С 1 февраля вступило в силу решение правительства Литвы о запрете транзита белорусского калия через территорию республики. В ответ Минск запрещает железнодорожный транзит удобрений и нефтепродуктов из Литвы.
- Александр, транзит между Литвой и Белоруссией прервется окончательно или стороны могут еще найти способы обойти эти запреты?
— Скорее всего, окончательно. Транзит — это очень серьезная вещь. Если его один раз переориентировали, то переориентировать его обратно очень сложно.
Напомню, что российские грузы уже ушли из Литвы, Латвии и Эстонии в Ленинградскую область. Этот процесс занял несколько лет, сейчас он почти завершен, и развернуть эти грузы обратно на Ригу, Таллин и друге прибалтийские порты будет практически нереально. Точно так же будет с Белоруссией и Литвой.
- Кто больше потеряет в результате этой транзитной войны?
— Потеряют обе стороны, но все-таки больше потеряет Литва. Это неоспоримый факт, который не отрицают даже в Вильнюсе. Белорусские грузы составляли более трети грузопотока Литовской железной дороги и Клайпедского порта, а это одни из крупнейших налогоплательщиков республики. Если все белорусские грузы будут потеряны, это приведет к кризису и того, и другого предприятия.
Для лучшего понимания масштабов последствий уместна та же аналогия с Латвией и Эстонией. Когда из Латвии ушли российские грузы, Латвийская железная дорога начала распродавать свое оборудование на металлолом. С молотка пустили рельсы, шпалы, вагоны, колеса, а также одномоментно уволили 15% персонала. Для Литвы белорусский транзит был тем же самым, что для Латвии российский. Тут последствия будут примерно такими же.
Что касается Клайпедского порта, то это градообразующее предприятие. С работой на этом предприятии прямо или косвенно связаны доходы каждого третьего жителя города. Если этот порт потеряет все белорусские грузы, в Клайпеде вероятен крупный социальный кризис. Это третий по величине город Литвы, а по стратегической важности самый главный. Потому что он дает Литве выход к морю, а это ее важнейшее стратегическое преимущество.
У довоенной Литвы (Первой Литовской республики) не было Клайпеды (тогда это был немецкий Мемель), выход к Балтийскому морю был ничтожен, и в связи с этим довоенная Литва была просто ничтожным политическим формированием. Поэтому проблемы Клайпеды — это стратегические проблемы Литвы, которые придется как-то решать.
Наконец, нужно учитывать меры, которые принял Лукашенко в ответ на враждебную политику Вильнюса. Беларусь запрещает транзит грузов из Литвы, вводит блокировку литовских нефтепродуктов и удобрения. Это нанесет удар по двум крупнейшим налогоплательщикам Литвы — заводу минеральных удобрений Achema и Мажейкяйскому НПЗ, который принадлежит полякам и называется Orlen Lietuva. Таким образом, весь транзит продукции, который шел через Белоруссию в первую очередь на Украину, будет прерван.
Это большой удар по Литве как в экономическом, так и в политическом соотношении. Дело в том, что Литва много лет из политических соображений стремилась развивать внешнеэкономическое сотрудничество с Украиной, потому что политический союз двух государств должен быть подтвержден серьезными внешнеэкономическими связями.
Был транзитный коридор «Викинг» (формально он еще есть, но скоро его не будет), который шел из Прибалтики к черноморским портам Украины, был так называемый «поезд четырех столиц» (пассажирский поезд из Прибалтики на Украину), и все это шло через Белоруссию, потому что иначе оно практически никак идти не может. Теперь это все будет прервано, и вымученные логистические связи, которые выстраивались между Украиной и Литвой в последние 15 лет, будут разорваны.
- Насколько я знаю, когда в Литве принималось политически мотивированное и экономически невыгодное решение о закрытии Игналинской АЭС, никаких массовых протестов по этому поводу не было, потому что Евросоюз так или иначе даст денег. Есть мнение, что нечто подобное будет и сейчас. Так ли это?
