«Вокруг Булгакова»: попы живые, неживые и разновсякие - 15.08.2022 Украина.ру
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
  - РИА Новости, 1920, 15.08.2022
"Вокруг Булгакова"

«Вокруг Булгакова»: попы живые, неживые и разновсякие

© Киноконцерн "Мосфильм"/Фильм "Бег"
Читать в
Поскольку Михаил Афанасьевич – потомок священников по обеим линиям и сын преподавателя Духовной академии, логично было ожидать появления в его произведениях православных священнослужителей. Они и появляются, но так, что может лучше бы и не появлялись. Отношение писателя к попам было не лучше, чем у Великого комбинатора к ксёндзам

В «Белой гвардии» священники, как явление, появляются в трёх эпизодах.

Сначала возникает отец Александр. Вообще семейный священник Булгаковых, коллега Афанасия Ивановича отец Александр (Глаголев) был человеком очень образованным, в высшей степени порядочным и со временем был причислен к лику святых. Булгаков о последнем знать не мог — решение было принято в 2019 году, но у него были свои причины относиться к отцу Александру с особым почтением. Именно он уговорил Варвару Михайловну Булгакову дать разрешение на брак Михаила с Татьяной Лаппа.

Поэтому священник охарактеризован в романе кратко, но без какого-либо негатива. Единственная подозрительная его черта — он «конфузится». Отчего и почему — пунктирно разъясняется в тексте романа, где священники упоминаются ещё дважды.

Александр Александрович Глаголев
Вокруг Булгакова: отец АлександрСемейный священник Турбиных отец Александр появляется на страницах «Белой гвардии» дважды (и ещё раз упоминается), а в «Днях Турбиных» отсутствует вовсе. Это не удивительно, ведь во время, описываемое в произведениях, Булгаков был далёк от церкви и от веры. Но прототип отца Александра - человек столь интересный, что о нём стоит рассказать подробнее

Во сне Алексей Турбин общается с вахмистром Жилиным, «заведомо срезанным пулемётным огнем вместе с эскадроном белградских гусар в 1916-м году на Виленском направлении», который рассказывает ему о своих беседах с Богом, в уста которого вложено следующее суждение:

«- Ты мне, говорит, Жилин, про попов лучше не напоминай. Ума не приложу, что мне с ними делать. То-есть, таких дураков, как ваши попы, нету других на свете. По секрету скажу тебе, Жилин, срам, а не попы.

- Да, говорю, уволь ты их, Господи, в чистую! Чем дармоедов-то тебе кормить?

- Жалко, Жилин, вот в чем штука-то, говорит».

Поскольку, как учит нас атеистическая пропаганда, бога нет, значит, суждение это авторское.

Следующий момент, где упоминаются священники, касается парада в честь взятия Киева петлюровцами. Этот эпизод начинается с описания торжественного молебна в Софийском соборе. Обсуждение этого обстоятельства сопровождается характерным диалогом:

«- Позвольте, они же социалисты. Так ли я говорю? При чем же здесь попы? (…)

- Попам дай синенькую, так они дьяволу обедню отслужат».

Эти намёки позволяют предположить, что отец Александр не просто так конфузился — он стеснялся своего священнического сана (чего в жизни, конечно, быть не могло).

В своеобразном продолжении «Белой гвардии», пьесе «Бег», отношение автора к белым генералам существенно изменилось, а вот к священникам — ничуть.

В первых же строках появляется архиепископ Симферопольский и Карасубазарский Африкан, поданный в нарочито комичном, приниженном виде — он прячется от большевиков под видом профессора-химика с говорящей фамилией Махров, а потом бежит.

Фильм Дни Турбиных
«Вокруг Булгакова»: полковники против генераловНачиная писать «Белую гвардию» Михаил Булгаков планировал продолжение. Это должна была быть эпопея (вероятно трёхтомная) посвящённая мытарствам семьи Турбиных в Гражданской войне и, вероятно, в эмиграции (Булгаков этим вопросом очень интересовался и интерес был отнюдь не академический). «Хождение по мукам», но без Сталина (?)

Между тем, прототипом Африкана был вполне достойный служитель церкви митрополит Вениамин (Федченков), чья биография заслуживает отдельного исследования (он эвакуировался с остатками Белой армии, но в 1948 году вернулся в СССР и занимал ряд митрополичьих кафедр).

Без всякого сочувствия поданы настоятель и монахи монастыря, где скрываются Африкан, Чарнота (под видом беременной дамы Барабанчиковой), Корзухина и Голубков. Между тем, им грозит вполне реальная опасность — красный командир Баев подозревает, что монахи подавали сигналы с колокольни, да и звонили колокола в связи с приходом белых…

«П а и с и й. Отче игумен! А отец игумен! Что ж нам делать? Ведь красные прискачут сейчас! А мы белым звонили! Что же нам, мученический венец принимать?

И г у м е н. А где ж владыко?

П а и с и й. Ускакал, ускакал в двуколке!

И г у м е н. Пастырь, пастырь недостойный!.. Покинувший овцы своя! (Кричит глухо в подземелье.) Братие! Молитесь!»

