Польша и Россия. Тысячелетнее соперничество за гегемонию в Восточной Европе
04:58 06.07.2023 (обновлено: 12:53 06.07.2023)
© коллаж Украина.Ру
Накануне Вильнюсского саммита НАТО Польша традиционно заняла антироссийскую позицию, поддерживая амбиции украинской власти. Но это не сиюминутное решение, а долговременный исторический тренд
Польша как империя проиграла России, признавали польские интеллектуалы ещё в 1970-х. Именно это является одной из фундаментальных причин польской русофобии, усугублённой ныне имперскими амбициями.
Год назад исследование связанного с НАТО аналитического центра Alliance of Democracies, проведённое в 52 странах Европы, Азии и Америки, показало, что Польша является самой русофобской страной в мире. Так, о своём негативном отношении к России заявили 87% польских респондентов, в то время как даже на Украине отрицательно относятся к РФ 80% опрошенных. У этого результата есть глубокие исторические корни.
Начало русско-польских отношений принято отсчитывать с 981 года — согласно Повести временных лет, «в год 6489 (981) пошел Владимир на поляков и захватил города их, Перемышль, Червен и другие города...», тем самым присоединив к Руси территорию т. н. Червенской земли (ныне польско-украинское пограничье). Эти события можно считать первой зафиксированной в истории русско-польской войной.
Впрочем, в последующие годы правления князя Владимира Великого двум странам удавалось сохранять мирные отношения. Был даже заключен династический брак — старший сын Владимира Святополк женился на дочери польского короля Болеслава I Храброго. Но этот брак привёл лишь к очередному вооружённому конфликту между Польшей и Русью.
Дело в том, что Болеслав Храбрый хотел усадить своего зятя на киевский престол ещё при жизни князя Владимира. Но в 1013 году их заговор раскрыли, и Святополк был заточён в Киеве вместе с женой. Однако после кончины Владимира 15 июля 1015 года Святополк вышел на свободу и уже без помощи тестя вокняжился в Киеве. Но второй по старшинству сын Владимира Великого, князь новгородский Ярослав, не признал прав старшего брата на киевский престол. В 1016 году Ярослав Владимирович выбил Святополка из Киева, и тот бежал в Польшу.
Там он дождался, пока король Болеслав подпишет мир с германским императором Генрихом II, с которым воевал почти 15 лет, и решит вмешаться в русскую междоусобицу. Летом 1018 года польское войско, часть которого составляли поддерживающие Святополка печенеги, двинулось на Киев и вошло в его уже 14 августа — причём киевляне сами открыли перед поляками Золотые ворота.
«Киевский поход» Болеслава Храброго является одним из краеугольных камней польской истории, являясь символом «цивилизационной миссии» поляков на Востоке, которую они — как самостоятельно, так и по наущению Рима — себе приписывают.
Так, в «Хронике и деяниях князей или правителей польских» Галла Анонима сказано, что «Болеслав... войдя в город великий и богатый, обнажённым мечом ударил в Золотые ворота», обозначая таким образом свою власть над городом. После удара на мече возникла щербина, и он получил название «меч-щербец». Впоследствии на протяжении веков он использовался в качестве церемониального меча при коронации монархов Польши.
Но попытка короля Болеслава установить свою власть в Киеве привела к восстанию, которое вынудило поляков уйти из города, захватив казну и пленных, включая сестёр князя Ярослава. Польше удалось сохранить за собой Червенские города, но ненадолго — в 1031 году их отвоевал обратно Ярослав Мудрый, как только твердо утвердился на престоле.
История повторилась уже после смерти князя Ярослава: в 1069 году князь Изяслав Ярославич бежал в Польшу и просил помощи у короля Болеслава II Смелого. Был совершен ещё один поход на Киев, который решил династический спор в пользу Изяслава. Правда, на этот раз устанавливать свою власть в Киеве поляки не пытались.
