Не стану притворяться, что моя реакция на одесскую бойню не идет от самого сердца. Я прожил здесь почти год до бойни 2 мая 2014 года, когда украинские активисты заживо сожгли многих пророссийски настроенных граждан, — свидетели говорят о более, чем сотне жертв. Я написал немало восторженных статей о чудесах этого южного приморского города. Сделал огромное количество фотографий, свидетельствующих о моей любви к избранному мною месту жительства, которое я называл своим домом.
Я помню, что в Одессе события начали разворачиваться ещё в марте 2014 года. Прошли мирные демонстрации, тысячи людей участвовали в марше за референдум —
Были надежды, что кризис разрешится мирным путём, но в марте надежда всё более уступала место опасениям, что всё будет совсем иначе, ибо с каждой неделей напряжение в Одессе только нарастало —
Второго мая меня не было в городе, я уже вёл репортажи из Славянска, однако раньше я присутствовал на акциях в Одессе и поэтому знал многих из тех, кто погиб в огненном аду. Очень интересный документальный фильм о событиях 2-го мая здесь —
До того, как в начале апреля 2014 года меня отозвали на восток, меня можно было увидеть бродящим по Oдессе. В своё время я работал на полной ставке журналистом в редакции журнала в Киеве, совмещая это с успешной карьерой фрилансера. Я знал, что после переезда в Одессу у меня на первых порах будет мало журналистской работы, но что со временем этот город вдохновит меня на нечто большее, как он вдохновил Исаака Бабеля, Ильфа и Петрова, и многих других. В основном, я преподавал английский, стал вести блог, и частенько просто гулял с видеокамерой по городу и развлекался. Меня видели снимающим концерты —
Катающимся на велосипеде —
Просто прогуливающимся по улицам города, основанного по указу Екатерины Великой —
Но после 3-го марта и акции у городской администрации стало ясно, что в городе что-то произошло: до этого он, в основном, оставался в стороне от событий, разворачивавшихся на Евромайдане. С того дня я фотографировал и снимал на камеру все события на той и другой стороне — как пророссийской, так и проукраинской.
Я знал людей с «пророссийской» стороны. Это были одесситы, крайне удручённые текущей ситуацией на Украине — никем не избранная власть в Киеве принимала законы, которые многими воспринимались как прямое посягательство на их культуру и образ жизни. Это были, как можно видеть здесь, обычные жители Одессы — насколько я знал их лично, хорошие люди. Коренные одесситы, они гордились своим городом, городом-героем, своей великой культурой и богатой историей.
Конечно же, ситуация обострялась, в среде пророссийских активистов появлялись всё больше воинственно настроенные люди, как и в среде тех, кто был «за Украину». Но надо сказать, что на демонстрациях в Одессе, на которых я побывал, оружие первыми стали носить участники проукраинских шествий —
И всё же события вечера 2-го мая, когда по разным свидетельствам от 42 до более сотни пророссийски настроенных граждан были заживо сожжены в Доме Профсоюзов на центральной площади Одессы Куликово поле, ознаменовали собой тектонический сдвиг в ситуации. Сдвиг, после которого уже не было и не могло быть возврата к прошлому. Этот день изменил настроение, ставки, всю структуру ситуации, которая быстро переросла в полномасштабную гражданскую войну. Спустя всего неделю в другом крупном приморском городе, Мариуполе, произошла ещё одна трагедия: туда вошла украинская часть и военные открыли огонь по мирным гражданам.
В Одессе 2-го мая некоторые мирные проукраински настроенные граждане, действительно, пытались помочь своим землякам, погибавшим в здании, которое на протяжении нескольких месяцев было их базой и местом встреч. Но гораздо больше было тех, кто откровенно любовался происходящим, пел украинские песни и даже фотографировался на фоне пожара. Некоторые из них, в недавнем прошлом мирные украинские активисты, даже изготовляли и бросали коктейли Молотова, а иные из тех, кто, пытаясь спастись из пламени, выбрасывались из окон горящего здания, были забиты ими насмерть на земле. Тех, кого убили выстрелами с улицы, по крайней мере, избежали агонии огненной смерти.
Фото: rusevik.ru
Этого нельзя простить. Я человек, пусть и журналист, и у меня болит душа, когда я думаю о людях, которых видел на демонстрациях, — девушках, молодых ребятах, людях среднего возраста, стариках, — погибших столь страшной смертью. Но, пожалуй, ещё более потрясает полное бессердечие украинской власти
Второго мая 2014 года украинская сторона утратила нечто основополагающее, что необходимо для того, чтобы быть страной. Для того, чтобы быть человеком. Сострадание. Человечность. Сердце. За прошедший год украинские власти делали всё, чтобы не допустить беспристрастного расследования, и даже винили в происшедшем «сильный ветер» — вопиющее поругание памяти погибших.
Поскольку меня депортировали и запретили въезд в страну, а террор против «оппозиции» продолжается, я не смог приехать в Одессу и отдать дань памяти павших.
Но когда-нибудь я обязательно вернусь, чтобы почтить память тех, кто восстал против фашизма послемайданной «новой Украины». Они слились воедино с городом Одессой, с городом, в котором они родились, с городом, в котором они погибли — гордым, непокорённым, прекрасным.