Этот фрагмент вызывает, разумеется, неприятие у верующих любителей Булгакова. Алексей Варламов (не просто писатель, но целый ректор Литературного института) защищает автора, указывая, что он мог и не знать о достойном поведении и мученической смерти многих православных священнослужителей.

Независимо от того, как оценивать позицию Булгакова в этом вопросе, в защите он всё же не нуждается. Тем более, что мы точно знаем — он внимательно следил за ситуацией в Православной церкви, что заметно и по дневнику, и по такому шедевру булгаковской малой формы, как очерк «Киев-город». Там автор со знанием дела описывает совместное бытие трёх церквей — старой (РПЦ), новой («обновленцы», «живые попы») и украинской (УАПЦ).  Ну и приходит к неутешительному выводу: «чем кончится полезная деятельность всех трёх церквей, сердца служителей которых питаются злобой, могу сказать с полнейшей уверенностью: массовым отпадением верующих от всех трёх церквей и ввержением их в пучину самого голого атеизма. И повинны будут в этом не кто иные, как сами попы, дискредитировавшие в лоск не только самих себя, но самую идею веры».

Мы не знаем, встречался ли в ту свою поездку Булгаков с отцом Александром, но даже если и встречался, то его мнения о церкви это никак поколебать не могло в силу причин, изложенных выше.

Своеобразным инописанием киевских попов являются католические прелаты и падре в «Кабале святош» и иудейский первосвященник Иосиф Каифа в ершалаимских главах «МиМ». Они никаких религиозных функций у Булгакова не выполняют, а занимаются вопросами политико-идеологическими. Причём, если французские падре хоть как-то маскируют свою деятельность религиозной терминологией, то Каифа говорит на вполне светском языке. Правда, Булгаков вряд ли представлял, как именно должен говорить в такой ситуации раввин, но, видимо, сомневался, что специфический язык применим в беседе с игемоном, который, по должности, верит только в Цезаря и его легионы.

Кадры из фильма Юрия Кары Мастер и Маргарита
"Вокруг Булгакова": 30 слов из "Мастера и Маргариты"В литературе бывают такие небольшие фрагменты, которые сами по себе «весят» как целое литературное произведение – и в языковом, и в содержательном плане. Вот, например, рассуждения Андрея Болконского о дубе в «Войне и мире»… В творчестве Булгакова это, безусловно, первый абзац второй главы «Мастера и Маргариты», читающийся как стихи. О чём они?

Кстати, а что там в московской части «МиМ»? Казалось бы — Сатана в городе, во всех церквях набат должны бить… Нет, не бьют.

Надо отметить, что в одной из ранних версий романа перепуганный насмерть буфетчик Варьете бежит в церковь, но свечку во своё здравие поставить не может, понеже ни свечей, ни икон в церкви нет, а у священника в руках не кадило, а молоток, ибо он объявляет лоты аукциона. Ну и крестов на церкви тоже нет. В конце концов, сам автор столь примитивную ссылку на Евангелие счёл пошлой и в окончательной редакции священники отсутствуют в принципе — даже в столь карикатурном виде. И это звенящее отсутствие о роли церкви в событиях говорит гораздо больше. Впрочем, Сатана ведь и общается с людьми, которые или «сознательно и давно перестало верить сказкам о боге», или поминают Его так же, как управдом Босой поминает Пушкина, или, в конце концов, сами сознательно обратились к Сатане (мастер и Маргарита).

В хронологически последнем булгаковском произведении, пьесе «Батум», церковь тоже оказывается бессильной — лжепастырь выходит именно из стен православной семинарии… Кстати, реальный выпускник Тбилисской духовной семинарии Иосиф Сталин (он доучился до конца, но не пришёл на сдачу экзаменов) это, пожалуй, заметил и оценил. Но — не обиделся почему-то. Он вообще на Булгакова не обижался. Кто ж на шутов-то обижается?

Писатель Михаил Булгаков
«Вокруг Булгакова»: последняя пьесаСчитается, что последним произведением Булгакова является роман «Мастер и Маргарита». Булгаков действительно продолжал его редактировать до самой смерти, но в целом роман был закончен 23 мая 1938 года и дальнейшие правки носили текстологический характер. Действительно же последним произведением была пьеса «Батум», написанная в январе-июле 1939 года

Характерно, что всё это никак не связано с отношением Булгакова к религии и вере. Один из самых сильных эпизодов (и важных для автора — Булгаков сильно обиделся на свою жену Татьяну, которая не поняла его смысла) «Белой гвардии» — молитва Елены. Молитва услышана и Богородицей и её Сыном, а просьба — удовлетворена. Это, кстати, один из немногих моментов, когда потусторонняя жизнь врывается в совершенно реалистично описанное бытие жильцов дома №13 по «Алексеевскому» спуску и оказывает на него реальное влияние, защищая от влияния тёмных, сатанинских сил. Но, увы, священники и церковь тут совершенно не причём…    

 
 
Лента новостей
0
Сначала новыеСначала старые
loader
Онлайн
Заголовок открываемого материала