В XII веке отношения между Русью и Польшей практически прекратились, ибо оба государства почти одновременно вошли в период феодальной раздробленности и внутренних междоусобиц. Как и Русь, Польша в XIII веке пережила вторжение монголов, но, в отличие от русских княжеств, Польшу монголам подчинить не удалось, хотя их последующие вторжения ещё дважды разоряли польские земли и усугубляли раздробленность.
Из всех русских княжеств в XIII–XIV веках с Польшей активно контактировало лишь соседнее с ней Галицко-Волынское княжество, но для него это закончилось плачевно. После более чем 50 лет войны за галицко-волынское наследство между Польшей и Литвой, в 1392 году состоялся раздел Галицко-Волынского княжества, по которому Польше досталась Галиция, а Литве Волынь.
В XV веке началось соперничество Литвы и Московского княжества за объединение русских княжеств, которое вылилось в серию русско-литовских войн. Хотя Польша являлась союзником Литвы по условиям унии 1385 года, она принимала участие лишь в трёх русско-литовских войнах — в 1512–1522, 1534–1537 и 1561–1570 годов. Последняя война была частью более масштабного европейского конфликта — Ливонской войны, в ходе которой Россия пыталась обеспечить себе широкий выход к Балтике, но столкнулась с коалицией ряда балтийских стран, сильнейшей из которых была Польша.
Именно во время Ливонской войны была заключена Люблинская уния 1569 года, объединившая Польшу и Литву в одно государство — Речь Посполитую. По условиям унии южные литовские земли — Волынь, Киевщина, Подолье — перешли к Польше, именно эти территории впоследствии получили название «Украина». Таким образом, к концу XVI века под польским управлением оказались огромные территории, населённые русскими (русинами), которые исповедовали православие. С этим поляки пытались бороться через окатоличивание русинской знати и объявление Брестской церковной унии в 1596 году, хотя эти действия имели ограниченный успех.
Речь Посполитая оказалась достаточно мощным политическим и военным объединением, и решила воспользоваться Смутным Временем, начавшимся в Русском царстве на рубеже XVI–XVII веков после смерти последнего Рюриковича на престоле — царя Фёдора Иоанновича. Кстати, последний в 1587 году предпринял неудачную попытку участия в выборах короля в Речи Посполитой.
18 мая 2023, 12:16Главное в деталях
Конфликт Запада и России: история, причины, перспективыОчередной конфликт между Россией и Западом лишь номинально возник "по поводу Украины". На самом деле истоки этого конфликта уходят корнями глубоко в историю и разрешить его простыми решениями не представляется возможнымА вот в 1605 году полякам удалось усадить в Москве свою марионетку — самозванца, выдававшего себя за «чудесно спасшегося» сына Ивана Грозного, Дмитрия (позднее он стал известен как Лжедмитрий I). Но правление его продолжалось лишь 11 месяцев, закончившись смертью от рук заговорщиков во главе с Василием Шуйским, которого 29 мая 1606 года избрали новым царём.
Из-за недовольства правлением Шуйского по Руси поползли слухи о том, что царевич Дмитрий снова спасся — так появился новый самозванец, Лжедмитрий II, которого тоже поддерживали поляки. В 1608 году он набрал войско и пошел на Москву, но взять город ему не удалось. Стремясь устранить угрозу Лжедмитрия II, Василий Шуйский в марте 1609 года заключил союз со Швецией, по которому в обмен на территориальные уступки в распоряжение Шуйского поступало шведское войско. С его помощью удалось одержать ряд значимых побед над войсками Лжедмитрия II.
Русско-шведский союз стал поводом для короля Польши Сигизмунда III официально объявить войну России, так как на тот момент Польша и Швеция уже находились в состоянии войны. В сентябре 1609 года началась польская военная кампания против России, в ходе которой после двух лет осады был взят Смоленск, разбиты русско-шведские войска в битве при Клушине, и почти на 4 года установлена оккупационная власть в Москве.
