Точной цифры иностранных добровольцев, наверное, не сыскать. В конце концов, она является военной тайной. Хотя в сети неоднократно появлялись сведения то о 167, то о 176 добровольцах. Думается, что она значительно больше. Еще, конечно, есть разница, кого считать иностранцем в рядах армии ДНР. Если под ними подразумевать всех не граждан Украины, приехавших помогать мятежной республике, то в это число попадают и россияне с белорусами, граждане Казахстана, Узбекистана, стран Балтии. Их всех на противоположной стороне числят русскими. Так было всегда во всем мире с советскими гражданами. Русский — и все тут. «Русских», практически «советских», на самом деле очень много, по некоторым сведениям — около 10% от всей численности войск. То есть, в пределах от 2500 до 4000 тысяч человек. Остальных, понятное дело, меньше, речь может идти о нескольких сотнях.
Тут, конечно, полный интернационал. Определить его размеры сложно еще и потому, что люди приезжают-уезжают, а кто-то погиб. Известно точно, что в первый же год противостояния в ряды донецкого ополчения вступили добровольцы из Франции, Италии, Испании, Польши, Финляндии, Германии. Встречались даже американцы. А в составе подразделения «Викинг» воевал взвод минометчиков, составленный из бразильцев и представителей других стран. Один из бразильцев, Рафаэль Лусварги, не стал жертвой спецоперации СБУ, заманившей его в Киев, арестовавшей и посадившей в украинскую тюрьму на 13 лет.
Отдельной строкой идут греческие добровольцы. Потому что юг бывшей Донецкой области Украины — это своеобразная маленькая Греция. Здесь в Великоновоселковском, Старобешевском, Володарском, Первомайском районах и вокруг Мариуполя со времен Екатерины Великой компактно селились греки из Крыма (так называемые греко-татары) и греки из Эллады (греко-эллины). Они говорят на двух вариантах греческого языка (урумском и румейском), имеют родственников в Греции, создали здесь мощную диаспору, в Мариуполе работает греческий университет. Неудивительно поэтому что одними из первых «интербригады» пополнили греческие добровольцы.
Кстати, об интербригадах. Можно ли сравнивать нынешних иностранных добровольцев с интербригадовцами времен Гражданской войны в Испании (1936-1939)? Те из ополченцев, кто воевал с иностранными коллегами плечом к плечу с самого начала, говорят: и да, и нет. Общее — то, что практически все, кто приехал в ДНР, руководствовался антифашитскими убеждениями, как и интербригадовцы 1930-х в стане испанских республиканцев.
У донбасского тележурналиста Максима Фадеева в фильме «Его батальон», боец мотороловской «Спарты» из Словакии, в минуту передышки между боями в донецком аэропорту говорит просто: «Я приехал воевать с фашизмом, чтобы его не было ни здесь, ни где либо еще». Это основной мотив действий всех интебригадовцев.
С другой стороны, в Испании они были выделены в отдельные батальоны. В некоторых случаях было так и в ДНР, как, например, в случае с сербами (их было, говорят, до двух батальонов). Попадались и случаи совпадения — интербригада «Пятнашка», собранная по инициативе бойцов из Абхазии. Абхазия, к слову, как и Приднестровье, очень близко приняла к сердцу события в такой же непризнанной мировым сообществом, как и они сама, республиках.
Несколько другие мотивы у граждан России. При таком большом численном составе, среди россиян встречаются, конечно, разные люди, разных политических убеждений. Но все они — и «левые», и «правые», «красные» и «белые», и даже, думается, просто авантюристы, все-таки воюют за единство русского мира. В конечно счете их всех объединяет неприятие западных ценностей и несправедливое отношение Запада к России и, самое важное, к русским, где бы они ни жили. То есть, тут к антифашистской мотивации примешивается и идея справедливости. Почти в чистом виде, но в русском понимании.
У сербов, болгар и других славян в рядах вооруженных сил ДНР сильна славянофильская идея. Если кто-то думал, что панславянизм умер, пусть едет в Донбасс и встречается с сербскими другарями и болгарскими братушками. Старая идеология не только живет, но и приобретает черты учения о будущем с примерами практического действия.
Наконец, есть еще и антиглобалисты. Ведь все взаимосвязано — и борьба ДНР против фашизма, и борьба ДНР против мировой гегемонии Штатов, как передового отряда русского мира, и антифашистов.
Добровольцы по большей части молодые люди. Они не склонны подолгу размышлять. Им больше присуще действие на основе идей, усвоенных ими в семье, в вузах, среди товарищей, а теперь еще и на фронте. Они не задумываются так уж часто, что с ними будет послезавтра. Задача — выжить, прожить до завтра, а там будут новые задачи. Но те, кто все-таки по разным причинам покинул ряды вооруженных сил ДНР, должны быть готовы, что на родине к ним могут отнестись по-разному. Ведь для международного права — они практически вне закона.
Бывали случае, когда претензии вернувшимся из Донбасса предъявляли власти Белоруссии, стран Балтии, Чехии и Великобритании. В связи с этим в мятежных республиках неоднократно поднималась тема обеспечения добровольцев гражданством, чтобы у них было бы надежное укрытие и возможность строить свою жизнь на правовых основах, приятных в республиках. Лучшим выходом для всех добровольцев, равно, как и для жителей Донбасса, было бы повышение статуса республик. Ведь в случае признания в мире, их государственные органы и институты станут совершено законными. Но об этом пока говорить рано.
Один из таких бойцов, серб Деян Берич представил в Донецкой республиканской библиотеке книгу «Когда мертвые заговорят». Известность сербского снайпера-добровольца Берича в республике, особенно, под псевдонимом «Деки», велика — чуть ли ни на уровне погибших «Моторолы» и «Гиви». Тем не менее, книжка не о донбасско-украинской войне, а о событиях в Косово конца 1990-х годов. Ее выход приурочен к началу натовских бомбардировок Сербии в 1999 году. В Сербии первый тираж книги был уничтожен, второй появился на свет в Донбассе. Деян Берич издал книгу в рамках донецкой республиканского проекта «Большой Донбасс». Доходы от продажи книги пойдут в пользу воспитанников детского дома, которых «Деки» давно опекает.
Такие парни, как «Деки» ведут свою линию жизни по принципу: делай, что должно, и будь, что будет.
Сегодня рано делать выводы о влиянии добровольчества на судьбы народов Донбасса и Юго-Востока Украины. Но, если только представить себе все, что они уже сделали, припомнить работу созданного в Москве Союза добровольцев Донбасса, то можно говорить о том, что историки непременно возьмутся за изучение этого неординарного явления.
