В Европе не любят сравнивать процессы и явления, имеющие место в европейских обществах и государствах, и то, что происходит за пределами «настоящей» Европы, в частности, в странах, которые, хоть географически и относятся к «старому» континенту, в культурно-цивилизационном отношении к нему самими европейцами не причисляются. В этой нелюбви нет ничего удивительного. Во-первых, демократическая Европа, не устающая на публике рассуждать о ценностях как фундаментальной основе своей политики, без публики действует, неизменно руководствуясь двойными и даже тройными стандартами, применяя одни лекала для тех, кого считает «своими», и совсем другие для всех остальных, то есть «чужих». Во-вторых, Европа всегда была и остается верной не ценностям, а интересам, интересы же подсказывают не прибегать к любым сравнениям, способным повлиять на изменение цены «товара», не отвечающее европейским желаниям.
Именно в русле таких взглядов и подходов в Европе сегодня с большой осторожностью позволяют себе заниматься сопоставлением актуальных событий в Беларуси с внешне очень похожими на них событиями прошлых лет в Украине. В самих Беларуси и Украине дело выглядит с точностью до наоборот: только очень ленивому наблюдателю не приходит в голову сравнивать белорусские протесты с украинскими «майданами». Попробую и я, как раньше говорили в Одессе, положить свои пару копеек в копилку политической компаративистики. Хоть дело и явно неблагодарное, но уж сильно заманчивое. Сравнениями земля полнится не хуже, чем слухами.
Позволю себе указать на один, достаточно узкий, аспект возможных белорусско-украинских сравнений, внимание к которому меня привлекло выступления Светланы Тихановской после ее отъезда из Беларуси. В этих весьма путаных, внутренне противоречивых, а порой и противоречащих друг другу, текстах, видимо, написанных разными спичрайтерами, красной нитью проходит мысль о месте и роли оппонентки Александра Лукашенко в поствыборной действительности. В пух и прах битая им по итогам голосования (80 против 10-ти: победа за явным преимуществом), позорно бежавшая из страны, Тихановская, тем не менее, позволяет себе не только кого-то к чему-то призывать и кому-то на что-то указывать, но и выбирать для самой себя «одежку» понаряднее да помоднее.
Как ни странно, но, взглянув на себя со стороны и назвав вещи своими именами, причислить себя к разряду электоральных лузеров Тихановская даже не помышляет. Выбор, который она видит сама для себя, сводится, по сути дела, к двум возможностям: либо я — президент, либо — лидер нации. Еще более удивительно, что Европа — та самая, демократическая, для которой в теории выборы являются краеугольным камнем демократии, — не скрывает своей готовности признать беглую Светлану тем, кем она сама пожелает.
Вот, тут-то меня и посетила (или, может быть, осенила?) мысль о сравнении. Тихановская на выборах-2020 в Беларуси набрала почти 10% голосов. Петр Порошенко на выборах в Украине, состоявшихся годом ранее, набрал в первом туре почти 16%, а во втором — почти 25. Если ей позволено делать выбор между карьерой президента и лидера нации, то ему такой выбор должен быть позволен априори, не так ли? Теоретически, вроде бы, так. На практике — совсем по-другому. События в странах-соседках еще раз продемонстрировали одну закономерность политики Запада в отношении постсоветского пространства: для Америки и примкнувшей к ней Европе важно не кто выиграл или проиграл выборы, а у кого выиграл или кому проиграл? И зачем он их выиграл? Если затем, чтобы сближаться с Россией, значит, сразу получай жирный минус в свою политическую биографию, а вместе с ним и народные протесты против тебя и твоей политики.
Тихановская проиграла Лукашенко, Порошенко — Зеленскому. Лукашенко в интерпретации Европы и Запада «плохой парень», Зеленский — «парень хороший». Исходя из такой оценки, Тихановской позволено то, что Порошенко никто и не думал год назад позволять. С этим, вроде бы, все предельно ясно. Модель примитивно проста, но она работает, и отказываться от нее ни Европа, ни, тем более, Америка не спешат.
В рамках этой модели, однако, для Порошенко появляется шанс не только пойти по пути Тихановской, пусть не сразу после выборов, а год с лишним спустя после них, но и получить поддержку Запада на этом пути. Для этого много не нужно. Достаточно всего лишь представить в глазах американцев и европейцев Зеленского таким же «другом Путина», каким им видится Лукашенко. Если кто давно не бывал в Украине и не следил за тем, что происходит в ее политической жизни, скажу, что Порошенко и его люди ведут системную, целенаправленную работу в этом направлении уже не первый день, причем, за последние три-четыре месяца их усилия утроились.
В отличие от Тихановской, правда, перед Порошенко не стоит выбор, кем же ему себя считать: президентом или лидером нации. Вопрос о президентстве для него пока отложен в сторону. А, вот, в лидеры нации Петр Алексеевич набивается с таким упорством и напором, что остается только диву даваться, откуда в столь измученном «Нарзаном» и прочими напитками теле берется столь могучий и несгибаемый дух. Только дух не в смысле собственно духовности, а в смысле жажды власти.
…И в Киеве, и в Минске, и других городах и весях по всему Европе не стихают дискуссии по поводу того, ждать ли в Беларуси в скором времени, точнее говоря — в начале осени, «майдан» в ставшем уже классикой украинском варианте этого термина. Если мои политико-компаративистские экзерсисы не совсем оторваны от реальности, то сентябрь вполне мог бы всех нас, да и не только нас удивить, запустив «майдан» не в Минске, а в… Киеве.