При этом у поляков нашлись союзники в Москве: в 1610 году группа бояр (получившая название «Семибоярщина») свергла Василия Шуйского, которого насильно постригли в монахи, и предложила русский престол 16-летнему польскому королевичу Владиславу. Тогда же бывшего царя вместе с двумя братьями — Дмитрием и Иваном — выдали польскому гетману Станиславу Жолкевскому, который вывез их «как военный трофей» в Варшаву.
Сложно найти в русской истории более неудачливого царя, чем Василий Шуйский. Представитель старшей ветви Рюриковичей, имевший наибольшие права на трон после смерти бездетного Фёдора Иоанновича, сначала проиграл сражение за шапку Мономаха выскочке Борису Годунову, а после того, как в условиях Смуты всё-таки смог стать царём, усидел на троне всего четыре года и оказался единственным в истории России человеком, которого не свергли с престола, а фактически ссадили.
Не сумев ни изгнать из Московского государства поляков, ни победить самозванных царей, во множестве появившихся по всей стране, Василий IV оказался настолько непопулярным и у знати, и у народа, что единственной целью боярского заговора, организованного в июле 1610 году, было его свержение. Никто из заговорщиков лично на трон не претендовал. Им было достаточно того факта, что государем будет не Шуйский. Известный историк Н. И. Костомаров приводит в своей работе «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей» даже такие слова князя Ивана Воротынского (который, между прочим, был свояком царя), адресованные Василию: «Вся земля бьет тебе челом; оставь свое государство ради междоусобной брани, затем что тебя не любят и служить тебе не хотят».
Только спустя несколько месяцев после того, как бывший царь был насильно пострижен в монахи, бояре отправили посольство к польскому королю с приглашением на русский престол его сына — королевича Владислава Сигизмундовича. Тогда же бывшего царя вместе с двумя братьями, Дмитрием и Иваном, выдали польскому гетману Станиславу Жолкевскому, который вывез их «как военный трофей» в Варшаву.
29 октября 1611 года Шуйский под звон колоколов были провезён в открытой повозке через весь город в Королевский замок, где в Сенатском зале, стоя на коленях перед королём Сигизмундом III в присутствии польских депутатов, епископов и военачальников, признал себя побеждённым и принёс присягу Владиславу как новому русскому царю. Помимо Василия Шуйского, на коленях перед польским королём стояли его братья, а также митрополит Ростовский Филарет (отец будущего царя, Михаила Романова), который попал в польский плен ранее. Кроме того, к ногам Сигизмунда были брошена царская хоругвь.
По мнению многих историков, присяга Шуйских Сигизмунду III — самый унизительный эпизод в истории России. Так близко к гибели государства и потере независимости русский народ не оказывался больше никогда. Но одновременно с этим приглашение Владислава на царский престол — это то событие, которое сплотило страну для борьбы с захватчиками и предопределило как окончание Смуты, так и «русскую реконкисту», увенчавшуюся исчезновением Польши с карты Европы.
В 1632 году умер король Сигизмунд III, и в Польше началась междоусобица, в чём Россия увидела шанс для реванша, решив вернуть себе Смоленск. Хотя в двухлетней русско-польской войне ни одна из сторон не добилась результата, молодая династия Романовых показала, что готова биться с врагами во что бы то ни стало. Кроме того, по результатам этой войны был оформлен отказ короля Владислава IV на русский престол.
А через 20 лет Россия поддержала запорожских казаков во главе с Богданом Хмельницким, которые присягнули на верность русскому царю, тем самым присоединив к России территорию Войска Запорожского (так называемой Гетманщины). В результате очередной русско-польской войны (1654–1667) России удалось закрепить за собой территории, которые в начале XVII века были отобраны Польшей, а также присоединить территорию Левобережной Украины, Запорожья, Северщины и Киева.
Многовековое соперничество обоих государств сменилось союзническими отношениями. Заключение «вечного мира» между Россией и Польшей в 1686 году открыло возможность для объединения двух государств против татаро-турецких набегов и Швеции. Правда, польский король Август II, подписав от имени Речи Посполитой военный союз с Петром I в Северной войне, неоднократно заключал тайные соглашения королём Швеции Карлом XII.