— Нет, в Литве тогда были массовые протесты, но они были не связаны исключительно с Игналинской АЭС. Это был протест против социально-экономической политики Литвы вообще. Это был 2009 год, когда грянул мировой экономический кризис, и тогда же правительство консерваторов вывело в финальную стадию реализацию решения о закрытии станции.
Тогда Литва находилась примерно в такой же ситуации, что и сейчас. Тогда тоже был международный экономический кризис, резкое ухудшение политических отношений России со странами Запада, а Литвой руководили все те же консерваторы. Их популярность и тогда, и сейчас стремительно рушилась.
Понятно, что Брюссель Литву не бросит. Это страна Евросоюза и для него будет репутационной потерей, если в Литве наступит системный политический кризис. Тем более, что эта страна находится на стратегически значимой границе Евросоюза с Россией и Белоруссией, поэтому когда-нибудь европейцам придется решать литовские проблемы. Вопрос в том, как скоро это случится, и как скоро литовцам удастся объяснить Брюсселю, что их проблемы критические и сами они с ними справиться не смогут.
- Может ли Белоруссия переориентировать свой транзит на Эстонию и Латвию, которые вроде бы более адекватные, чем Литва?
— Минск уже многое для этого сделал. Белорусские нефтепродукты сейчас идут через Эстонию. Но это все вновь упирается в политику. Переориентация транзита на Эстонию в самой Эстонии вызвала не всплеск патриотизма в связи с тем, что они переманили литовский транзит и хорошо на этом зарабатывают, а скандал.
Спонсируемые Западом латвийские, польские и прочие СМИ опубликовали на эту тему целое расследование и стали говорить, что это ужас-ужас, потому что это нарушает санкционную политику и солидарность в борьбе с Лукашенко. Премьер-министр Эстонии Кая Каллас уже заявила, что транзит через Эстонию белорусских нефтепродуктов будет приостановлен и Таллин тоже введет санкции.
Даю 9 из 10, что та же самая ситуация повторится в Латвии, потому что это общая черта прибалтийских республик. В меньшей степени Латвии и Эстонии, в большей степени Литвы. Между геополитикой и экономикой они всегда выберут геополитику.
Поэтому все расчёты белорусов на то, что с этими странами можно договариваться прагматично, исходя из взаимовыгодных интересов, накрываются медным тазом прямо на наших глазах. Как и за несколько лет до этого рухнули все надежды России, что с этими странами можно договариваться, исходя из их объективной заинтересованности в добрососедских отношениях с Россией.
У российских властей иллюзий по этому поводу давно нет, а сейчас на наших глазах рушатся надежды официального Минска.
- Поясните, пожалуйста, буквально в формате ликбеза, готова ли Усть-Луга и другие порты нашего Северо-Запада, чтобы переориентировать весь белорусский транзит на себя?
— Мощности Усть-Луги для этого пока не готовы. Для этого потребуется еще как минимум несколько месяцев. Готов порт Мурманска, но это очень большое логистическое плечо. Возить туда для белорусов очень дорого, а на каких основаниях РЖД должны давать белорусам скидку себе в убыток тоже не очень понятно.
Готов порт Калининграда, который в советское время перевозил вместе с Клайпедой белорусские калийные удобрения, но транзит Белоруссии в Калининград тоже идет через Литву. Если Литва ввела санкции против «Беларуськалия» и запретила транзит на Клайпеду, то она точно так же не пропустит калий в Калининград и никакие фирмы-прокладки тут не помогут.
- Если с Усть-Лугой все получится, выгодно ли России переориентировать этот транзит экономически? Политически-то понятно, что выгодно.
— Экономически выгодно, если РЖД и порт Усть-Луги не будут давать никаких серьезных скидок белорусам за их транзит. У них нет никаких бизнес-оснований давать такие скидки. Если все будет по законам рынка, то любое увеличение грузопотока выгодно.
- Вы у себя в телеграм-канале писали, что конкретно этот конфликт никак не угрожает Калининграду. А какие есть еще риски и насколько они учитываются?
— Напряженность между Литвой и Белоруссией сама по себе увеличивает потенциальные риски для Калининграда. Например, Лукашенко неоднократно говорил, что он может перекрыть газопровод «Ямал-Европа», по которому поставляется газ в Литву, так вот по ответвлению от этого газопровода поставляется газ и в Калининградскую область. Возможно, Александр Григорьевич просто в сердцах это сказал, и в реальности он понимает все последствия такого решения.
