах по бюджету!»
В какие цифры вылился этот призыв Штайнмайера, пока неизвестно, впрочем, в прошлом том году расходы на СММ составили почти ¾ бюджета этой организации: 100 млн евро из 141 млн.
Если перевести эту сумму в гривны, то оказывается что годовой бюджет этой работающей на Украине структуры примерно равен половине расходов украинского бюджета на СБУ и чуть меньше расходов на всю генеральную прокуратуру страны, где работает в 25 раз больше человек, чем в СММ. Впрочем, в данном случае за это платят не украинские налогоплательщики, а все члены этой организации. Но что же делает миссия за такие деньги?
Кто стрелял? Ответа нет
Суть деятельности СММ лучше всего видна по ее отчетам, которые появляются шесть раз в неделю. В них миссия подробно описывает, что ее участники видели, а также слышали. Впрочем, в данном контексте, слово «слышали», относится не к разговорам, а к взрывам и пулеметным очередям. Вот как выглядит типичный фрагмент отчета, посвященный обстрелам.
В ночь с 11 на 12 декабря в центре подконтрольного «ДНР» Донецка наблюдатели слышали 184 взрыва неопределенного происхождения в 4-6 и 7-10 км к северо-западу».
Ясно, что в данном случае имел место скорей всего обстрел передовых позиций какой-либо из сторон, или обе стороны обменивались обстрелами. Но определить, кто стрелял и сколько в данном случае невозможно.
Точнее выяснить, кто нарушал договоренности можно лишь там, где в этом году появились видеокамеры, на которых обычно видно направление полета снарядов, особенно трассирующих. Но эти камеры есть только на нескольких участках — в Широкино (с января), Авдеевке и на шахте Октябрьская в Донецке (с апреля), а с осени они появились еще в трех местах, по которым есть договоренность относительно разведения сил (Петровское, Золотое и Станица Луганская).
14 декабря в Донецке зам главы СММ Александр Хуг не исключил установки новых видеокамер, так как по его словам, в тех местах, где они появляются «количество нарушений снижается, либо горячие точки перемещаются в сторону». Правда, он не иллюстрировал этот тезис какой-либо статистикой, а без нее согласиться с ним трудно. Район Авдеевки-Ясиноватой остается одной из самых горячих точек и авдеевская видеокамера в декабре ежедневно обычно фиксирует десятки, а то и сотни, снарядов.
Всего же судя по отчетам СММ за период с 1 по 20 декабря, она запечатлела несколько десятков взрывов неопределенного происхождения и более тысячи летящих снарядов. Если сопоставить указанное в отчете направление полета с линией фронта, то окажется, что 719 из них выпущен с украинских позиций, а 433 с позиций ДНР.
Но в отчетах СММ и когда речь идет о работе видеокамер, и когда речь идет об осмотре миссией последствий обстрелов (обычно в жилом секторе) сообщается исключительно о направлении огня, но никогда не говорится о предполагаемом нарушителе. И то, что миссия прямо не говорит, кто стрелял — один из главных факторов разочарования в ее работе. Правда, в СММ могут возразить, что ни наблюдатели, ни на их видеокамерах не видели, кто заряжал орудия. На мой взгляд это не слишком убедительно и не согласуется с одной из главных задач, поставленных при ее учреждении решением постоянного совета ОБСЕ №1117 от 21 марта 2014: «устанавливать и докладывать факты».
Пушки и танки в неположенных местах
Но когда речь идет о других аспектах ситуации, то миссия указывает нарушителей. Это, прежде всего, касается препятствий в ее работе, и выполнения соглашений об отводе тяжелых вооружений. В случае с артиллерией, танками, минометами и другими видами этого оружия, есть три вида нарушений:
— вооружения замечены с нарушением линий отвода (то есть в непосредственной близости от линии фронта);
— вооружения находятся за линиями отвода, но за пределами выделенных мест хранения;
— вооружения отсутствуют в оговоренных местах хранения, где их раньше видела СММ (то есть теоретически могут быть переброшены и на фронт).
Например, в отчете от 18 декабря говорится: «Патрули Миссии зафиксировали четыре самоходных гаубицы (2С1 «Гвоздика», 122 мм), стоявших в 200 м. от дороги в подконтрольном правительству п. Роты (65 км к северо-востоку от Донецка), что является нарушением линий отвода.