Однако после разгрома войск последнего под Полтавой Польша стала постепенно превращаться в российский протекторат, что было закреплено решениями Сейма в 1717 году. Этот статус Речи Посполитой лишь закрепился после «войны за польское наследство» 1733–1735 годов, в результате которой на польский престол был усажен лояльный к России Август III. Однако и он, и его преемник Станислав Август Понятовский, избранный при поддержке императрицы Екатерины II, постоянно входили в тайные антироссийские союзы, и в результате терпение России лопнуло.
«По непостоянству и ветрености сего народа, по доказанной его злобе и ненависти к нашему, а особливо по изъявляющейся в нём наклонности к разврату и неистовствам французским, мы в нём никогда не будем иметь ни спокойного, ни безопасного соседа, иначе как приведя его в сущее бессилие и немогущество», — писала императрица о поляках послу России в Польше Якову Сиверсу.
Но присоединение земель Речи Посполитой к России рассматривалось не только как ликвидация польской угрозы, но и как возвращение территорий бывшей Руси и воссоединение русского народа под властью одного монарха. Кроме того, разделы Речи Посполитой между Россией, Пруссией и Австрией, которые привели к её ликвидации в конце XVIII века, являлись логичным завершением более чем векового политического кризиса польско-литовского государства, предпосылки к которому существовали с самого его основания.
С тех пор поляки пытались навредить России, выполняя команды её врагов — несмотря на то что в результате это всегда ухудшало их положение. Так, после Тильзитского мира на землях, которые, которые Австрия и Пруссия получили при разделах Польши, Наполеон создал марионеточное Варшавское герцогство — как плацдарм для давления на Австрию, Пруссию и Россию.
В войне 1812 года Варшавское герцогство выставило под знамёна Наполеона 100-тысячную армию под командованием маршала Юзефа Понятовского, плюс ещё 20 тысяч человек было призвано с оккупированной территории Литвы. Но после разгрома Наполеона в 1815 году большая часть Варшавского герцогства была передана Российской империи в качестве Царства Польского. Данное решение было принято «великим концертом» держав в рамках Венского конгресса, созванного после окончания Наполеоновских войн.
Поляки получили собственную Конституцию, парламент и армию — но всё равно были недовольны, чем пользовались британские эмиссары, подталкивавшие поляков к восстаниям 1830–1831 и 1863–1864 годов. И если в результате разгрома первого была упразднена Конституция Царства Польского, то подавление второго привело к тому, что автономия региона была сведена к минимуму, а местные власти были отданы в подчинение центральных органов Российской империи.
Стоит отметить, что в XIX — начале ХХ века в польской политике существовало пророссийское направление, ставившее своей целью возрождение польской государственности в союзе с Россией либо под ее властью. Политика Адама Чарторыйского и других «реалистов» в Царстве Польском, позднее попытки Александра Велепольского создать на польских землях некую форму автономии и, наконец, политика Романа Дмовского, ориентированная на сотрудничество с Россией (против Германии), — все это, в сущности, основные этапы названной политической линии.
Однако основные усилия поляков шли в обратном направлении. Представители «повстанческого лагеря» видели главного врага Польши в России, и борьбу с ней рассматривали как синоним борьбы за независимость. От упомянутых восстаний до деятельности легионов Юзефа Пилсудского в рядах армий Австро-Венгрии и Германии в Первую мировую борьба за независимость была направлена именно против России. Это оставило значительный след в польской исторической памяти.
Потому неудивительно, что уже в январе 1919 года возрождённая Польша и Советская Россия оказались в состоянии войны, чему в немалой степени способствовало столкновение притязаний Польши и России на земли Белоруссии и Украины.