Точно так же в конце прошлого года, когда Литва продумывала ввести санкции против «Беларуськалия», в Сейме Литвы был проект заблокировать весь транзит любых товаров белорусского происхождения. И у нас тут тоже начались панические настроения по поводу того, что мы лишимся всех белорусских товаров, которые критически значимы для Калининграда. Прежде всего, это продукты питания. Если бы они одномоментно перестали поставляться, у нас на какой-то момент опустели бы полки и было бы непонятно, чем их замещать.
Поэтому риски для Калининграда от напряженности в регионе присутствуют. Но нельзя сказать, что российское руководство и руководство области ничего не делает для того, чтобы нивелировать эти риски. Много лет ведется системная работа по всем этим проблема. По той же продовольственной безопасности у нас в последние годы реализовывались программы импортозамещения, и у нас теперь нет ситуации 2013-2014 годов, когда вся продукция на прилавках была белорусского, европейского или украинского происхождения, и в случае чего нам бы просто нечего было есть.
Сейчас у нас полно местной продукции, которая заполняет региональный рынок, экспортируется в остальную Россию и ту же Белоруссию. Так что проблема постепенно решается.
- Правду ли говорят, что Прибалтика при всех ее проблемах с экономикой все равно остается самым богатым регионом постсоветского пространства по уровню дохода и качеству жизни?
— Смотря как считать. Потому что статистика это такая вещь, что нарисовать там можно, что угодно. Зарплаты там действительно самые большие среди всех постсоветских республик, но если посчитать, сколько они отдают налогов и коммунальных платежей, то получится, что они живут не богаче белорусов и гораздо беднее россиян.
Да, они богаче украинцев и молдаван, но в России цены на отопление в несколько раз ниже, чем в той же Эстонии, которая по зарплатам считается самой богатой постсоветской республикой. Поэтому тут все неоднозначно.
Нужно еще не забывать, что цены в этих республиках выше не только в России, Украине и Белоруссии, но даже выше, чем в Польше. Живущие на границе литовцы ездят отовариваться в Польше, потому что поляки отказались от введения евро, у них не подскочили цены, а в злотых покупать продукты гораздо более выгодно, чем в Литве за евро.
Миф о том, что прибалты купаются в золоте, создан самими руководителями этих стран. Достаточно там немного пожить или просто туда съездить, чтобы понять, что миф этот абсолютно раздут.
- Как вы в целом оцениваете политику России в отношении Прибалтики? Мы их наказываем экономически за их русофобию и прославление нацизма, и этого достаточно, или нужно что-то еще?
— Мы их вообще не наказываем. Если называть переориентацию транзита из Прибалтики на Северо-Западный федеральный округ «санкциями», то это санкции только в последнюю очередь.
В первую очередь, это средство обеспечения логистической безопасности. История с «Беларуськалием» и Клайпедой показала, что Литва, наплевав на все экономические издержки, могла бы использовать транзит как средство давления на Россию. В 2014 году она могла бы перекрыть весь транзит из России и согласилась бы его открыть только в том случае, если бы Россия, например, вернула Крым Украине. Если бы у прибалтийских республик была монополия на транзит, они могли бы заняться подобными вещами.
Во-вторых, это внутренняя политика. Это инфраструктурное развитие Северо-Западного федерального округа. Жители Высоцка, Приморска, Петербурга и Усть-Луги получили работу на железной дороге и на новых и модернизированных портах. Нам просто выгодно это делать.
И только в последнюю очередь это санкции. Россия еще не наказывала Прибалтику за русофобию. Как ее можно было бы наказать, в прошлом году очень четко показал Китай. Как только Литва начала вести антикитайскую линию, она тут же схлопотала по полной программе. Россия, против которой Литва вела враждебную политику все 30 лет своей независимости, поступала с Литвой гораздо мягче. И сейчас Китай стал для нее примером, как надо принципиально вести себя с враждебными государствами.