Наблюдатели зафиксировали наличие вооружения, которое не смогли верифицировать как отведенное, так как условия его хранения не соответствуют критериям, указанным в сообщении от 16 октября 2015 года. В подконтрольных правительству районах за пределами соответствующих линий отвода СММ зафиксировала 11 РСЗО (БМ-21). Команда Миссии отметила отсутствие следующих единиц вооружения: одной РСЗО (БМ-21; отсутствует с 23 ноября 2016 года), 16 буксируемых противотанковых пушек (2А29/МТ-12 «Рапира», 100 мм; отсутствуют с 11 апреля 2016 года) и 30 танков (Т-64, 125 мм; отсутствуют с 19 мая 2016 года)».
СММ посетила постоянное место хранения вооружения «ЛНР», расположение которого соответствует линиям отвода, где отметила наличие всего вооружения, которое ранее было зафиксировано как отведенное в это место хранения».
Следовательно, в данном отчете со стороны народных республик нарушений не обнаружено, а со стороны Украины обнаружено 51 нарушение: 4 гаубицы с нарушением линий отвода, а также 30 танков, противотанковых орудий и система залпового огня, которые отсутствуют в месте хранения. Еще 11 таких систем увиденных наблюдателями я не засчитал в число украинских нарушений, несмотря на претензии к их хранению.
Поясню в чем дело. Тяжелое крупнокалиберное вооружение отводилось в 2015-м на первом этапе выполнения Комплекса мер, и этот процесс не был предметом отдельных договоренностей. Отвод же малокалиберной артиллерии, танков и минометов стал предметом отдельного соглашения, заключенного в контактной группе 29 сентября прошлого года и оформленного как приложение к Комплексу мер. Им в частности, предполагается, что участники конфликта предоставляют СММ и СЦКК географические координаты хранения, списки с количеством, типами, заводские номера отводимого вооружения.
При этом предусматривается, что транспортировка техники на ремонт разрешена не ранее, чем через четыре месяца после подписания соглашения. 16 октября направила сторонам конфликта письмо, где попросила предоставить аналогичную информацию и со складов отведенных тяжелых вооружений. Как выходит из последующих отчетов, ДНР и ЛНР выполнили эти требования, куда в большей мере, чем Украина. Поэтому в отчетах миссии о таких объектах ВСУ говорится не как о полноценных складах, а как о «местах, известных СММ как места размещения отведенных тяжелых вооружений».
Но даже если применять к Украине такие мягкие критерии — то есть учитывать лишь оружие, исчезнувшее с подобных объектов и не учитывать находящееся, картина получается впечатляющая: за две декады декабря с украинской стороны СММ зарегистрировала 743 нарушения, связанные с отводом вооружений, а со стороны ДНР и ЛНР лишь 33. Если же брать только вооружения, обнаруженные с нарушением линий отвода, то соотношение составит 94 к 21.
Кроме того, СММ фиксирует нахождение в зоне безопасности боевой техники (БТР, БМП, зенитных установок). Их отвод формально не относится к нарушениям, но их наличие выглядит индикатором напряженности. С украинской стороны за тот же период декабря СММ обнаружила 94 единицы этой техники, со стороны республик — 22.
Такое положение дел наблюдается давно, и в последние месяцы соотношение нарушений становится все более вызывающим. И в скрупулезной фиксации этих нарушений — как раз и главная польза миссии. Правда, к сожалению, СММ не обобщает итоги своей работы, а это затрудняет выявить тенденции в зоне конфликта.
По франкфуртскому счету
Зато эти обобщения попробовали сделать другие. Так, 14 августа во «Франкфуртер Альгемайне» вышел большой материал под названием «Кто нарушает перемирие?», основанный на изучении журналистами отчетов СММ. Это единственный, по крайней мере, публичный, анализ такого рода.
Как и можно было предположить, немцы сочли, что больше нарушают Минские договоренности «сепаратисты». Первым делом отмечено, что они больше в четыре раза с лишним препятствовали наблюдателям, чем ВСУ.