Начальник Польши (официальный титул) Юзеф Пилсудский описывал цели этой войны следующим образом:
«Замкнутая в пределах границ времён шестнадцатого века, отрезанная от Чёрного и Балтийского морей, лишённая земельных и ископаемых богатств Юга и Юго-Востока, Россия могла бы легко перейти в состояние второсортной державы, неспособной серьёзно угрожать новообретённой независимости Польши. Польша же, как самое большое и сильное из новых государств, могла бы легко обеспечить себе сферу влияния, которая простиралась бы от Финляндии до Кавказских гор».
Как и девятью веками ранее, поляки нашли союзников в Киеве, подписав в апреле 1920 года союзный договор с Симоном Петлюрой. Примечательно, что когда в мае того же года польские войска под предводительством Юзефа Пилсудского взяли Киев, этого военачальника встретили в Варшаве как «вернувшегося с пути Болеслава Храброго». Историческая параллель была более чем оправданна: в рядах армии Пилсудского были и подразделения Петлюры — точно так же, как в 1018-м часть войска Болеслава составляли печенеги Святополка Окаянного.
Война шла с переменным успехом. Поначалу польская армия, оснащенная оружием Антанты, организовала успешное наступление, заняв к маю 1920 года почти всю Белоруссию и большую часть Украины (вплоть до Харькова). Но 26 мая было начато наступление Красной Армии (РККА) на Украине, и в течение последующих трёх месяцев РККА не только вытеснила польскую армию из Украины и Белоруссии, но вступила на территорию самой Польши. 13 августа началась осада Варшавы, однако в Варшавской битве поляки остановили наступление РККА и вновь переломили ход войны в свою пользу.
29 мая 2023, 07:18Главное в деталях
Китай и Россия. Извилистая история обреченных на дружбуЛе Корбюзье, французский архитектор и пионер архитектурного модернизма писал: "Необходимо понимать историю, а тот, кто понимает историю, знает, как увидеть преемственность между тем, что было, что есть и что будет"После выхода поляков на линию Тернополь — Дубно — Минск — Дрысса осенью 1920 года начались переговоры о мире. 18 марта 1921 года был подписан Рижский мирный договор, по которому Польше отходили обширные территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Также Советская Россия обязалась выплатить контрибуцию в 48 миллионов золотых рублей и передать значительный объём культурных ценностей.
Но межвоенная Польша мечтала не просто о возврате к восточным границам образца 1772 года, но и о выходе к Чёрному морю (которого никогда не имела, кстати — миф об этом был придуман только в начале XIX века). С этой целью 26 января 1934 года была подписана «Декларация о неприменении силы между Германией и Польшей», которая вошла в историю как «пакт Гитлера — Пилсудского». Фактически это был договор о военном и экономическом союзе, предусматривающий, в частности, свободное прохождение германских войск по территории Польши в случае, «если эти войска будут призваны отразить провокацию с востока или с северо-востока».
Причём в современной Польше достаточно публичных личностей, поддерживающих подобные действия тогдашних польских властей. «Мы могли бы найти место на стороне Рейха почти такое же, как Италия и наверняка лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск. Грустную ассоциацию, конечно, вызывает холокост. Однако, если хорошо над этим задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его вообще бы не случилось. Поскольку холокост был в значительной мере следствием германских военных поражений», — откровенно заявил в 2005 году изданию Rzeczpospolita профессор Исторического института Варшавского университета Павел Вечоркевич.
Однако Сталин перехитрил наследников Пилсудского, и вследствие «пакта Молотова — Риббентропа» в сентябре 1939 года состоялся «четвёртый раздел Польши». СССР получил земли Западной Украины и Западной Белоруссии и оттянул начало войны с Германией на два года. Эти территории остались в составе УССР и БССР по результатам Второй мировой войны, а Польша в качестве компенсации получила огромные немецкие территории. Кроме того, не стоит забывать, что Польша была освобождена Красной армией ценой огромных жертв, и в её рядах за свободу своей страны сражались и две армии Войска польского.
