По утверждению ведомства, подготовленные журналистом статьи якобы «публиковались на шести интернет-сайтах, которые администрировались из РФ и временно оккупированных территорий Украины». «По заключению экспертов, материалы… содержат призывы к разжиганию национальной розни внутри страны, между Украиной и соседними дружественными государствами», — говорится в сообщении СБУ.
В рамках уголовного дела представители спецслужб провели обыски по месту жительства журналиста и изъяли компьютерную технику, якобы доказывающую «переписку с "российскими кураторами"».
Специально для нашего издания член правления Украинского Хельсинского Союза Владимир Чемерис высказал свое мнение относительно свободы слова на Украине.
— На самом деле это иллюстрация того системного процесса, который президент Порошенко назвал «неслыханная свобода слова». Официально СБУ заявила, что украинские суды вынесли 34 решения и еще 36 дел открыто в отношении блогеров, высказывавших оппозиционную точку зрения в соцсетях. Дело Муравицкого, судя по всему, 37-е, — уточнил украинский правозащитник.
То, что происходит на Украине, можно иллюстрировать множеством примеров. Например, в этом году 17 мая получил 5 лет, не условно, а реальной тюрьмы, Эдуард Коваленко из Херсонской области — за содержание выступления на митинге. Этот митинг был против мобилизации, он проходил в 2014 году, когда на Украине были массовые митинги против призыва в армию.
Оправдательный приговор Ивано-Франковского апелляционного суда по делу Руслана Коцабы отменил Верховный суд, дело вернулось на повторное рассмотрение. Василец и Тимонин (сотрудники «17 канала» журналист Дмитрий Василец и оператор Евгений Тимонин, арестованы в конце ноября 2015 года. Учредили антипремию имени Геббельса за обман граждан Украины и присудили ее верному власти телеканалу «1+1», — ред.) до сих пор находятся в тюрьме, их дело затягивается, предсказать его итог не представляется возможным.
Постоянно происходят нападения представителей украинских радикальных организаций на тех людей, которые берут на себя смелость принимать участие в каких-либо оппозиционных митингах. Это и Станислав Сергиенко, на которого напали с ножами в начале мая этого года, это и нападение 9 мая 2017 года на марш в честь победы в Великой Отечественной войне в Днепропетровске, где, по свидетельству Amnesty international, полиция задерживала не нападавших, а участников мирного шествия. Это нападение на людей преклонного возраста, которые вышли протестовать против переименования проспекта Ватутина в Киеве в проспект Шухевича.
Буквально сегодня киевлянку, которая выступила против сбора средств на АТО, посетили в ее квартире представители ультраправой организации «С-14».
И у нас все эти нападения, все нарушения свободы слова никаким образом не расследуются — ни прокуратурой, ни Министерством внутренних дел, ни Службой безопасности Украины. Действия, которые фактически устанавливают цензуру — это нападения с применением насилия на людей, как минимум, групповое хулиганство, это разжигание межнациональной розни, пропаганда вражды — все эти преступления не расследуются. Никто из этих нападавших не понес наказания. Наоборот, их жертвы, за то, что они высказали свою точку зрения оказываются за решеткой. Это прямое нарушение целого ряда статей европейской конвенции прав человека — свобода выражения взглядов, свобода слова, свобода мирных собраний, свобода ассоциаций.
- Вы привели очень много печальных примеров нарушений прав человека на Украине. Можно ли говорить, что «охота на ведьм» усиливается?
— Да, я думаю, что это так. Взять хотя бы дело Коцабы — сначала было оправдание, а потом оправдательный приговор был отменен. Пять лет тюрьмы за выступление на митинге — такого на Украине не было никогда. Ни при Януковиче, ни при Кучме, ни при Ющенко — никогда!
Плюс задержание Муравицкого за то, что он высказывал свою точку зрения в соцсетях и СМИ. Все это означает очевидное усиление репрессий на Украине.
С другой стороны, усиление репрессий может свидетельствовать о слабости режима — у власти уже нет других способов остаться на своем месте, кроме усиления репрессий и задействования ультраправых радикалов против людей, которые выступают за права человека и гражданские свободы на Украине. Власть, по-видимому, находится на грани, когда других методов, кроме насилия, у нее не осталось.
- Как вы считаете, международные правозащитные организации еще могут повлиять на украинскую власть, или она уже не будет воспринимать их сигналы? Насколько я понимаю, именно международное давление помогло освободить Руслана Коцабу, однако теперь дело против него возобновлено — Киев стал игнорировать международную общественность?
— Международные правозащитные организации, и не только общественные, такие как Human Rights Watch и Amnesty international, но и государственные, такие, как ОБСЕ, мониторинговая миссия ООН, различные представители Евросоюза неоднократно говорили украинской власти про системные нарушения прав человека. Говорят, что представительница ЕС по международным делам Федерика Могерини провела беседу с Порошенко по делу Коцабы, и, возможно, в результате этого появился оправдательный приговор по делу Руслана, который, однако, теперь отменен.
Мы, украинские правозащитники, неоднократно обращались к депутатам Европарламента, к международным правозащитным организациям по делу Коваленко, и по делу Коцабы, и сейчас, очевидно, будем заниматься делом Муравицкого. Но мы видим, что власть и особенно ультраправые организации просто игнорируют такие обращения. Такие обращения были уже на таком уровне, как голландский референдум 2016 года, где Нидерланды проголосовали против евроассоциации с Украиной не в последнюю очередь потому, что на Украине существуют системные нарушения прав человека. Все это игнорируется и властью, и украинскими «еврооптимистами», и ультраправыми организациями.
При этом украинские правозащитники живут в атмосфере, прямо скажем, страха. Это и нападения, и «пятиминутки ненависти», которые разворачиваются в соцсетях вокруг каждой публикации о нарушениях прав человека. Поэтому для нас очень важно услышать голос международных правозащитных общественных и государственных организаций.
И я думаю, что если не оказывают влияния такие методы, как просто обращения к украинской власти, то этим организациям следует переходить к более серьезному давлению на власти Украины.