Также «Франкфуртер Альгемайне» увидела в отчетах на украинской стороне 340 неотведенных единиц вооружения и техники, а на стороне ополченцев 1100. Заодно журналисты пересчитали и замеченные в зоне безопасности БТР и прочее, не подлежащее отводу оружие. Соотношение получилось 790 к 1340.
Правдивы, ли эти цифры? Попробовал сосчитать самостоятельно, правда, только относительно тяжелых вооружений и препятствий работе СММ. Это дело кропотливое, но вполне доступное каждому. По наблюдателям цифры оказались верны: 62 препятствия с украинской стороны, 260 — со стороны ополченцев, что можно объяснить и во многом обоснованным недоверием к СММ жителей Донбасса. Впрочем, сейчас количество ежедневно фиксируемых нарушений такого рода выросло, во многом из-за того что миссия интенсивно работает в зонах разведения сторон, где наблюдателям часто отказывают в проходе из-за минирования территории. Но соотношение нарушений заметно выровнялось. За декабрь оно пока составляет 76 к 85. Это показывает, что жители Донбасса и ОБСЕ все же притираются друг к другу, а вот ВСУ испытывает меньше пиетета к наблюдателям.
Что же касается неотведенного оружия, то мои подсчеты дали даже чуть большее соотношение, чем у немецких журналистов: 314 единиц с украинской стороны, против 1080 у ополченцев. Но с другой стороны, обнаружилась явная тенденциозность немецкой публикации.
Так, во-первых, некорректно считать только нарушения линий отвода, игнорируя как оружие, которое наблюдатели увидели в тылу не на складах, так и оружие, которое на складах было, а потом исчезло. Ведь все эти факты СММ записывает. И если их учесть, то окажется, что в этот период было обнаружено 2421 нарушение украинской стороны, связанное с отводом, и 2234 аналогичных нарушений со стороны ДНР и ЛНР. Во-вторых, при обследовании периода длительностью в три с половиной месяца некорректно не замечать тенденций, тем более, если они очевидны. Так, в отчетах, охватывающих события по 9 мая включительно, я насчитал 85 нарушений с украинской стороны, связанных с отводом, и 815 — со стороны народных республик. За остальные 7 с лишним недель соотношение было почти равным: 229 против 265.
Что же изменилось после Дня Победы? Ответ на этот вопрос дают примечания к отчету за 9 мая. Из них следует, что 28 единиц вооружений, увиденных СММ в Донецке и 30 — в Луганске были зафиксированы миссией и на парадах Победы в этих городах. После 9 мая СММ их не замечала, зато до праздника фиксировала многие из них в тех же местах почти ежедневно, только не указывая парадное предназначение этой техники (хотя о мероприятиях ко Дню Победы руководители ДНР и ЛНР сообщили заранее). И если убрать данные о парадном оружии, то окажется, что и с 16 апреля по 9 мая соотношение по замеченным нарушениям этого типа было примерно равным.
Но франкфуртские журналисты таких уточнений конечно не делали. Зато сразу после отчета известные национальные и европейские парламентарии Германии Эльмар Брок, Михаэль Галер (оба ХДС) и Ребекка Хармс («Зеленые») заявили о необходимости поставлять оружие Украине. Видимо для такого заявления публикация и делалась.
Культивация безнаказанности
А если бы миссия ОБСЕ сама готовила обобщающие доклады, скажем с месячным интервалом, могло бы это повлиять на Запад в другую сторону? Думаю — вряд ли. Да, такие доклады были б конечно полезны, и в работе СММ можно немало улучшить. Но главная проблема все же не в отдельных недостатках этой работы, а в заданном отношении к конфликту со стороны Запада.
Отношении, при котором и полезная информация от СММ остается невостребованной. Ведь трудно представить, чтобы в МИД ведущих стран Запада не пытались обобщить эти материалы в служебных записках. Но кто прав и кто виноват в невыполнении Минских соглашений, там уже предопределено.
А такая позиция ведет к тому, что Киев все больше чувствует полную безнаказанность, отсюда и рост нарушений с отводом оружия и нередкие случаи запрета наблюдателям посещать места его хранения. А ведь весной и летом такие запреты с его стороны были исключительными событиями.