При этом ещё до окончания войны, 21 апреля 1945 года, был подписан советско-польский договор дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве. На церемонии его подписания Иосиф Сталин заявил:
«Отношения между нашими странами в течение последних пяти веков, как известно, изобиловали элементами взаимной отчужденности, недружелюбия и нередко открытых военных конфликтов. Такие отношения ослабляли обе наши страны и усиливали немецкий империализм. Значение настоящего Договора заключается в том, что он кладет конец и заколачивает в гроб эти старые отношения между нашими странами и создает реальную базу для замены старых недружелюбных отношений отношениями союза и дружбы между Советским Союзом и Польшей».
Теоретически эти слова были основой отношений СССР и коммунистической Польской народной республики (ПНР) до 1989 года, хотя власти ПНР, особенно после смерти Сталина, неоднократно демонстрировали свой гонор. Конечно, о территориальных претензиях к Советскому Союзу речь не шла — более того, с потерей бывших «Восточных окраин» межвоенной Польши (Западной Украины, Западной Белоруссии и части Литвы) смирилась и польская антикоммунистическая эмиграция.
Она сформировала так называемую «доктрину Гедройца» — по имени редактора польского эмигрантского журнала «Культура»Ежи Гедройца, где эта доктрина была сформирована. Речь в ней шла о том, что необходимо признать: исторически как империя Польша проиграла России, потому нужно выбрать другую стратегию возвращения независимости и развития Польши и Восточной Европы в целом.
А раз уж Польша проиграла как империя, то ей надо, отказавшись от имперских амбиций, признать и поддержать независимость Украины, Литвы и Белоруссии как антироссийских государств — своего рода «санитарного кордона» против России, роль которого сама Польша выполняла в 1920–1939 годах. При этом подразумевалась, что Польша будет играть для этих бывших советских республик роль «старшей сестры», в свою очередь реализующей интересы «Большого Брата» с Запада.
Фактически эта доктрина стала основой «восточной политики» Польши с 1989 года, и в предлагаемых польскими политиками геополитических проектах типа Инициативы трёх морей для Варшавы было важно утвердить свою роль в проекции западной силы в направлении России.
В целом же внешняя политика Варшавы с каждым годом всё больше ориентирована на выполнение пожеланий и прямых приказов из Вашингтона, потому неудивительно, что она носит антироссийский характер. С другой стороны, не стоит сбрасывать со счетов и чисто польский фактор, ведь воинственные и милитаристские настроения присутствуют не только в правящей элите, но и в части польского общества. Кроме того, негативные настроения в отношении восточных соседей умело подогреваются в Польше годами.
Как отмечал в интервью изданию Украина.ру польский политический философ Радослав Чарнецки, к этим настроениям следует также добавить менталитет польского общества и ощущение цивилизационного и культурного превосходства над «варварами с Востока», которое подпитывается нарративом мейнстримных медиа. В первую очередь речь идёт о России, русских, и всём, что ассоциируется с «русскостью», с чем связано и маниакальное разрушение памятников освободителям Польши от нацизма как «символов тоталитарного режима».
Собственно, именно этот культурно-идеологический момент — а не военная поддержка Киева со стороны Варшавы, готовность направить польские войска на Украину, закупки западного вооружения на десятки миллиардов долларов и планы увеличить польскую армию до 300 тысяч военнослужащих — является главной проблемой в польско-российских отношениях.
Высшее руководство Польши в своих русофобских заявлениях давно переплюнуло нацистов. Так, польский премьер-министр Матеуш Моравецкий в мае прошлого года призвал искоренить идеологию «русского мира» как «раковую опухоль». А президент Польши Анджей Дуда на днях заявил:
«Нельзя позволить России победить, потому что она будет продолжать наступать. Это будет поддержкой её империализма. Она как дикий зверь, который пожирает человека. Если дикий зверь пожирает человека, то обычно говорят, что его надо просто выследить и пристрелить... Так же и с Россией».
Очевидно, что польская политическая русофобия — это многовековой тренд, который сам собой не пройдет. А значит, России придется воевать с Польшей и на дипломатическом, международном уровне, и, возможно, в реальном театре военных действий.
